Эйдинов вернулся к характеристике своего агента, – человек азартный, у него свои счеты с чеченцами, из- за которых он угодил за решетку.
– Теоретически кто-то из диверсантов может остаться в живых? – поинтересовался посредник.
Полковник покачал головой:
– Вряд ли, но надежда выбраться будет жить в каждом. Когда они поймут, что не могут рассчитывать на поисково-спасательный транспорт, что мы их бросили, они будут биться насмерть. Не останется среди них и раненых. На боевых операциях у диверсантов существует жесткий закон, на плечах никого с собой не попрут. Мне рассказывали, как это делается, со словами: “Для меня ты бы сделал то же самое”.
– А как обстоят дела с майором Казначеевым? – спросил Постнов.
– У Казначеева не будет возможности связаться с Давлатовым, поскольку тот отправится в это время в Азербайджан. Ротный может связаться лишь с майором Тавровым. Но из-за того, что разведгруппа не отвечает на вызов по радио, отменять “съезд” на чеченской базе никто не будет.
– Вы проинструктировали Скумбатова?
– Да, Николай Григорьевич, через своего агента.
17 декабря – это будет воскресенье – расчет Скумбатова по распорядку идет в рейд – как обычно, на два-три дня. Лейтенант доложит майору Казначееву, что постоянно идет сбой на связи и он не может выявить причину. Поскольку рейд носит плановый характер и в него не включена встреча с Давлатовым, беспокоиться Казначееву нечего. А диверсантов тем временем мы перебросим вертолетом в Дагестан. И уже непосредственно на границе с Азербайджаном они начнут рейд. Спустя сутки мы возьмем и Казначеева, и Таврова.
Покивав головой, Постнов похвалил и себя, и Эйдинова, и генерала Прохоренко, который не проронил ни слова и находился в кабинете полковника в качестве наблюдателя:
– Я бы сказал, что к работе все мы подошли творчески и грамотно.
И самодовольно подумал: “Большая политика требует больших жертв. А тут можно обойтись малой кровью”.
Глава 12
Вынужденные меры
37
16 декабря, суббота
Марк вернулся из командировки усталым. Тягостное впечатление от увиденного незримо присутствовало и при встрече с Катей Скворцовой. Больше всего бередили душу воспоминания о лейтенанте Скумбатове, человеке незаурядном, принявшем сильное решение. Также, как и ВитяЗаплетин, который не выходил у Марка из головы.
– Привет, Катя. Как там Шмуклер?
Скворцова дольше обычного задержала взгляд на Сергее:
– С ним все в порядке, ведет себя смирно, не пристает.
– А почему таким загробным голосом?
Она помедлила, прежде чем сама задала вопрос Сергею.
– Помнишь, на этом самом месте я говорила тебе, что хочу остаться в списках живых?
– Помню.
– Теперь я желаю этого и тебе. Несмотря ни на что, – раздельно произнесла она.
“Несмотря ни на что”. А ее печальные и в то же время обеспокоенные глаза дополняли: “Я знаю что-то важное, но не могу сказать”. Глаза призывали Сергея прочесть ее мысли.
– Ты вернешься, и мы...
Она запнулась, дав возможность Марковцеву перебить ее. Он не хотел ее обидеть, но ему нужно было все выяснить до конца. После его слов она повернется и уйдет, но если она была искренна, то все же окликнет его. В противном случае он сам добьется продолжения разговора.
– А ты кто, королева Марго, чтобы ставить мне условия? Во-первых, я еще подумаю...
– Идиот! – она оттолкнула его и пошла прочь. Потом обернулась.
“Ну вот и хорошо, – подумал Марк, – я оказался прав”.
– Скотина! – донеслось до него.
Вариант номер два.
Он догнал девушку в конце коридора и взял за плечи. Удивительно быстро менялось ее настроение. Напряженные плечи Кати тут же расслабились и скользнули по горячим ладоням Сергея, когда она медленно повернулась к нему.
Чувственные ноздри Марковцева втянули легкий запах ее духов, дезодоранта и слабый, едва различимый запах пота; и он оказался “его” запахом, притягивающим и дурманящим, запахом “его” женщины.
Они стояли напротив кабинета, который она делила с Петровым и пожилым оперативником по фамилии Свиридов, и оба разом повернули головы на звук открывшейся двери. На пороге стоял Петров. Майор хмыкнул, бросил “пардон” и снова исчез за дверью.
– Сергей, – прошептала Катя, – если ты предашь меня... мне конец, понимаешь?
Она быстро открыла папку, которую держала в руках, теперь уже проклиная себя, что не сделала этого раньше. Она все подготовила, и даже раньше этого дня могла передать Марковцеву исписанный мелким почерком лист бумаги. Но боялась. В случае неудачи к ней применят стандартный способ устранения агентов.
В руку Сергея скользнул сложенный вчетверо лист бумаги. Расчетливым движением он незаметно отправил его в карман.
– Сделай так, чтобы меня не подставить под удар, – шепнула Катя. В ее глазах все еще стоял испуг. – Когда-то ты выручил меня, теперь моя очередь.
Марк вплотную приблизил к ней свое лицо, продолжая сжимать ее плечи.
– На кого ты работаешь, Катя? Ты прослушиваешь разговоры Эйдинова – не спрашивай, откуда я узнал. Мне важно знать другое: на кого ты работаешь? Иначе я не смогу качественно вывести тебя из-под удара.
“Ей бы уехать, скрыться на время, – подумал Марк, – но отъезд и будет означать ее предательство”.
– На кого, Катя? На Прохоренко?
Энергичный отрицательный жест.
– Нет. Выше.
Сергей выругался.
– Черт! Конкретную фамилию можешь назвать?
– Тогда мне сразу конец. И я не дождусь тебя.
– А ты хочешь дождаться?
– Очень...
– И я хочу. Поэтому назови мне имя человека, на которого ты работаешь, его место работы и должность. Это важно, – торопил он девушку.
– Хорошо. – Скворцова на секунду прикрыла глаза. – Это Постнов Николай Григорьевич. Он бывший офицер ФСБ, работает на Совет безопасности – готовит законопроекты и курирует наше ведомство.
