повидаться с ним, пока он был здесь, бывал на званных вечерах, обедах и ужинах, и хотя был вежлив, внимателен и даже обворожителен, но оставаясь один, уходил в себя и замыкался. Он видел, что Поль не понимал его настроения. Ему иногда хотелось рассказать молодому человеку об их прошлых отношениях с Эммой, но он был не из тех, кто искал чьей-то симпатии, тем более в ситуации, где, по его мнению, он свалял дурака.
Он признал для себя, что Эмма все еще привлекала его, хотя и считал, что испытывал к ней только физическое влечение. Это чувство способствовало первоначально их сближению, и только потом уже, когда он узнал ее лучше, он был покорен теплотой ее души, и это заставили его желать ее сильнее, чем он когда-либо в своей жизни желал какую-либо женщину.
Он сердито ругал себя, расхаживая по мягкому ковру своей спальни в отеле “Ройал Бей”. Почему его разум пытался найти причины измены Эммы семь лет назад? Почему он не мог поверить тому, что она ему сказала? Но слишком много не сходилось в этой истории, и его мысли обращались к этому снова и снова. Сначала, когда она расторгла их помолвку, он чувствовал себя таким оскорбленным и рассерженным, что нанял частного детектива следить за ней. Однако ничего не узнал. У нес не было никакого другого мужчины, хотя она и утверждала обратное. Ему ничего не оставалось, как убедить себя, что истинные причины ее поступка были в нем самом — в его возрасте, внешности, характере.
И теперь, к его полному отвращению, несмотря на все, что она сделала, вспоминая ее растянувшееся на песчаном пляже возле скалы Минервы стройное тело, он испытывал волнение в крови.
Он зажег сигару и глубоко затянулся. Услышав неожиданно стук в дверь, он вздрогнул.
— Войдите, — сказал он, внутренне испытывая облегчение от возможности отвлечься от своих мыслей.
Закрывая за собой дверь, в комнату вошел, улыбаясь, Поль.
— К вам посетитель! — Он закурил сигарету. — Мадам Цай Пен Ланг!
Деймон, не веря своим ушам, уставился на Поля.
— Ты шутишь!
— Извините, но это так. Я только что покупал в баре сигареты, и она подошла ко мне. Она спросила, долго ли мы останемся в городе, и, естественно, я сказал ей, что мы завтра уезжаем.
— Естественно, — лаконично отозвался Деймон. — Ну и что?
— Она пригласила нас выпить по бокалу вина на прощанье.
Деймон криво усмехнулся.
— Черт возьми! Она сейчас в баре?
— Да, и, похоже, собирается там остаться. Деймон с размаху бросился в кресло.
— Надо же, именно когда у меня появилось настроение выпить!
Поль пожал плечами.
— Вы можете сделать заказ сюда, — предложил он. — Я мог бы составить вам компанию. Деймон покачал головой.
— У меня нет желания уединяться. Мне нужно побыть среди людей — собственное общество приводит меня в угнетенное состояние.
Поль уставился на него.
— Деймон, честно, что с вами? С вами практически невозможно общаться с тех пор, как мы уехали с острова!
— Ничего, что не поправит порция хорошего виски, — ответил Деймон. — Пойдем вниз, Поль. Бывают женщины и похуже.
Поль вздохнул. Деймон снова отгородился от него, и он не понимал его. Поль потянулся и прошел в свою комнату, надеть галстук и пиджак перед тем, как присоединиться к Деймону.
Бар внизу был переполнен, но мадам Цай Пен Ланг, должно быть, ждала их, потому что как только они вошли, она подошла к ним. Сегодня она была одета по-другому. На ней был облегающий брючный костюм с высоким воротником в восточном стиле с красными драконами и полумесяцем, волосы ее были собраны на затылке, в ушах висели тяжелые кольца серег из нефрита.
— О, мистер Торн, — сказала она, улыбаясь одновременно ему и Полю. — Я так рада, что вы смогли присоединиться ко мне.
Деймон что-то вежливо пробормотал в ответ, и она повела их к маленькому столику, стоявшему в углу огромного ярко освещенного зала. Официант принял их заказ, и пока он обслуживал их, она внимательно наблюдала за Деймоном. Сегодня в ней была какая-то нервозность, которую Деймон не замечал в ней раньше. Ее лицо было настороженным и взволнованным. Темные восточные глаза скользили по залу, словно ища кого-то.
Деймон, передернув плечом, отбросил от себя эти мысли, которые были, вероятно, ничем иным, как похмельем его собственного душевного состояния, и, решительно залпом выпив свое виски, заказал другую порцию.
— Вы часто бываете в Сан-Франциско, мистер Торн? — спросила Цай Пен Ланг, деликатно отпивая свой коктейль.
Деймон снова пожал плечами.
— Зависит от обстоятельств. Когда у меня дела, я иногда остаюсь здесь неделями, а бывает, что я останавливаюсь здесь только на одну ночь.
— И у вас также есть дела и в Лондоне?
— Да, я обычно провожу определенное время в Лондоне, — согласился он, прищурив глаза. Почему ее так интересовали его передвижения? Что-то странное было в поведении этой женщины. Он также заметил, что она очень мало сообщала о себе.
— А вы? — спросил Ноль, включаясь в их разговор. — Вы собираетесь остаться теперь в Сан- Франциско?
Она покачала головой.
— Может, да, а может, нет. Это зависит от того, разрешат ли мне остаться.
— Я уверен, никто ни в чем не сможет отказать такой красивой женщине, — галантно сказал Поль и заметил усмешку в глазах Деймона.
— О, спасибо, мистер Римини. Вы очень добры, но, к сожалению, для служащих иммиграционной службы внешность не решающий фактор.
— Внешность может быть обманчива, — заметил Деймон холодно. — В конце концов, какие атрибуты могут считаться особенно нежелательными? Священник может выглядеть как дьявол, а убийца — иметь лицо ангела!
— Я думаю, нужно судить по глазам, — задумчиво заметила Цай Пен Ланг. — Обычно по глазам можно определить, честный это человек или нет.
Деймон вытащил портсигар.
— А если человек слепой? Что тогда? Она изучающе посмотрела на него.
— Но вы же не слепой! — В ее тоне прозвучало нескрываемое удивление. Очевидно, она относилась к разговору очень серьезно.
— Нет, — Деймон раскрыл портсигар и предложил ей сигарету. — Разве я сказал, что я слепой?
Она покачала головой, потом взяла сигарету, как-то отстраненно зажав ее в руке. И снова Деймон почувствовал беспокойство. Что-то тревожило ее, ее мысли были заняты какой-то серьезной проблемой, пока они вели этот пустой разговор.
Он попытался встряхнуться. Должно быть, все эти мысли — последствие только что поглощенного им немалого количества алкоголя, подумалось ему. Ему уже начинали казаться разные вещи. И все же, она его беспокоила. Он подумал, если бы они были одни, может быть, она рассказала бы ему о своих проблемах. И внутренне приструнил себя. Разве у него своих проблем было мало, чтобы раздумывать над проблемами китаянки, которую он и видел-то всего третий раз в своей жизни?
Увидев, что она ждет, что он даст ей прикурить, он поторопился вынуть зажигалку и в спешке нечаянно обронил ее. С тихим стуком она упала на мягкий ковер возле их ног.
— Извините, — сказал он, взглянув на Цай Пен Ланг, и к своему удивлению увидел, что она была мертвенно бледна. Казалось, она смотрела куда-то мимо него, но когда он обернулся посмотреть, куда же
