фраза Гитлера: «Возможно, когда-нибудь в будущем некоторые проблемы взаимоотношений с Польшей смогут быть разрешены в дружеской атмосфере, например путем компенсации».
Разъясняя этот пункт беседы с «фюрером», Липский писал Беку 30 ноября 1933 г.:
«…проблема границ не была затронута в разговоре с канцлером непосредственно; он лишь намекнул, что эти вопросы следует отложить на будущее, в надежде, что при благоприятных обстоятельствах может быть найдено решение, удовлетворяющее обе стороны».
Речь шла о «компенсации» за счет советских земель, а под «благоприятными обстоятельствами» подразумевался распад социалистического государства, о чем мечтали тогда на Западе. Германо-польские переговоры завершились подписанием 26 января 1934 г. декларации о мирном разрешении споров. Содержание беседы Гитлера с Липским накануне подписания декларации свидетельствует, что в действительности она представляла собой нечто большее.
«В своей длинной речи канцлер указал на значение улучшения польско-германских отношений, – сообщал Липский в Варшаву о беседе с „фюрером“. – Он подчеркнул ответственную роль, которую Польша играет на Востоке. Обратившись к вопросу о России, он сказал, что, в отличие от других, не является оптимистом в том, что касается России. Он опасается, в частности, что в будущем этот гигант, чей уровень вооружений является весьма угрожающим, может превратиться в опасность для Европы. Он подчеркнул, что по тракторам, например, Россия в четыре раза сильней Германии. Коснувшись русско-японского конфликта, он высказал мнение, что Россия перед лицом такого динамичного курса Японии будет вынуждена отказаться от своих позиций на Дальнем Востоке. Она получит тогда возможность всю силу своего давления обратить на Запад. Очень серьезная опасность тогда возникнет для западной цивилизации, особенно в связи с тем, что Россия прочно укоренилась в своей коммунистической доктрине. С этой точки зрения канцлер рассматривает роль Польши как очень важную. Он сказал: Польша является последним барьером цивилизации на Востоке…»
Улучив минуту, когда Гитлер распространялся о роли Польши как «бастиона против коммунизма», Липский уважительно поддакнул: мол, Польша «часто играла роль щита для европейской культуры». В качестве примера он назвал сражение под Варшавой в 1920 г.
«…Если мы воспримем нынешнее направление политики канцлера в отношении нас как положительный фактор, – спешил сообщить Липский в Варшаву, – то мне представлялось бы в высшей степени желательным, чтобы в ближайшем будущем развитие польско-германских отношений шло в направлении высказанных канцлером идей».
Приведенное выше содержание беседы раскрывает подлинный смысл и цели германо-польской декларации. Речь шла не только и не столько о «добрососедских» отношениях между Германией и Польшей, сколько об их объединении против СССР. Так на деле выглядел польский принцип «равновесия» в отношениях с двумя соседями.
Это объясняет позицию правительства Польши в отношении «Восточного пакта». Зачем связывать себя договором о взаимопомощи с СССР, когда глаза застилает мираж «благоприятных возможностей», которые вот-вот появятся в результате назревавшего между СССР и Японией конфликта. Польша сумеет реализовать их только с помощью Германии, а Гитлер настроен против пакта. Но прямо сказать об этом, разумеется, нельзя. И вот «Мефистофель в дипломатии», как иронически называли Бека, заявляет, будто проект договора ему пока неясен и нуждается в дальнейшем изучении.
Сразу же после посещения Москвы с целью создать там «дружескую атмосферу» Бек начинает повсюду высказывать свои «сомнения» относительно искренности СССР в связи с проектом «Восточного пакта».
«Бек по-прежнему тянет и находит десятки вопросов, которые требуют еще „выяснения“, – говорил французский посол в Варшаве советскому полпреду 17 июля 1934 г. – Но в общем он против пакта. Он указывал… что
Для западноевропейской дипломатии не были секретом причины такой позиции правительства Польши. В обзорной записке Форин оффиса среди прочих факторов отмечалось: «Польша, возможно, желает иметь свободу рук на случай, если русские потерпят поражение от Японии…» На польское правительство сильно влияло враждебное отношение международного капитала к СССР и его идее о коллективной безопасности.
В ходе переговоров о «Восточном пакте», когда стало очевидным противодействие Германии, позиция Польши приобрела важное значение. Многосторонний договор о взаимопомощи, который заключили бы СССР, Франция, Польша, Чехословакия, Эстония, Латвия и Литва, стал бы прочной основой укрепления мира в Европе. Гитлеровцы забеспокоились.
В конце августа Липский был приглашен к Нейрату. Министр иностранных дел высказал мысль о необходимости польско-германского сотрудничества в связи с обсуждением проекта «Восточного пакта», но во избежание «фальшивых слухов» переговоры должны вестись в тайне. Затем он проводил Липского к Гитлеру.
В начале беседы «фюрер» заявил о своем желании говорить «со всей откровенностью».
«Канцлер вновь заявил, – сообщал Липский, – что присоединение Германии к пакту означало бы усиление Советов, чего он не желает по принципиальным соображениям, и что было бы, по его мнению, не только в ущерб Германии, но и всей Европе.
В создавшейся обстановке позиция Польши имеет решающее значение. Если Польша, хотя она и является соседом (СССР. –
Смысл слов Гитлера достаточно ясен. Играя на антисоветских настроениях пилсудчиков, он предложил сообща сорвать заключение «Восточного пакта». Правители Польши согласились на самоубийственный шаг. В сентябре 1934 г. правительства обоих государств официально заявили об отказе участвовать в предложенном СССР и Францией пакте.
Советское предложение обеспечить безопасность народов Европы путем коллективных действий обозначило в 30-х годах главный рубеж борьбы за предотвращение мировой войны. Аналогичные меры Советское правительство предлагало принять и для укрепления мира на Дальнем Востоке. Для обуздания японского агрессора оно разработало проект регионального Тихоокеанского пакта. В качестве первого шага предусматривалось заключение СССР, США, Китаем и Японией пакта о ненападении.
Основанные на глубоком марксистском анализе характера современной эпохи и ее основных закономерностей, советские предложения отвечали жизненным интересам народов. Опыт последующих лет, за который чело-; вечество заплатило столь дорогой ценой, говорит о том, что создание системы коллективной безопасности в Европе и на Дальнем Востоке было единственно реальным средством пресечь фашистскую агрессию в самом зародыше. Отвергнув советскую инициативу, мир империализма,
