дальше.
Волохов ждал его в конце вернисажа.
— Почему вас заинтересовала эта заметка? — спросил он.
— Меня заинтересовал район убийства. Судя по всему, убитый был диггером-одиночкой, хотя нашли его на поверхности. В тех местах в пятнадцатом — шестнадцатом веках проложено много подземных коммуникаций. И как раз к пятнадцатому веку относятся сведения о появлении на Руси черной книги. То, что ты нашел у отца Василия, как-то может быть связано с этой статьей. В те годы государь призвал итальянцев строить Кремль и соборы. Фиораванти, Солари, Фрязина. Аристотель Фиораванти, Алевиз Фрязин, Пьетро Антонио Солари. Выдающиеся итальянские(венецианские) инженеры и архитекторы XV — начала XVI веков. По приглашению великого князя московского Ивана III строили кремлевские соборы, башни и стены Кремля, Грановитую Палату.
— Это были мастера с большой буквы, к тому же венецианцы, а не…
— Венеция тоже была папской вотчиной. В окружении мастеров вполне мог находиться лазутчик.
Они шли вверх по узкой тенистой улице, поднимаясь к Ленинскому проспекту.
— Еще меня насторожил способ убийства… — Александр Ярославович посторонился, пропуская идущую навстречу девушку в легком, почти прозрачном платье, и, посмотрев ей вслед, покачал головой, — скоро совсем голые ходить будут.
— Осуждаете?
— Скажем так: не одобряю. В женщине должна какая-то тайна присутствовать, недосказанность. В мое время даже дворовые девки в закрытой до пят одежде ходили!
— Ага, — поддакнул Волохов, — а под сарафаном — ничего. Задирай, светлый князь, любой подол и пользуй на здоровье.
— Фи, — скривился Александр Ярославович, — с дворовой девкой…
— Неужто не случалось, а, ваше сиятельство? Такой видный мужчина, благодетель, защитник веры! А? Помимо наложниц там всяких. А?
— Ну, ты …хм…, не очень то, — неуверенно сказал Александр Ярославович, — давай-ка, посерьезней, Павел.
— Как скажете. А я вот слышал…
— Однако не будем отвлекаться, — князь поспешил вернуться к прерванному разговору, — способ убийства, выколотые глаза и отрезанные кисти рук. Этот несчастный явно увидел то, чего не должен был видеть, и взял то, на что не имел прав. Так казнили воров и разбойников.
— Подземелья достраивались в последующие века?
— Да, причем в той же манере, но ты узнаешь кладку венецианцев. В тайниках и схронах вместо раствора кирпич клали на расплавленный свинец. Больше ничем помочь не могу — сведений о подземельях нет с середины девятнадцатого века.
— Спасибо и на этом.
— Пожалуйста. Похоже, подготовка закончилась, и теперь он будет действовать быстро.
Справа, за потемневшей от времени и непогоды кирпичной стеной, стояла небольшая церковь. Александр Ярославович залюбовался разноцветьем куполов, придававшим церкви неуместно-пряничный вид.
— Храм Иоанна Воина, — сказал он, — батюшка здесь неплохой служит. Зайдем?
— Ни за что, — категорически отказался Волохов.
— Нехристь окаянный, — пробормотал Александр Ярославович, — ладно. Не забудь про отчет.
Вышедший первым Гусь внимательно оглядел двор. Дневная жара загнала старух-пенсионерок в тень на скамейки у подъездов. Малышня ковырялась в песочнице под присмотром млевших под деревьями мамаш. Гусь обошел кругом джип, еще раз огляделся. Какой-то мужик с подбитым глазом, в замызганном и потертом пиджаке и неопределенного цвета брюках тщился вытащить веревкой винную пробку из пустой бутылки. Гусь вразвалку подошел к нему.
— Слышь, синюк, ну-ка давай отсюда.
Мужик поднял пропитую немытую морду, глянул заплывшим глазом и, не говоря ни слова, подобрал мешок и потопал со двора.
Хлопнула дверь подъезда, вышли Сергей с Марией. Он открыл для нее заднюю дверцу джипа, сам устроился на переднем сиденье. Следом показался Олег, сел за руль, включил зажигание, опустил стекло и позвал Гуся.
— Значит так, часов до девяти мы в «Праге», а потом в казино. Прозвони клубы: не было ли наездов, как менты себя ведут, ну, в общем, сам знаешь. Если по поводу памятника Толяну скульптор будет звонить — дай ему мой номер. По мелочам не звони — развеяться надо, — сказал он.
— Понял, Олег, все как в сказке будет, — кивнул Гусь. Тут он заметил бомжа, который вроде прислушивался к разговору, — мужик, ты че тут ушами прядешь? Ты че, не понял, что я тебе сказал? Давай вали отсюда и чтобы больше к нам ни ногой.
— Оставь его, — опустив стекло, процедила Мария, — это местный. Вчера с нами Толика поминал.
— Вчера — это вчера, а сегодня не хрена тут атмосферу портить, — пробормотал Гусь. — Он проводил глазами джип и снова повернулся к бомжу, — я тебе че сказал?
Бомж подхватился и заковылял дальше. Гусь хлопнул в ладоши и потер руки.
— Ну и ладно, нам казино не к чему. Мы по-своему отдыхаем.
Он достал сотовый телефон, в который никак не мог наиграться, и набрал номер.
— Санек, наливай, — сказал он и поспешил в подъезд.
Доехав до «Китай-города», Волохов вышел на Солянку. Труп диггера нашли на углу Хитровского и Подколокольного переулков. Волохов зашагал к Покровскому бульвару. Ночью это место было не самое оживленное в городе, но и не настолько пустынное, чтобы никто не заметил, как человеку отрезают руки. Старые дома начала века, а может, и прошлого столетия пестрели вывесками небольших фирм, нотариальных контор, магазинчиков. Было и несколько жилых домов, так что вряд ли тело тащили издалека. Для себя Волохов уже очертил круг поисков, ограничив его Покровским бульваром, Малым Трехсвятительским и Подкопаевским переулками. Тело могли вытащить из канализационного люка, но могли и вынести из подвала одного из близлежащих домов. Волохов сделал круг и по Хитровскому переулку вернулся к месту, где нашли тело. Постоял, оглядывая дома. Вокруг бурлил водоворот спешащих, задыхающихся от жары москвичей. Автомобили, сгрудившиеся в лабиринтах узких улиц, казались заблудившимся стадом, потерявшим пастуха. Если убийца тот, кого он ищет, должен быть
Ночь изменила двор почти до неузнаваемости. Старый дом уже спал, тускло светились только окна, выходящие на лестничные площадки. Волохов, стараясь держаться в тени, прошел к подъезду, возле которого днем ощутил
