Теперь Морские Кони, подгоняемые огромными Крабами, преследуемые Нарвалами и изводимые Морскими Ежами, отступали в диком беспорядке. Принцесса и дети вернулись к часовым Омарам.
— Разбиты, — объявила Принцесса, — с огромными потерями! — и Омары радостно закричали.
— Ну, как, Принцесса? — спросил водорослевый шар у ворот, разворачиваясь и открывая хорошо знакомые черты лица Рубена.
— Как? — переспросила Её Высочество. — Это Победа. И ей мы обязаны тебе. Но ты ранен?
— Всего лишь царапина, — отозвался Рубен, — гарпун промахнулся.
— О, Рубен, ты — герой, — сказала Кити.
— Отвали, глупышка, — был изящный ответ.
Глава IV
Книжные людишки
Даже в разгар войны случаются моменты затишья. Наши солдаты, какими бы отчаянными они ни были, должны питаться, чтобы жить, — это справедливо и для подводных воинов. После того, как Отряд Раков разгромил Морскую Конницу, наступило временное затишье, и можно было вернуться во Дворец, чтобы подкрепиться. Всё было очень скромно и совершенно не похоже на «Банкет Оваций», как впоследствии назвала трапезу Кити. Не было ни пышно накрытых столов, украшенных гирляндами морских водорослей, ни тарелок, ни ножей, ни даже вилок. Еду передавали по кругу, ели руками, и на каждых шестерых солдат приходился всего один рог для питья (рог морской коровы). Все сидели на полу, как на пикнике. Королева, направлявшаяся на укрепление золотых ворот, навестила бойцов, чтобы ободрить их парой слов. Как уже говорилось, еда была простая, но её хватило каждому, а это главное. Корзины с провизией таже послали вниз, не забыв Лобстеров в караулке.
— Необходимо, чтобы наши люди не покидали постов на случай атаки, и одновременно не забывали про ужин, — сказала Принцесса Фрейя. — Я отнесу ужин вниз, это поднимет им настроение.
— Да, дорогая, — согласилась принцесса Майя, — только не совершай никаких необдуманных поступков. Никаких вылазок. Твои Лобстеры необыкновенно храбры, но ты же знаешь, Мама велела тебе ничего не предпринимать. Ах, война — ужасная вещь! Что будет с реками, когда вся эта вода попадёт в них, а ветры освободятся и будут вести себя, как им вздумается… Подумать страшно. Понадобятся долгие годы, чтобы снова привести всё в порядок!
(Её опасения не были напрасными: всё это случилось в прошлом году, а вы ведь помните, какое тогда было дождливое лето.)
— Понимаю, дорогая, — печально кивнула Фрейя, — но я знаю, кто разрушил небесный свод, и хотя все очень печально, быть может, не стоит постоянно горевать об этом?
— Я вовсе не хотела горевать, — Майя ласково улыбнулась детям и ушла подбодрить свой отряд Лобстеров.
— А теперь что будем делать? — спросил Фрэнсис, когда все поели.
— Остается лишь ждать новостей, которые в скором времени поступят от наших Разведчиков. — Ответила Принцесса. — Я только надеюсь, что Книжные Людишки не нападут на нас во время атаки Народа Пучин. Такую опасность тоже нельзя исключать.
— Как же они попадут сюда? — спросила Мэйвис.
— Через золотую дверь, — объяснила Принцесса. — Конечно, они не могут навредить, если не читать книг, в которых про них написано. Вот что хуже всего в Образовании. Мы все так много читаем, а это открывает книги и позволяет Книжным Людишкам выходить наружу, если тех кто-то позовёт. Даже рыба — и та много читает. Разве что наши дорогие Морские Свиньи никогда не могли прочесть ни слова. Потому-то они и охраняют золотую дверь.
— Если незнание так необходимо, — сказала Мэйвис, — быть может, мы поможем вам защищать дверь, мы ведь почти ничего не читали.
— Прекрасная идея! — обрадовалась Принцесса. — Вы обладаете единственным оружием, которое можно использовать против Людишек и их создателей. Если честно сказать им «Я никогда о тебе не слышал», эти слова превратятся в смертоносный меч, поражающий их самое уязвимое место.
— Какое? — спросил Бернард.
— Их самолюбие.
Итак, маленькая компания направилась к золотой двери и обнаружила перед ней плотный кордон Морских Свиней. Из-за ворот раздавались беспрестанные крики, на каждый крик Морские Свиньи все как одна отвечали: «Мы никогда не слышали о тебе. Ты не можешь войти. Ты не можешь войти. Мы никогда не слышали о тебе».
— От нас тут никакой пользы не будет! — послышался среди низких, сильных голосов Морских Свиней голос Бернарда. — Они сами смогут их удержать!
— Да, — кивнула Принцесса, — но если Книжные Людишки заглянут через ворота и увидят, что это всего-навсего Морские Свиньи, их раненое самолюбие исцелится, и они вторгнутся сюда. А встреча с людьми, которые никогда о них не слышали, будет для Людишек смертельной. До тех пор, пока вы будете правдиво отвечать, что не знаете их, они не войдут.
— Рубен бы здорово пригодился, — протянул Фрэнсис. — Не думаю, что он хоть
— Ну, мы тоже читали не так уж много, — спокойно сказала Кити, — по крайней мере, не о злодеях.
— Хотела бы и я ничего о них не слышать, — вздох Принцессы потонул в шуме, раздававшемся по другую сторону ворот. — Но я знаю каждого. Слышите этот холодный скрипучий голос? Это миссис Фэйрчайльд. А тот отрывистый, лающий звук — тётка Фортуна. Незамолкающее рычание — мистер Мэрдстон, а тот ледяной голос — мать Розамунды — та, что так ненавидела пурпурный кувшин.
— Боюсь, о некоторых мы слышали, — призналась Мэйвис.
— Берегитесь, тогда нельзя говорить, что вы не знаете их. Но всё же там множество незнакомцев: Джон Нокс, например, и Макиавелли, и Дон Диего, и Типпо Сахиб, и Салли Брасс, и… Знаете, мне нужно возвращаться. Если что-то случиться, хватайтесь за ближайшую Морскую Свинью и надейтесь на удачу. Книжные Людишки не могут убить, только оглупить.
— Но откуда вы всё это знаете? — спросила Мэйвис. — Они часто на вас нападают?
— Нет, только когда небесный свод разрушен. Но во время полнолуния они всегда воют за воротами.
Сказав это, Принцесса развернулась и исчезла в толпе преданных Морских Свиней.
Звуки, доносившиеся снаружи, стали громче и отчётливее.
— Я миссис Рэндольф. Впустите меня!
— Я добрая миссис Браун. Впустите меня!
— Я Эрик, Тихоня. Я войду!
— Я Элси, Озорной Огонек. Впустите, впустите меня!
— Я миссис Маркхэм!
— Я миссис Скуирз!
— Я Юрай Хип!
— Я Монтдидье!
— Я Король Джон!
— Я Калибан!
— Я Великан Бландебор!
— Я Уэнтлийский Дракон!
И все они снова и снова кричали: «Впустите нас! Впустите меня! Впустите меня!»
Напряжение стало почти невыносимым. Приходилось внимательно выслушивать имена всех Книжных Людишек и выкрикивать «Я тебя не знаю!», если действительно не знаешь, а если знаешь кого- нибудь, — молчать. Это напоминало противную игру с углами носового платка, «Хватай и Отпускай»,
