надувной матрац.
На полпути вниз они встретили Джузеппе. Он сообщил, что Костин отправился на разведку, велев уходить без него, если он не явится до одиннадцати. С обеспокоенным видом Джузеппе сказал:
— Мятежники обстреливают город. Войска Арипова готовятся к обороне.
Новый мощный взрыв заставил закачаться стены гостиницы и пол под ними. С потолка посыпались куски штукатурки, а огромный горшок с каким-то тропическим растением сорвался с подставки и грохнулся на пол. Галина Ивановна взвизгнула:
— Пойдемте к вашей машине, Джузеппе. Мы должны уехать отсюда как можно скорее!
Джузеппе пропустил ее слова мимо ушей, лишь взглянул на часы и заметил:
— Так, сейчас девять утра, значит, еще два часа…
Но Юрий Иванович, надеюсь, вернется гораздо раньше. Тем временем, — он многозначительно посмотрел на Анюту, — нам надо поискать хоть какое то убежище. Костин сказал, что лучше устроиться под лестницей.
— Мы что, остаемся? — вскрикнула Галина Ивановна. — Еще один взрыв, и нас всех завалит к чертовой матери! Вы хотите сдохнуть под развалинами?
— Мы не можем уехать без Юрия Ивановича, — жестко ответил Джузеппе. — Если вам не терпится, проваливайте. Только учтите, на улице полно солдат, наверняка масса дезертиров…
— Хорошо, — прошептала Галина Ивановна, — я остаюсь. — Но глаза у нее наполнились слезами, и она всхлипнула.
— Пошли под лестницу, — приказал Джузеппе, и женщины покорно поплелись следом.
Пространство под лестничным пролетом использовалось под кладовку. Дверь была на замке, но Джузеппе сбил его подвернувшимся под руку пожарным топориком, выбросил из кладовки ведра, щетки и прочий хлам и снес туда заготовленную с вечера провизию.
Галина Ивановна наотрез отказалась сидеть на полу, но Анюта вновь предложила ей идти куда подальше, и та сдалась. Втроем они кое-как поместились в тесной каморке. Джузеппе обнаружил, что если держать дверцу слегка приоткрытой, то можно наблюдать за входом в гостиницу и увидеть, когда появится Костин.
Некоторое время они прислушивались к звукам боя. Слава богу, подземные толчки прекратились, но зато глухие выстрелы пушек и леденящие душу визги реактивных снарядов, взрывающихся то ближе, то дальше, так что невозможно определить, какая часть города обстреливается сейчас наиболее интенсивно, заставляли их то и дело испуганно пригибать головы.
Словно это могло спасти их от смерти. Здание гостиницы содрогалось. То и дело они слышали звон разбивающихся стекол и глухие удары — видимо, падали со стен картины и летели с подоконников цветочные горшки. Вестибюль постепенно наполнился клубами плавающей в воздухе пыли, и лучи солнца пронзали их, словно прожектора.
Анюта пошарила в коробках, которые принес итальянец, и спросила:
— Вы завтракали, Джузеппе?
— Не успел, дорогая.
— Тогда надо поесть, — распорядилась Анюта.
Они позавтракали печеньем, запивая его соком.
Когда поели, Анюта спросила:
— Который час? Я куда-то задевала свои часы.
Вероятно, расстегнулся браслет, а я не заметила…
— Десять тридцать, — ответил Джузеппе и угрюмо добавил:
— Даем твоему другу еще сорок пять минут. Потом уходим. Прошу прощения, но ничего не поделаешь.
— Понятно, — вздохнула Анюта, — он сам велел выезжать в одиннадцать…
Они сидели молча, занятый каждый своими, не слишком веселыми думами. Время от времени с улицы доносились отдаленные крики, вопли, топот ног.
Галина Ивановна вдруг неожиданно робко спросила:
— Ваша машина… на улице, Джузеппе?
— Нет. Я очень кстати оставил ее в гараже, в отдельном боксе. Ключи со мной, и если мерзавцы не взломали дверь, то она в целости и сохранности. — Он вздохнул. — В отличие от твоей, Анюта. Это на ней приехали Максим и Юрий Иванович? Стекла выбиты, кто-то успел снять колеса…
Галина Ивановна осуждающе глянула на итальянца, будто именно Джузеппе открутил колеса у автомобиля миссии, на котором в последнее время раскатывала Анюта. Затем хохлушка порылась в сумочке и что-то забормотала низким скрипучим голосом. Анюта не обращала на нее внимания. Она прислушивалась к разрывам снарядов и думала о том, что будет при прямом попадании в гостиницу.
Если стреляют из установок «Град», снаряды упадут кучно, и от гостиницы останется лишь горка из кирпичей и кусков штукатурки. Такое она видела по телевизору, но понимала, что это было лишь бледной копией того, что произошло здесь. Во рту пересохло, и ей захотелось закричать от страха. Но рядом находилась Галина Ивановна, которую Анюта ненавидела всеми фибрами души, и как раз за трусость.
Потом она представила, как это будет выглядеть со стороны. Нет, подобные сопли-вопли не слишком красят женщину.
Анюта вздохнула, и в этот момент снаряд разорвался совсем рядом. Взрывная волна ворвалась в выбитые двери и разметала по вестибюлю жалкие остатки мебели. Галина Ивановна громко взвизгнула и попыталась вскочить на ноги. Анюта резко дернула ее за руку, и та повалилась на пол.
— Сидеть! — яростно прошипела она в лицо ошеломленной женщине. — Сидеть, толстая идиотка!
Иначе вышвырну тебя к чертовой матери!
Галина Ивановна заерзала на месте и, не сводя с Анюты испуганного взгляда, отползла, насколько позволяли размеры каморки, подальше.
Джузеппе поднес руку с часами поближе к глазам.
— Десять минут двенадцатого, — объявил он шепотом. — Думаю, надо пробираться к гаражу.
Анюта вздохнула:
— Что ж, давайте…
Джузеппе осторожно приоткрыл дверь и вдруг радостно прошептал:
— Стоп! Кажется, ваш Костин появился.
— Слава богу! — с облегчением произнесла Анюта и потянулась вслед за Джузеппе, чтобы выглянуть в узкую щель, которую он оставил для обзора.
Но итальянец вдруг замер и жестом приказал ей не двигаться.
— Нет, это не он, — прошептал он разочарованно. — Это солдат. А с ним еще один. — Он тихо прикрыл дверь, оставив лишь щелочку для глаз.
Солдат держал в руке автомат, другой был без оружия. Они вошли в вестибюль, отшвырнули ногами остатки стульев и остановились, вглядываясь в пыльный полумрак. Вдруг один из них что-то сказал, второй рассмеялся, и оба скрылись из вида.
— Пошли в бар, — прошептал Джузеппе.
Действительно, вскоре до них донеслось звяканье бутылок, громкий смех, потом что-то покатилось и, судя по звуку, разбилось.
— Надо немного подождать. — Джузеппе повернулся к женщинам. — У одного из мерзавцев автомат.
Он запросто может выпустить в нас весь магазин.
Но ждать пришлось долго. У Джузеппе затекла нога. Шум в баре прекратился, и он подумал, что солдаты могли уйти из гостиницы через заднюю дверь.
Анюта за его спиной прошептала:
— Который час?
И он так же шепотом ответил:
— Полдвенадцатого.
— Что мы здесь притаились? — неожиданно громко выкрикнула Галина Ивановна. — Они уже ушли,
