Наверное, она слишком многого ждала от брака, от семьи. С тех пор как жизнь Линды вошла в налаженное русло постоянных отношений, все прежние несбывшиеся ожидания отодвинулись на задний план. Однако как бывает достаточно одного громко произнесенного слова, чтобы спровоцировать сход лавины, так для дремлющих в ней надежд хватило короткого и мощного импульса, возникшего в результате знакомства с Джоном.
Хотя Линда стояла перед зеркалом, почти готовая к выходу, и надевала жемчужные серьги, думала она совсем не о приеме. А о тихих лунных вечерах среди безмолвной тишины гор. О мелких стычках с Джоном по поводу применения очередного нетрадиционного способа лечения. О бесконечной умиротворенности, с которой засыпала каждый вечер, получив за день море заботы и внимания.
Серьга выскользнула из рук и с тихим стуком упала на пол. Линда наклонилась за ней в тот момент, когда у входной двери загудел домофон. Как и обещал, Чак приехал ровно в полседьмого вечера. Она пошла открывать без особой радости.
Жилой комплекс, в который переселилась Линда, покинув отцовский дом, был спроектирован довольно оригинально. На небольшом расстоянии друг от друга стояли четыре здания, объединенные общим подземным гаражом. Территорию ограждал забор с пунктом охраны у ворот. В уютных двухэтажных домах располагались по две-три квартиры. С соседями проблем не возникало. Они в большинстве своем приезжали сюда не чаще двух раз в год, чтобы покататься на лыжах и на месте проверить состояние дел.
Вообще после возвращения из временного заточения в горах Линда часто грустила. Но сейчас это чувство приобрело несколько иной оттенок. Она затруднялась точно назвать причину перемен. Однако интуитивно угадывала взаимосвязь этих душевных метаморфоз с недавними событиями. Столько всего произошло…
– Эй, Линда, я пришел! – крикнул Чак, хлопая дверью.
– Привет, проходи в гостиную. Я скоро выйду.
Как же ей не хотелось тащиться на этот прием! Больше всего Линду раздражала отстраненность, которая сопровождала подобные мероприятия. Вроде бы больше сотни человек собирались вместе в огромном зале, все улыбались друг другу, беседовали, заводили новые знакомства, но при этом каждый словно существовал сам по себе, отдельно от остальных.
На прошлых собраниях она выдерживала максимум два часа, после спасалась бегством. Даже Чак вечно пропадал где-то среди партнеров по бизнесу, напрочь забывая о ней. Впрочем, зная его характер, Линда не тешила себя надеждами, что с ним было бы интереснее, веселее. Нет, изменить ее неприязненное отношение к приему могло только чудо.
Наконец утомительные сборы остались позади. Линда поплотнее закуталась в меховую накидку и вышла в гостиную, где ее ждал кавалер. Чак скользнул по фигуре своей спутницы откровенно оценивающим взглядом.
– Выглядишь великолепно! – сказал он, поднимаясь с дивана. – Нам нужно поторопиться, иначе рискуем попасть в пробку. Сама видишь, снег валит целый день. Идем?
– Да-да, не хочется опаздывать. Только возьму сумочку.
Линда вернулась в спальню всего секунд на десять. Затем они вышли в просторный коридор, ведущий к ее личному лифту. Чак терпеливо стоял рядом, пока она возилась с ключами и сигнализацией.
В своей квартире мисс Кроу с неохотой терпела посторонних, поэтому крайне редко прибегала к услугам горничной, предпочитая обходиться своими силами. Пусть хозяйка из нее получилась неважная, зато все вещи лежали там, где их оставили. Правда, после двухнедельного отсутствия требовалась масштабная генеральная уборка, и на сегодняшний вечер все-таки пришлось вызвать горничную.
А вот проблема отсутствия кулинарных способностей и вовсе не могла стать актуальной при наличии уютного кафе поблизости. Линда иногда приходила к выводу, что ей не хватает стимулов для овладения нелегким мастерством ведения домашнего хозяйства. К примеру, если бы этого требовал статус замужней женщины. Ведь подавать завтрак в постель любимому человеку – одно удовольствие.
Нет, в случае с Чаком Линда не ощущала большой радости при мысли о совместной жизни. Может, просто не готова была морально. Да и к чему забивать голову надуманными проблемами, когда деньги способны вмиг разрешить малейшие бытовые трудности? Недаром в семье Чака, например, держат повара.
А Линде хотелось не только купаться в лучах заботы и внимания, но и самой делиться теплом. Найдется ли такой человек, которого она впустит в свою душу? Внутренний голос подсказывал, что по крайней мере один уже встретился на ее пути.
Лифт остановился в подземном гараже, и мысли, словно стая потревоженных птиц, мгновенно улетучились. Линда очутилась в салоне машины, Чак галантно захлопнул за ней дверцу и занял водительское место.
– Ты отпустил шофера?
Она не знала, зачем спрашивает. Но в душе проснулась непонятная тревога, и Линда не находила ей другого объяснения, кроме волнения по поводу предстоящей поездки. Хотя дороги в городе содержались практически в идеальном состоянии, зачастую коммунальные службы просто не успевали справляться с капризами погоды. Нередко случались автомобильные аварии, причиной которых была скользкая трасса. К тому же Чак очень гордился своей дорогой машиной и не упускал случая покрасоваться перед спутницей, вытворяя разные фокусы. При этом во всех остальных сферах он оставался благоразумным, осторожным… и скучным.
Догадавшись, куда клонит Линда, Чак беззаботно улыбнулся.
– Не волнуйся, обещаю соблюдать правила дорожного движения. Хотя твои затянувшиеся сборы едва не привели к скоростной гонке по заснеженным улицам Анкориджа.
Чак завел мотор, и мощный свет фар рассеял царивший в гараже полумрак. Линда инстинктивно вжалась в сиденье. Вот так, ее парня совсем не волнует, приятно ли ей выступать в роли участницы опасного аттракциона. Отшутился, надавал пустых обещаний. Ведь стоит им только выехать из гаража, опять начнется бессмысленное лихачество.
В приступе бессильного гнева Линда демонстративно отвернулась к окну. Глаза следили за огоньками, отражающимися в стекле, а воображение уже вовсю рисовало знакомый мужской образ. Перед ней на расстоянии вытянутой руки возник Джон. Манящая тайна его глаз звала окунуться в неведомый омут. Был ли он таким в реальности или только в ее фантазиях? Линда не понимала, почему, по сути, чужой человек за столь короткий срок стал ей ближе отца, ближе Чака, ближе немногочисленных друзей.
Против воли, против любых доводов здравого смысла в ее душе росло новое чувство, которое не поддавалось определению или описанию. В нем соединились и восхищение, и благодарность, и нежность. Одним словом, та гамма эмоций, которые, по мнению Линды, испытывает каждый ребенок к своим родителям. Но было и что-то еще. Больше чем невинная дочерняя любовь. Она не могла объяснить это даже себе, поэтому в редкие минуты подобных раздумий старалась поскорее отвлечься, выбросить из головы странные мысли.
Все это несерьезно. Сколько таких симпатий вспыхивает и почти сразу же гаснет, стоит узнать человека поближе. Конечно, Линда провела в хижине Джона целых две недели, но старательная игра в девочку-подростка лишила ее возможности узнать истинное отношение к себе хозяина хижины. Иногда казалось, что у них может что-то получиться. Смутные надежды то появлялись, то исчезали, а жизнь текла своим чередом.
Линда провела ладонью по гладкой поверхности стекла, заставляя исчезнуть мучающий ее образ. Теперь она снова видела только снежную пелену за окном. Хлопья доверчиво липли к машине, словно укрывая от всех невзгод внешнего мира. Теперь Джон остался где-то за гранью восприятия, и от этого все тревоги в душе постепенно улеглись, затаились до поры до времени…
Джон в который раз за вечер попытался ослабить тугой галстук-бабочку. Последние полчаса он не находил себе места, мечтая поскорее удалиться с утомительного сборища. Как назло, его бывшие сотрудники, деловые партнеры, просто знакомые использовали любую возможность, чтобы лично пообщаться с отшельником, обсудить контракты, дела, проекты. Несколько раз, пытаясь отвязаться от особо назойливых, Джон почти готов был наговорить им грубостей, но в последний момент брал себя в руки.
Только один вечер, повторял он словно заклинание. Только один. Такая малость по сравнению с днями и месяцами ожидающей впереди свободы. Свободы от шумного общества, от навязанных условностей. Снова только заснеженные перевалы да овеваемые ветром скалы, и ни одного человека в радиусе нескольких километров. Сейчас этот родной сердцу мир казался далеким и недостижимым.
Джон с тоской посмотрел на часы. Начало официальной части отложили на час, так как из-за плохой погоды не все приглашенные успели прибыть вовремя. Действительно, за окном бушевала метель, усиливаясь с каждой минутой. Тем, кому вместе с Джоном повезло приехать раньше, оставалось в ожидании бесцельно бродить по залу, общаясь между собой.
Среди гостей сновали официанты, предлагая закуски и напитки. Скорее для видимости Джон взял бокал вина, но лишь пригубил дорогой марочный напиток. Он успел отвыкнуть от всего этого блеска, утонченных вкусов, эстетских разговоров. Он чувствовал себя лишним, незваным гостем на чужом празднике жизни. Красивые элегантные женщины пробуждали в нем бессильный гнев на жестокую судьбу. Жена и сестра могли бы сейчас так же блистать в дорогих нарядах, вызывать восхищение, дарить улыбки. Чем они заслужили такую ужасную участь?
Мария была доброй, искренней, справедливой. Илари никогда никому слова плохого не сказала, знакомые всегда восхищались его младшей сестренкой. Но, видно, ангелам нет места среди обычных людей. Они ушли, а он остался один на грешной земле… Быстрее бы получить треклятый финансовый отчет, из-за которого он, собственно, и появляется здесь каждый год. Тогда можно по праву считать свою миссию выполненной.
Джон по очереди обвел недовольным взглядом устроителей этого пафосного мероприятия. Используют малейший повод, чтобы пустить пыль в глаза. Между тем до него доходили слухи, что в делах компании при новых владельцах обозначился отчетливый спад. Конечно, тяжело было наблюдать, как бизнес, начатый еще прадедом Джона, постепенно угасает из-за некомпетентности некоторых людей. Они были слишком поглощены жаждой сиюминутной наживы, слишком мало внимания уделяли инвестициям, развитию новых технологий, расширению клиент-ского списка.
Поначалу Джон предпринимал попытки вразумить своих преемников, подходил к ним с советами, рекомендациями, просил звонить, если возникнут затруднения. От него отмахнулись, вежливо намекнув, что он здесь больше не хозяин. Корить себя за опрометчивый поступок – продажу компании – было бесполезно. К тому же душевная рана была еще слишком свежа. Джон махнул на все рукой и безвылазно поселился в горах.
Постепенно компания выбралась из кризиса без его помощи, хотя уже не приносила прежних доходов. Но одинокому мужчине, живущему изолированно от остального мира, и этих дивидендов хватало сполна. Большая часть денег оседала на его банковском счете.
Когда-то он любил делать подарки. Давно. Очень давно. Им с любовью больше не по пути. Осталась лишь пустота. Почему-то вспомнилась Линда. Неужели она разбудила в нем самые низменные чувства? Надо же докатиться до такого! Видно, длительное одиночество сыграло со своим добровольным невольником злую шутку. Джон настолько одичал, что готов был, словно голодный зверь, наброситься на юную девушку, по сути еще ребенка.
Как же он проклинал себя за эту низость! Ему хотелось любыми средствами избавиться от постыдного чувства. От отчаяния он начал подумывать о поиске случайной любовницы, с которой можно нарушить свой негласный обет воздержания. Но перспектива одноразового секса с первой попавшейся партнершей была
