— Пришло время пить донгояро, — сказала она.
Я чуть не упал в обморок от одного воспоминания о его горечи.
— Если все не выпьешь, я не пущу тебя сегодня на улицу.
Я выпил все до дна. Позже я удивлялся собственной моче, которая была темно-желтого цвета из-за этой горечи.
Днем начали доноситься голоса суетящихся людей, подновляющих входы в свои дома. Я слышал болтовню соседей, одни собирались на субботнюю прогулку, другие навестить друзей или родственников. Мама приодела меня в одежду, которую я носил только на Рождество. Она расчесала мне волосы и притерла лицо пудрой, которую я смахнул вместе с потом. Затем нас пришла повидать Мадам Кото.
Она выглядела очень величественно в белом магическом ожерелье, в роскошно отделанном платье и солидной кофте. Она приоделась, словно для визита к богатым родственникам.
— Азаро, что с тобой случилось?
— Я потерялся.
— Ты совсем пропал.
— Нам придется связать ему ноги, — сказала Мама. — Он слишком много гуляет.
Мадам Кото засмеялась и вынула котелок с перечным супом из козлятины.
— Нет ли в нем демонов? — спросил я.
Она бросила на меня строгий взгляд, улыбнулась Маме и сказала:
— Там много мяса и рыбы.
Этот суп был вкуснее того, которым она обычно кормила посетителей. Я тут же все выпил, съел все мясо и рыбу, и живот мой раздулся.
— А мой суп ты так и не доел, — сказала укоризненно Мама.
— Я доел.
Мадам Кото спрятала котелок обратно в сумку. «Выздоравливай скорее и возвращайся в бар, будешь там сидеть, ага?» — сказала она, направляясь к дверям.
Мама вышла ее проводить. Я слышал, как они разговаривают. Они сошли с крыльца, и больше я их не слышал.
Мама ушла надолго. У меня заболели ступни. Затем я снова лег и, находясь между сном и бодрствованием, между мечтами и реальностью, услышал новые громкие голоса, доносившиеся с улицы. Я не мог расслышать, о чем там говорят. Я подумал, что голоса мне мерещатся, что это очередная проделка духов. Дети из барака бегали туда-сюда по проходу, оживленно что-то обсуждая. Я слышал, как мужчины и женщины говорили возбужденно, как будто у нас на улице показывали какой-то фантастический новый спектакль, открылся базар, начался маскарад, прибыла труппа магов с акробатами и пожирателями огня. Трескучие голоса становились все ближе и ближе и словно летели с крыш всех домов. Барак казался опустевшим, все побежали смотреть, что происходит, и я услышал плач ребенка, которого бросили на время.
Сгорая от любопытства, я встал с кровати. Звякнули пружины, и их звук прошил мне голову и закончился где-то между глаз. Комната закачалась. Трескучий голос снаружи говорил что-то с возвышения. Темнота застлала мне глаза, но затем прошла. Я направился к двери. Проход был пуст. Все поселковые столпились у околицы. Там было полно людей. Все уставились на спектакль, который происходил наверху только что приехавшего фургона. Мужчина в сверкающей белой агбада говорил в мегафон и сопровождал речь выразительными жестами. Впервые в жизни я слышал усиленный голос.
Обитатели улицы окружили фургон, и на их лицах читался голод. Их дети были в рваных одеждах, с большими животами и босиком.
— Что это такое? — спросил кто-то.
— Политики.
— Они хотят голосов.
— Они хотят наших денег.
— Они пришли обложить нас налогами.
— Я видел их, когда торговал с лотка. Они объясняют, почему мы должны за них голосовать.
— Они вспоминают о нас только, когда им нужны наши голоса.
Человек с фургона говорил сам за себя.
— ГОЛОСУЙТЕ ЗА НАС. МЫ ПАРТИЯ БОГАТЫХ, ДРУЗЬЯ БЕДНЫХ…
— У бедных нет друзей, — сказал кто-то из толпы.
— Одни крысы.
— ЕСЛИ ВЫ ПРОГОЛОСУЕТЕ ЗА НАС…
— Мы скончаемся, — кто-то добавил.
— … МЫ НАКОРМИМ ВАШИХ ДЕТЕЙ…
— …ложью.
— МЫ ОТСТРОИМ ВАМ ХОРОШИЕ ДОРОГИ…
— …которые дождь превратит в канавы!
— … МЫ ПРОВЕДЕМ ВАМ ЭЛЕКТРИЧЕСТВО…
— …чтобы лучше видеть, как нас грабить…
— … И МЫ ПОСТРОИМ ШКОЛЫ…
— …чтобы учить нас безграмотности…
— … И БОЛЬНИЦЫ. МЫ СДЕЛАЕМ ВАС ТАКИМИ ЖЕ БОГАТЫМИ, КАК МЫ. ДЛЯ ВСЕХ ВСЕ ЕСТЬ. МНОГО ЕДЫ. МНОГО ВЛАСТИ. ГОЛОСУЙТЕ ЖЕ ЗА СИЛУ И СОЮЗ.
К этому времени пересмешничающие голоса умолкли.
— И ЧТОБЫ УБЕДИТЬСЯ, ЧТО ВСЕ ЭТО НЕ ПУСТЫЕ СЛОВА, ПРИВЕДИТЕ К НАМ ВАШИХ ДЕТЕЙ. МЫ РАЗДАЕМ БЕСПЛАТНОЕ МОЛОКО! ДА, БЕСПЛАТНОЕ МОЛОКО ОТ НАС, СПАСИБО НАШЕЙ ВЕЛИКОЙ ПАРТИИ.
Снова и снова произносились речи, наполняя воздух изобильными обещаниями, рисуя образы будущего в виде невиданного благополучия, пока, наконец, они не разбили стены нашего скептицизма. Люди оставили сомнения и стеклись к фургону. Чувствуя, как качается дорога, а усиленные голоса звенят у меня в ушах, я пошел за всеми. Я был очень удивлен, увидев нашего лендлорда наверху фургона. На его лице блестела властная улыбка, одет он был в кружевное агбада. В фургоне были сложены упаковки с порошковым молоком, и мужчины с рельефными мускулами, голые по пояс, вскрывали упаковки, зачерпывали молоко желтыми ведрами и насыпали его женщинам, прибежавшим со своей посудой. Лендлорд, как маг в момент триумфа, протягивал ведра молока вздымавшимся волнам людей. Вокруг меня толчея стала жуткой; толпа обступила фургон с распростертыми руками, гонка за бесплатным молоком сопровождалась яростной какофонией. Толпа раскачивала фургон, крики сшибались в воздухе, из толчеи вопили дети, руки вцеплялись в упаковки, и неистовство стало настолько опасным, что человеку с мегафоном пришлось объявить:
— БЕЗ ПАНИКИ. У НАС ДОСТАТОЧНО БЕСПЛАТНОГО МОЛОКА ДЛЯ ВСЕЙ СТРАНЫ.
Его призыв только усугубил положение: люди поднимали миски, наполняли их, разбегались по домам и возвращались с удвоенным азартом. Вскоре устрашающий прилив мисок и корзин, лязгающих кастрюль и враждебных голосов буквально обрушился на фургон. От испуга лендлорд выглядел болезненно. Его прошиб пот, и он изо всех сил пытался удержать свое агбада, но оно попало в распростертые страждущие руки всех борющихся голодных людей. Чем сильнее он пытался его снять, тем больше оно запутывалось в чужих руках. Получилось так, что сама его одежда стала одним из знаков обещаний партии, бесплатным подарком для всех. По другую сторону фургона я увидел, как Мадам Кото вступила в переговоры с мужчиной с мегафоном и показывала рукой в направлении своего бара. Вокруг нее теснилась толпа. Женские косынки были порваны, рубашки разодраны, везде рассыпано молоко, оно было на лицах детей и женщин. С лицами, припудренными молоком вперемежку с потом, они были похожи на голодных духов. Толпа напирала, голоса нарастали, и водитель завел мотор фургона. Тогда страсть толпы обрушилась на саму машину, все закричали, и водитель забеспокоился; с лендлорда, наконец, содрали его агбада. Он пытался отнять его, в отчаянии цепляясь за рваные края и умоляя сжалиться. Но толпа, с ее суматошными хватательными движениями, загребая пакеты с молоком из-под ног громил, потащила с собой и агбада лендлорда. Он упрямо в него вцепился, и толпа стащила с фургона самого лендлорда вслед за его
