— Можно было бы сказать, циничен! — сказал он насмешливо. — А если и так, тебе следует благодарить за это только себя, не так ли?
Эмма отвернулась. Она не могла больше смотреть на него. Он не знал, что он говорил. Он не знал, о чем просил.
— Кажется, у меня нет выбора, — сказала она тихо. — Я.., я должна подать заявление об увольнении. Заявления обычно подаются за месяц…
— Укажи, что ты отработаешь только полмесяца, — сказал он коротко. — Я заплачу тебе за две другие недели. Если кто-то будет возражать, отошли их ко мне.
Эмма вскинула голову.
— Ты думаешь, что за деньги все можно купить! — почти выкрикнула она гневно. Он покачал головой.
— Я знаю, что нет, — сказал он серьезно. Я не понимаю, почему ты так злишься. Ты должна быть мне благодарна. Вместо того, чтобы провести остаток зимы в этом холодном климате, ты будешь нежиться на солнце на Багамах.
— На Багамах! — Эмма была изумлена.
— Конечно. Я живу теперь там, разве ты не знала? Впрочем, возможно, что ты и не знала. Как и здоровье Аннабель, эта информация не для печати.
Глава 2
Когда Эмма вернулась в квартиру, в которой они жили вдвоем с Джонни, он уже ждал ее. Они поселились в этой маленькой квартирке возле Эрлз Корта четыре года назад после смерти их родителей. Каких-либо средств для существования у них не было, и они были вынуждены продать свой старый дом.
Джонни вскочил с кушетки, на которой он лежал в ожидании ее прихода, с волнением глядя ей в глаза.
— Ты видела его? Он не прижмет меня? Ты смогла убедить его, что это не моя вина? Что он сказал?
Эмма устало покачала головой.
— Джонни, — воскликнула она. — Дай же мне сказать. Ты задал сразу целую дюжину вопросов. Да, я видела его. Нет, тебя не отдадут под суд…
— О, Эм! Эм, дорогая! — Джонни подхватил ее и, подняв в воздух, закружил по комнате. — Я знал, что ты сможешь это сделать!
Эмма села на стул и закурила сигарету. Руки ее еще дрожали. Она еще не свыклась с мыслью о предстоящих переменах в жизни. Помимо всех ее трудностей, была еще проблема, касавшаяся Джонни. Хотя ему было двадцать шесть, и он был на год старше нее, всегда казалось, что он был младшим в семье, и когда он попадал в неприятности, вызволять его всегда приходилось Эмме. Только подумать, что она должна была оставить его и уехать за тысячу миль.., откуда уже не сможет следить, чтобы он регулярно питался и не пил слишком много, покупать ему рубашки и костюмы.
Джонни закурил сигарету и закружился по комнате, вальсируя.
— Эм, ты сокровище! Эмма вздохнула.
— Ты еще не знаешь всего, — сухо сказала она. — Даже Деймон Тори хочет иметь кое-что за свои деньги.
Джонни резко остановился.
— Что же он хочет? Кроме своих денег, конечно.
— Он хочет меня. По крайней мере, мои профессиональные услуги. Ему нужна няня и воспитательница для его дочери Аннабель. Это его цена.
Джонни передернул плечами и скривился.
— О, ну это не так ужасно, не так ли? Я имею в виду, что, работая на Торна, ты не будешь вкалывать задаром, да? Я сначала подумал, что ты имела в виду… — он замялся. — Но почему у тебя такое кислое выражение? Работа у Торна будет гораздо легче, чем твой каторжный труд в больнице.
Эмма смотрела на него, широко раскрыв глаза, как будто только в первый раз увидела его по- настоящему.
— Честно говоря, Джонни, это уже предел всему! Ты же прекрасно знаешь, что я люблю свою работу, к тому же в конце года меня ожидало повышение. Я вовсе не хочу бросать свою работу, чтобы быть нянькой у маленького ребенка. Но тебе нет дела до меня, не так ли? Лишь бы тебе выйти сухим из воды!
Джонни несколько смутился.
— Ну, не надо так, старуха.
— И не называй меня “старухой”, — воскликнула она рассерженно. — Может быть, ты не будешь так доволен собой, когда я скажу тебе, что я уезжаю из Англии. Аннабель живет на Багамах, у Деймона там дом.
— Что? — Джонни был обескуражен. — А я…
А квартира?
Так как больница, где работала Эмма, была недалеко от се квартиры, она могла все свое свободное время проводить дома. Она была и экономкой для Джонни, и кухаркой, и уборщицей, покупала продукты и чинила одежду. Она безропотно несла весь этот груз обязанностей — с тех пор, как она рассталась с Деймоном, не было мужчин, которые бы играли в ее жизни сколько-нибудь серьезную роль, и Джонни привык полностью полагаться на нее.
— Мне жаль, — сказала она. — Но это цена, которую мы должны заплатить. Или я соглашаюсь поехать на Санта-Доминику и заботиться об Аннабель, или ты отправляешься в тюрьму, все очень просто.
Джонни в гневе сжал кулаки.
— Как типично для него — выставлять свои условия, — воскликнул он раздраженно.
— Джонни! Ты сам втянул нас в эту историю, — ответила Эмма, непроизвольно защищая Деймона Торна. В конце концов, его условия не были такими уж суровыми.
— Я знаю, знаю. Можешь не напоминать мне. Но это типично для него — сделать какую-нибудь подлость, чтобы заставить меня потом страдать.
— О, Джонни!
— Но ведь это правда! Боже мой, в Лондоне полно агентств, где можно найти и няньку, и компаньонку, и гувернантку, или что он еще хочет — и гораздо более квалифицированную, чем ты. Да и сколько лет его дочери? Ей не может быть больше шести. Это просто смешно. Почему он хочет именно тебя? Почему он не мог разрешить мне просто внести деньги и закрыть это дело?
Эмма покачала головой.
— Я знаю не больше, чем тебе рассказала. Я не знаю, почему он хочет нанять именно меня. Из его сегодняшнего поведения очевидно только, что он совершенно явно презирает меня.
— Вот видишь! Он забирает тебя, чтобы насолить мне.
Эмма вздохнула.
— Но, какие бы ни были у него причины, мы должны принять его условия. Я не думаю, что ты готов сесть в тюрьму, чтобы насолить ему, или я не права?
Джонни наклонил голову.
— Нет, — недовольно буркнул он. — Сколько ты собираешься отсутствовать? И что мне делать, когда ты уедешь?
— Я не знаю, Джонни. Я честно не знаю. Это очень беспокоит меня, так же как и тебя, ты уж поверь мне.
— А его планы? Он все решил подозрительно быстро.
Эмма закусила губу.
