заданием: пробил ногой лед и обмакнул ветви в пробегающий мимо ручей, потом обвалял их в снегу.
Теперь работа пошла быстрее. В детстве они, деревенские пацаны, строили подобным образом целые крепости из веток, досок и снега, слегка политого водой.
– Денис Максимович! – Женский голос отвлек его от воспоминаний. Он оглянулся. Людмила стояла рядом и с откровенным удивлением разглядывала то, что успел сотворить по ее заданию подполковник милиции. – А у вас неплохо получается! – произнесла она, слегка растягивая слова, и одобрительно посмотрела на Барсукова. И он вновь почувствовал себя мальчишкой, которого неожиданно погладили по голове, вместо того чтобы совершенно справедливо оттаскать за уши.
– Да-а! – Людмила озадаченно покачала головой. – В разведку с вами я бы все-таки пошла…
– А почему все-таки? Вы по-прежнему сомневаетесь во мне? – усмехнулся Денис.
Девушка пожала плечами, но не ответила, а обвела его озабоченным взглядом.
– Кажется, мы не учли одного обстоятельства: сумеете ли вы пролезть в это отверстие. – Она кивнула в сторону их убежища. – Честно сказать, я и то с трудом прохожу.
Барсуков присел на корточки и озадаченно покрутил головой:
– Вы правы, Людмила Алексеевна! Вход придется расширить. Иначе ночевать мне на улице. Но вы же этого не желаете? – Он снизу вверх посмотрел на нее и улыбнулся. – Или я ошибаюсь?
– За кого вы меня принимаете? – улыбнулась в ответ Людмила и протянула ему топор. – Попробуйте расчистить вход от камней. Поддевайте их лезвием…
– Спасибо, – вежливо поблагодарил ее Денис, – вы так подробно меня инструктируете, словно я сроду ничего, кроме ложки и вилки, в руках не держал.
– Нет, почему же? Я вполне допускаю, что еще кое-что держали, пистолет, например, или ручку, чтобы протоколы писать!
Барсуков отвалил от входа несколько камней и, не поднимая головы, пробурчал:
– К слову, я родился в деревне и кое-что руками тоже умею делать. Например, коров доить.
– Да, это очень важное умение, особенно в нашем положении! – Людмила оттащила в сторону вывороченные камни и сложила из них пирамидку. Скептически оглядела ее и с явной издевкой посмотрела на подполковника. – Конечно, если есть захочешь, то и медведицу подоишь!
Подполковник поднялся с колен и теперь уже сверху вниз посмотрел на девушку:
– Надеюсь, гоняться за дойной медведицей вы меня не заставите?
– А разве я вас принуждаю что-то делать? Дело сугубо добровольное, хотите – работайте, хотите – на камушке отсиживайтесь. – Она пожала плечами. – Но только обстоятельства так сложились, что будешь сиднем сидеть – до утра не доживешь!
– Вас понял! – Барсуков вновь взялся за топор. – Что еще требуется порубить, подцепить, построить?
Людмила засмеялась, и Денис понял, что странное чувство скованности, владевшее им с того момента, когда эта малознакомая девушка открыла глаза на обочине дороги, куда он принес ее из ущелья, еще не опомнившуюся, наконец-то отпустило его, и он вздохнул с облегчением. Ведь если бы не она, то лежать ему сейчас под спрессованной снежной массой. А все вокруг продолжало бы жить как ни в чем не бывало: и эти неяркие пока звезды на высоком небе, и остроконечные темные пихты, и снег, пахнущий свежим бельем и только что выловленной из ручья форелью… Барсуков перевел дыхание и уже без обычного замешательства встретил взгляд девушки. И почему он думал, что у нее черные глаза? Никакие они не черные, а глубокого синего цвета, как только что распустившаяся горная фиалка.
Он невольно остановился взглядом на женских губах – полных, красиво очерченных, свежих, не тронутых помадой. И внезапно подумал о том, какими мягкими и теплыми становятся губы желанной женщины, если прижать ее к груди, склониться к нежному лицу, отбросить эту растрепавшуюся прядку волос, которую она то и дело пытается заправить под ушанку…
Денис почувствовал, как внезапно вспотели его ладони. Он поспешно отвел взгляд в сторону и глухо спросил:
– Почему вы смеетесь? Я что-то не то сказал?
– Простите. – Людмила прикрыла губы ладонью, пряча улыбку, и уже серьезно посмотрела на него. – Пора устраиваться на ночь. Забирайтесь внутрь, а я за вами.
Внутри было еще теснее, чем он предполагал.
Лечь и выпрямиться в полный рост мешал костер.
Людмила приказала Барсукову занять место рядом с поленницей в дальнем углу их убежища. Сама же устроилась ближе к выходу. Карабины она положила в изголовье, топор – рядом с собой. И, заметив недоуменный взгляд Дениса, пояснила:
– Завтра утром, если вход завалит, придется откапываться. Поэтому и кладу его ближе, чтобы потом в темноте не искать.
Денис снял куртку, затем подумал секунду и снял китель. Аккуратно свернул его и положил в изголовье. Людмила окинула его критическим взглядом и посоветовала:
– Кобуру снимите. Никто на ваш пистолет не позарится!
– Да уж куда мне против вашей артиллерии! – усмехнулся Барсуков, но снял оперативную кобуру и пристроил все там же, в изголовье.
– Наденьте-ка лучше это! – Людмила вытащила из рюкзака свитер и подала его Денису. – Как ни заделывай щели, сквозняк все равно чувствуется, а вы сейчас пропотели, так что лучше не рисковать.
Денис молча натянул свитер и озадаченно хмыкнул. Он был явно тесноват в плечах и в груди, а рукава едва доходили ему до локтя.
– А мне он почти до колен, – удивилась Людмила и добавила:
– Больше двигаться надо, господин милиционер, или физическим трудом заниматься.
– Ох, Людмила Алексеевна, Людмила Алексеевна, все бы вам критиковать да обличать! Не надоело еще? – произнес он укоризненно и принялся разуваться.
– Простите, – неожиданно смутилась девушка, – я не хотела вас обидеть. Честно сказать, вы не похожи на человека, отрастившего себе зад в казенном кресле.
– Ну спасибо! – Протянул удивленно Барсуков. – И как я должен принимать ваше замечание – за одобрение или за порицание?
– Только не как комплимент! Я знаю, вы неплохой спортсмен, и если мне не изменяет память, то на днях волейбольная команда вашего отдела стала чемпионом района.
– К комплиментам я не приучен, потому как не дама, а что касается волейбола, то мы и вправду неплохо сыграли. Ваш знакомый, например, отличился. Станислав Васильевич.
– Я и без вас знаю, что Стас классно играет в волейбол и на лыжах неплохо бегает. В прошлом году на зимней спартакиаде первое место занял. А по субботам в спортзале Дома культуры школьников тренирует.
– Похоже, вы в курсе всех подвигов Дробота.
Что это, особый личный интерес? – поинтересовался Барсуков.
– Возможно, – пожала плечами Людмила, – я ведь его всю жизнь знаю. На одной улице росли.
Он, правда, на несколько лет старше. С братом Антонины дружил. А нас, малявок, они вроде как не замечали.
– И вас это сильно задевало?
– Нисколько., В детстве я его терпеть не могла. Он меня Людмилой-крокодилой называл. Я, конечно, в долгу не оставалась, за что получила массу подзатыльников.
– Никогда б не подумал, что Стас дрался с девчонками. Сейчас он к ним, если не ошибаюсь, питает несколько иные чувства.
– Ну, во-первых, дралась я не хуже мальчишек, и не каждый еще мог со мной справиться. Во- вторых, он и тогда девочками увлекался, за что ему периодически весьма прилично доставалось. После драки они с Пашкой, братом Тони, скрывались у них на сеновале. А мы им раны перевязывали, пятаки к синякам прикладывали…
– А я тоже в молодости любил подраться. У нас обычай такой раньше был: накануне Троицы собирались парни из соседних деревень на большой поляне за нашим селом и носы друг другу квасили будь
