расслышал разговор. Разговаривали двое — мужчина и женщина. Артем чуть не задохнулся от радости: те, к кому он стремился изо всех сил, живы!
Хватаясь за камни, он с трудом приподнялся на ноги, чтобы с определенным достоинством проковылять до входа в убежище, но долетевший до него обрывок фразы, произнесенной женщиной, заставил его занять прежнюю позицию и напрячь слух.
Артем узнал голос Ольги:
— …ты мне очень дорог, и мнение твое мне не безразлично. Но пойми, я не могу переступить через себя. Голова у меня занята одним: каким образом выбраться из этой заварушки. С заданием мы не справились, да еще ни в чем не повинных людей подставили… Ведь все сходилось к тому, что они воспользуются старыми караванными тропами.
Не зря ведь угнали табун из Сей за перевал. Они и раньше таким же способом переправляли большие партии наркотиков.
— Насколько я понимаю, вы все-таки вышли на их проводника? — Это был голос Сергея Малеева.
— Да, он подрабатывает тем, что устраивает конные экскурсии для отдыхающих. Очень удобно, всегда имеет возможность отлучиться по своим делам и на любой срок. Ребята уже отрабатывают его связи, я же должна была проверить, не замешаны ли в этих делах владельцы курорта. Мы подозреваем, что Горячий Ключ является перевалочной базой по доставке будущих рабов к месту расположения подпольных цехов.
— Мы тоже обладаем информацией, что подобная лаборатория — не единственная в тайге.
— В том-то и дело! — Ольга тяжело вздохнула.
— Но кто же мог подумать, что они решатся захватить вертолет? Но что ни говори, подобное везение бывает раз в жизни, Оля! Счастье оперативника, так сказать. Или это профессиональное чутье тебе подсказало, что нужно пересесть на вертолет, а?
— Чутье не чутье, но, несмотря ни на что, я тоже считаю, что мне безумно повезло, как везет единственный раз в жизни.
Какое-то время они молчали, потом Малеев заговорил снова;
— Все-таки в их ситуации реальнее было бы перевезти наркотики и оборудование на армейских грузовиках. Тут два варианта, почему они это не сделали: или слишком поджимали сроки, или базу соорудили на этот раз в такой глухомани, что «только вертолетом можно долететь». — Он помолчал мгновение, словно собирался с мыслями. — Можно только поразиться их наглости. Работали практически в открытую. Гляди, и дорогу точно для них построили, и технику оставили. Прямо все условия для развития преступного бизнеса. А может, так оно и было спланировано? Кем-то там наверху, кто в состоянии подобные делишки проворачивать. Так что полковнику просто грех было бы не воспользоваться этим. При полном отсутствии контроля бывший военный объект, пусть и недостроенный, пусть законсервированный, а в наше время это все равно что брошенный, превратил в завод по переработке наркотиков, это тебе не фунт изюму. Тут огромные деньги крутились.
Многие тысячи долларов, если не миллионы. Ты пробовала подсчитать, хотя бы примерно, на какую сумму мы спалили наркоты? А я подсчитал, и теперь понимаю, что пощады нам не будет, и, если попадем к ним в руки, смерть будет лютой…
И учти, все это творилось при полном попустительстве местных властей, потому что нынче всем все по барабану. Крутятся себе военные в тайге — и пусть крутятся, значит, это кому-то надо. Вроде какой-то секретный объект сооружают? Да и хрен с ними, пусть сооружают, а связываться — себе дороже станет. А может, кому на лапу хорошо положили? Скорее всего, действительно положили. Да и без того, кто в эту глухомань полезет документы проверять?.. А то, что они уже никакие не военные, а финансирование объекта прикрыто еще три года назад, кому это сейчас интересно. Я на сто процентов уверен, что Прохоров и Ганиев не сами по себе здесь орудуют, а кто-то их опекает. Вот отсюда у них и информация, когда нужно в очередной раз рвать когти.
— Наши ребята работают в этом плане и, кажется, уже нащупали кое-какие ниточки. К сожалению, пропали документы, которые Алеше передали во время встречи. Киллер поджидал его на автозаправочной станции, где он обычно заправлял машину.
— На него уже вышли?
— Ты имеешь в виду киллера или того, кто передал Алеше документы? — уточнила Ольга. — Киллера нашли через два дня в пруду с простреленной головой, а через неделю отыскали того, кто его пристрелил, и, как понимаешь, тоже с дыркой в голове… Что же касается парня, который передал документы, наши на него вышли достаточно быстро, но все равно опоздали. Его задушили и выбросили из машины недалеко от Краскова, за день до моего вылета в Сибирь.
— Оля, — осторожно проговорил Сергей, — мы с тобой в разных службах, но задачи у нас общие, и уже не один год работаем вместе. Я знаю, как ты любила Алексея и как он любил тебя, неужели…
— Прекрати! — оборвала его Ольга. — И не читай мне нравоучений. С тобой у нас изначально ничего не могло быть, и учти, я из тех женщин, что не спят с мужьями подруг и с друзьями мужа. И это позволяет мне считать себя порядочной женщиной.
— Ну хоть какая-то радость в жизни. — В голосе Сергея была слышна явная насмешка. — А просто поцеловать мужа подруги совесть тебе позволяет?
Все-таки неизвестно, переживем ли мы завтрашний день?
— Уже сегодняшний, — тихо сказала Ольга.
Она что-то прошептала, но совсем тихо, так что Артем не расслышал ни слова. И вдруг почувствовал жгучий стыд за то, что повел себя не лучше зловредной сплетницы Стаднючихи, но более сильное чувство обиды и разочарования погасило этот стыд, он быстро и решительно поднялся из-за камней и возник из тумана перед входом в убежище. Ольга сдавленно вскрикнула, а Сергей моментально убрал руки с ее плеч, перевернулся и упал на живот, наставив на Артема пистолет.
— Стоять! — приказал он. — Ни с места!
— Сергей, это Артем, — произнесла Ольга жалобно, вскочила на ноги и бросилась к Таранцеву, обняла за шею и, осыпая его лицо поцелуями, с плачем повторяла раз за разом, словно сама себя пыталась убедить, что это не сон и вот он, ее любимый, ее единственный, наконец-то рядом с ней:
— Артем!
Артемушка! Живой, хороший мой, родной мой, живой…
Он отстранил Ольгу, вытер ладонью бегущие по ее щекам слезы, отчего она разрыдалась еще горше.
Артем не стал ее успокаивать, а лишь мягко нажал на плечо, предлагая сесть, и опустился рядом с ней на камень. Сергей, не сводя с него настороженного взгляда, сел напротив. Артем, чувствуя, как перехватывает у него от гнева горло, процедил:
— Ну что, штирлицы местного разлива, долго меня за нос водить будете? — Тут он заметил пустую кобуру, висящую у Ольги под мышкой, и сказал почти весело:
— Крутая ты, оказывается, девица, Ольга Вячеславна, или я ошибаюсь, ты у нас на другое имя откликаешься?
— Нет, я здесь под своим именем…
— И на том спасибо. Интересно, какую роль мне в этой игре отвели — героя-любовника или дурачка, которому сколько лапши на уши ни вешай, все стерпит?
— Артем Егорович, — Сергей болезненно скривился, — никто вас за дурака не держит, но до поры до времени мы не имели права…
— Конечно, разве можно мне доверять: пьяница, неудачник, того гляди, на тюремные нары загремлю, и тут, между прочим, дорогая, тебе все карты в руки… Но пока на меня дело не заведено, наши стежки-дорожки разбегутся в разные стороны. Вы играете с Сергеем в свои ментовские или какие-то там еще игры, и продолжайте в них играть, но только без меня, и спасайтесь тоже без меня.
— Артем, ты все не так понял. — Ольга попыталась его обнять, но он отвел ее руки, и она опять заплакала. — Прости, если можешь, и пойми…
Он отрицательно покачал головой:
— Если все начинается со лжи, то ложью и заканчивается. Я рассказал тебе все без утайки, я
