все хорошее, всегда заканчивается. Ощущение раскованности сменяется чувством вины и раскаяния. К несчастью, она не очень раскаивалась в содеянном. Ей хотелось еще раз испытать радость и отчаяние любовных объятий.
Но она ненавидела его в те минуты, когда он жалел ее. Отказалась выйти замуж, потому что он сделал предложение только из чувства вины. Он белый, а бледнолицым нельзя доверять. Сердце Эбби было хрупким и нежным, чтобы доверить его мужчине, который способен на жестокие поступки.
В комнату вошла Белинда и расстроилась, увидев, что Зак ушел.
— Он уже ушел? — разочарованно спросила она.
— Да, — безразлично ответила Эбби. Белинда строго посмотрела на нее.
— Между тобой и капитаном Мерсером было что-нибудь такое, о чем я не знаю?
— Не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказала Эбби, прикидываясь дурочкой. — Язык белых людей труден для меня.
— Мне кажется, ты все отлично понимаешь, — заявила Белинда. — Я все знаю об индейцах. Они дикие язычники без всяких моральных норм. Сколько у тебя было мужчин, с которыми ты переспала? Десять? Двадцать? Ого? Интересно, Зак тоже входит в число твоих любовников?
Если бы Эбби не была сбита с толку столь яростными нападками, она тотчас же бросилась бы в бой, быстро и проворно выхватив нож из чехла. Распахнув бизонью шкуру, которая все еще была накинута на плечи, она осторожно потрогала рукоятку ножа, висевшего у нее на поясе, но все-таки сдержалась, подавила желание вонзить его в сердце белокурой ведьмы.
Белинда испуганно побледнела, когда увидела охотничий нож, о существовании которого она до сих пор не подозревала. Девица медленно попятилась к двери, с ужасом глядя, как Эбби ласково поглаживает рукоятку.
— Ты не посмеешь, — прошептала она сквозь стиснутые зубы.
— Ты так считаешь? — угрожающе парировала Эбби. — Ты оскорбила меня своими подлыми словами. Чей-ены — благородный народ. Их девушки чисты и невинны. Советую тебе пересмотреть свое мнение об индейцах, иначе ты горько пожалеешь.
— Ты блефуешь, — вызывающе заявила Белинда. — Ты не посмеешь дотронуться до меня. Капитан Мерсер привел тебя в наш дом. Подумай, как отразится твой поступок на его репутации. Он больше не отвечает за тебя, с тех пор, как привез в Форт Лион, — она злобно рассмеялась. — Он не обременит свою жизнь такой дикаркой, как ты.
— Возможно, его устроит такая женщина, как ты, — ласково сказала Эбби. — Ты хочешь получить его, Белинда. Может быть, он даже возьмет тебя в Бостон, когда будет уезжать. Но если бы я находилась на твоем месте, то не слишком бы на это рассчитывала. Сомневаюсь, что ты подходишь Заку.
— Ты зовешь его Заком? — ужаснулась Белинда. — Ни одна порядочная женщина не должна обращаться к мужчине по христианскому имени.
— А я не христианка и не собираюсь подчиняться вашим правилам. Я заслужила это право, когда спасла Заку жизнь и сделала его своим рабом.
— Рабом! — изумленно вытаращилась на нее Белинда. — О, Боже, все гораздо хуже, чем я могла себе представить. А что конкретно обязан делать раб? — заинтересовалась она, мрачно взглянув на Эбби.
— Зак делал все, что я ему приказывала, — коротко ответила Эбби.
Белинда все еще стояла с открытым от удивления ртом, когда в комнату вошла Милли.
— О, капитан Мерсер уже ушел. Он такой добрый человек, — женщина обратилась к Эбби. — Надеюсь, что ты будешь счастлива в нашем доме, дорогая. Почему бы тебе не пойти с Белиндой? Мы выбрали одежду, уверена, тебе понравится. После хорошей горячей ванны, ты переоденешься и почувствуешь себя совершенно другим человеком. Ты, должно быть, многое пережила за годы, которые провела среди чейенов. Они с тобой плохо обращались, дорогая?
Эбби знала, что Милли добрая и милосердная женщина, но ее злило, что люди верят собственным домыслам, будто Белый Орел и чейены плохо с ней обращались, когда на самом деле все было наоборот. Белый Орел и Серая Горлица были добрейшими родителями, о каких может мечтать девочка, если ее кровных родителей нет в живых.
— Со мной не обращались дурно, — заявила Эбби, решив раз и навсегда покончить с пустыми разговорами. — У меня было счастливое детство. Мои приемные родители обожали меня и Быстрого Ветра.
— Быстрого Ветра? — удивленно спросила Милли.
— Быстрый Ветер — мой брат.
— Твой индейский брат? — презрительно поинтересовалась Белинда.
— Мой белый брат. Мы были вместе, когда Белый Орел нашел нас.
— А где он сейчас? Он приедет в Форт Лион?
— Быстрый Ветер никогда не оставит наш народ.
— Твой народ — белые люди, дорогая, — настойчиво напомнила Милли.
Эбби надменно вздернула подбородок, но ничего не ответила. Что она могла сказать людям, которые ничего не понимают?
— Ну, да. Это неважно. Ты здесь, среди людей, к обществу которых принадлежишь по рождению. Вот увидишь, ты привыкнешь.
«Нет, — подумала Эбби, направляясь в комнату Белинды. — Я не собираюсь задерживаться здесь надолго. Я не привыкну».
ГЛАВА 11
— Я не надену это орудие пыток!
Эбби упрямо сжала губы, серебристые глаза сердито сверкали и красноречиво свидетельствовали о ее презрении к современной одежде.
— Но, дорогая, женщинам необходимо носить корсеты, — с оттенком легкого раздражения объясняла Милли. — Со временем ты привыкнешь.
— Почему я должна носить эту дрянь? — спросила Эбби. — Платье сидит хорошо и без этого. Неужели двух нижних юбок и, — она попыталась найти в своем пока ограниченном словарном запасе нужное слово, — и сорочки недостаточно? В тунике гораздо удобнее. Мне она кажется очень красивой. Я ее сама вышивала.
— Ходить без корсета то же самое, что разгуливать голой, — заявила Белинда, завистливо рассматривая стройную фигуру Эбби. Ей очень хотелось, чтобы у нее была такая же тонкая талия и полные упругие груди. — Твоя туника слишком непристойна. Под ней отчетливо выделяются соски. Неужели тебе не стыдно?
— Чейены не видят ничего позорного в человеческом теле или его отправлениях, — попыталась защититься Эбби.
— Но ты больше не живешь с чейенами, дорогая, — мягко напомнила Милли. — Ты должна привыкать к обычаям белых, коль уж вошла в наше общество. Капитан Мерсер поручил нам заботиться о тебе, потому что мы можем научить, как надлежит вести себя молодой леди.
— По-моему, это бесполезно, — с отвращением выдохнула Белинда. — Не имеет почти никакого значения, что у нее почти белая кожа, а краска с волос смылась. Невозможно изменить ее натуру.
— Я не хочу обижать тебя, Милли, — сказала Эбби. — Но я не надену корсет. В нем невозможно дышать. Я согласна надеть платье и нижние юбки, чтобы угодить тебе, но я твердо отказываюсь мучить тело в корсете.
Милли грациозно приняла поражение, но определенно, не собиралась окончательно капитулировать перед Эбби. Она и так выдержала сражение, заставив Эбби облачиться в платье и нижние юбки.
— Очень хорошо, Эбби. Оставим пока корсет в покое. Но я запрещаю тебе носить мокасины.
