останешься в стороне, и я оказался прав.
Эммы пожала плечами.
' — Мне следовало бы знать, что не стоит обращаться к тебе, — сказала она тихо. — В конце концов, тебе не за что быть мне благодарным, и я думаю, что тебе даже может доставить удовольствие то, что у Джонни будут неприятности.
Тори стукнул кулаком по столу.
— Черт подери, — раздраженно произнес он. — У тебя нет еще оснований делать такие заключения обо мне!
Эмма поднялась.
— Почему? Ты все-таки поможешь нам? — она была уверена, что он ответит отрицательно, и ей было почти все равно, что он ей скажет. Она только хотела как можно скорее выбраться из его кабинета — до того как самообладание покинет ее и она расплачется. Она сделала попытку поговорить с Деймоном. — Джонни не мог отрицать этого. Увы, ее попытка окончилась плачевно.
Деймон Торн вернулся на свое место за столом и испытывающе посмотрел на нее.
— Да, — сказал он, — я собираюсь помочь тебе, но не бесплатно.
У Эммы подкосились ноги, и она почти упала в кресло. Она испытала такое огромное облегчение, что даже сначала не обратила внимания на вторую часть его фразы. Она нащупала замочек сумочки, открыла ее и поискала сигареты, чувствуя, что ей необходимо закурить. Но до того, как она успела вынуть пачку сигарет из сумочки, Торн взял со стола сигаретную коробку из оникса и предложил ей. Она с благодарностью взяла сигарету, и он, щелкнув золотой зажигалкой, поднес огонек к ее сигарете. Когда она глубоко затянулась и позволила себе немного расслабиться, до нее вдруг дошел в полной мере смысл его слов. Она взглянула на него изумленно и покачала головой.
— Я… Я не понимаю. Естественно, Джонни вернет все деньги до последней монеты.
— Денежная сторона вопроса относится к компетенции моих бухгалтеров и меня не интересует, — сказал он сухо.
— Но что же мы еще можем заплатить? — все еще не доходило до нее.
— Не мы, — ответил он ровно. — Ты. Эмма уставилась на него. Дрожа, она встала и невольно отодвинулась от него. Для чего она была нужна Деймону? Конечно, после того, как прошло столько времени, не мог же он все еще…
— Нет, — сказал он резко, словно читая ее мысли. — Не воображай даже на минуту, что ты меня хоть как-то интересуешь в сексуальном плане! — он презрительно скривил в усмешке губы, и Эмма почувствовала, как внутри нее что-то сжалось и оборвалось. Его глаза оценивающе оглядели ее стройную фигурку в облегающем темно-зеленом костюме и белой блузке — очаровательную в своей неосознанной привлекательности. Хотя она и не была красавицей в прямом смысле этого слова, на маленьком пикантном лице выделялись огромные глаза и щедрый рот с пухлыми губами. Можно было с уверенностью сказать, что она была не просто хорошенькая, но даже очень привлекательная девушка.
— Тогда что же ты хочешь? — спросила она, теребя перчатки. — Я не секретарь, я работаю медсестрой в больнице.
В эту минуту зазвонил один из стоявших на столе телефонов, и он, наклонившись, поднял трубку.
— Торн. В чем дело?
Какое-то время он разговаривал по телефону, обсуждая различные технические детали. Эмма не прислушивалась к разговору. Не успел он положить трубку, как раздался зуммер селектора внутренней связи. Тихо выругавшись, он нажал кнопку селектора.
— Да?
Хорошо модулированный голос Дженифер Велдон был холоден и деловит.
— Здесь секретарь министра, сэр. Ему назначено на одиннадцать пятнадцать, а сейчас уже одиннадцать двадцать.
Деймон Тори взглянул на золотые часы на запястье.
— Скажите ему, что я освобожусь через пятнадцать минут, — сказал он тоном, не терпящим возражений.
— Но, мистер Тори…
— Передайте ему, мисс Велдон.
— Да, сэр.
Он снова нажал кнопку, отключая селектор. Эмма собралась с духом. Первоначальный шок от его слов проходил, но он еще не сказал ей, зачем она была нужна ему.
Он взглянул на нее.
— Итак, ты говорила, — спокойно продолжал он, явно совершенно не заботясь о том, что секретарь министра должен был ждать в приемной, пока он решит свои личные проблемы, — что ты медсестра, в этом качестве мне и понадобятся твои услуги.
Эмма с трудом сглотнула.
— Понимаю.
Хотя она ничего не понимала. Может быть, он был болен? Он не выглядел больным, но он мог страдать одной из тех ужасных болезней, при которых вначале не проявлялись явные симптомы заболевания. Она почувствовала слабость.
Деймон Тори вернулся к своему месту за столом и взял вторую сигару. После того, как Эмма снова отказалась сесть, он сказал:
— Ты, должно быть, знаешь, что я был женат? Эмма кивнула. Конечно, она знала. Разве он не женился на Элизабет Кингсфорд практически сразу после того, как они с ним перестали встречаться? И разве известие об этом не ранило ее в самое сердце?
— Ну, так вот. У меня есть дочь — Аннабель.
Ей шесть с половиной.
Эмма снова кивнула. Это она тоже знала. Несмотря на то, что они расстались, как ей казалось, навсегда, она с жадностью ловила любые новости о нем, время от времени просачивавшиеся в прессе.
— Но ты можешь знать другое — этого никогда не было в газетах — она слепая.
Он следил за меняющимся выражением ее лица — ее глаза расширились, а губы сострадательно дрогнули.
— Когда ее мать погибла в автомобильной катастрофе, Аннабель была с ней. Элизабет ехала слишком быстро, а поворот оказался слишком крутым. Аннабель получила сильный удар по голове, а когда пришла в себя, она перестала видеть. Вот и все.
Эмма покачала головой.
— Мне очень жаль, — сказала она, чувствуя неадекватность своих слов. — Будет ли она когда- нибудь видеть?
— Специалисты думают, что это возможно, но я не разделяю их надежды, — проговорил он медленно. — В любом случае, еще слишком рано говорить об этом. Она еще слишком мала для любой серьезной операции. Я не дал бы согласия. — он пожал широкими плечами. — Вот в чем проблема. Няня, которая была с Аннабель восемнадцать месяцев со времени катастрофы, выходит замуж. Мне нужна новая компаньонка и няня для ребенка. Я не люблю чужих людей в доме — тебя, по крайней мере, я знаю. Договорились?
Эмма была смущена и сбита с толку. Ей нужно было время, чтобы обдумать все это. Меньше всего ей хотелось бы жить в одном доме с Деймоном Торном, часто видеть его и заботиться о его дочери. Но какой у нее был выбор? Или она соглашалась и спасала Джонни от тюрьмы, или отказывалась, и тогда Джонни оставался один на один со своей судьбой.
— У.., у меня есть работа, — сказала она уклончиво. — Я в штате больницы, и к концу года ожидаю повышения. Я не знаю, что и сказать.
Он насмешливо улыбнулся.
— О, я думаю, что ты согласишься, — произнес он равнодушно. — В конце концов, если ты не согласишься, дело обернется крупными неприятностями для твоего брата.
— Ты отвратителен, — воскликнула она, не в силах больше сдерживаться.
