Камень услышал. Дрогнула под ногами земля.
— Не этим. — Кажется, лох усмехнулся. — Но вот насчет электричества и Чернобыля… Значит, вы — проводник. Я… Я был дополнительным источником энергии, критической массой. Сейчас… Сейчас я, пожалуй, никакой. Пустышка, абсолютное сопротивление… Чернобыль же, увы, вполне реален. Некрочернобыль, как я понял. А господин Велиар попросту желает положить этот Некрочернобыль в карман. Ясно… Вас зовут Александр?
Сашка вновь кивнул.
— Подойдите к камню! Быстро! Но не дотрагивайтесь!..
— Есть! — неожиданно для себя ответил Нестрибайло, шагая к ближайшей грани.
— Стойте!
Голоса Велиара и Химерного слились в один. Журналист молча покачал головой, лох же, в свою очередь подойдя ближе, аккуратно прикоснулся рукой к камню.
Задумался.
— Стойте! — Рыжебровый господин Химерный дернулся, но остался на месте. — Вдвоем нельзя, энергия не получит нужное направление. Назад! Назад!..
— Нарушится форма пентакля, — подхватил кашемировый Велиар. — От всех нас даже молекул не останется!
Странное дело, но Сашка почему-то не испугался. Лох усмехнулся (на этот раз уже точно — усмехнулся!), поднял с истоптанной земли что-то маленькое, острое.
«Осколок стекла!» — успел сообразить Нестрибайло.
— Форма пентакля, — негромко повторил лох. — Защит-ка, значит… Давайте-ка поглядим, Александр, насколько мы с вами сопляки и говнюки.
Он опустился на колени. Рука уверенно прочертила по земле ровную линию — точно параллельно грани.
— Раз!
Камень дрогнул, но никто не обратил на это внимания.
— Два!
Вторая линия прошла параллельно следующей грани.
— Стойте! — повторил Химерный без прежней уверенности, но на него тоже не отреагировали.
— Три!
Сашка понял — вокруг каменного пятиугольника возникал новый, прочерченный прямо на земле. Он, журналист Нестрибайло, был внутри, остальные…
— Четыре!
— Не дурите! — Голос кашемирового стал совсем другим, непохожим. — Еще не поздно, я заберу всю эту дрянь, никто не пострадает. Только уйдите, не мешайте!
— Не пытайтесь, Велиар! — выдохнул рыжебровый. — Буду стрелять!
Внезапно и совсем не к месту журналисту Нестрибайле стало весело. Конец света, значит? Армагеддон, значит? А Иван Иванович с Иваном Никифоровичем гусака поделить не могут! Вершители судеб, блин!
— Пять!
— Есть! — усмехнувшись, повторил Сашка. Действительно есть — пентакль в пентакле. Камень за пятиугольной чертой — и он, сопляк и говнюк, возле камня.
Лох, поц из земли Уц, стоял прямо на черте, рядом с ним, с Нестрибайлой.
— Кажется, сейчас…
Да, сейчас — камень дрожал, дрожала земля.
Сашка быстро оглянулся. А эти где, Иван Яковлевич с Ве-лиаром Бааловичем? Пусто! Ни кашемира, ни рыжих бровей. Видать, уже на канадской границе!
Он засмеялся.
— Ну, если мы не ошиблись… — Лох улыбнулся в ответ. — Вы — проводник, я и мой пятиугольник — изоляция. Энергия просто уйдет в землю. Мы такие задачки решали на раз. Как только эти не догадались? Ну…
— Ну… — повторил Сашка.
Наверно, следовало подумать о чем-то высоком. Вспомнить. Даже помолиться.
Ладонь легла на истертый камень.
Все…
Он вновь оглянулся, еще не веря. Молния, гром, пропасть под ногами?
Где?!
Ничего, просто —
— Пойду, — устало проговорил лох. — Мне к дочке в больницу…
— Стойте! — возопил Сашка. — Мы… Мы с вами даже не познакомились!
Александр Васильевич Петренко аккуратно сложил газету, хмыкнул. Гордыня, конечно, но журналист Нестрибайло написал бы лучше.
Ей-богу!
Статья и в самом деле вышла путаной. Фактов — декохт, зато подробный, прямо-таки занудный рассказ о необходимости держать в состоянии полной готовности…
Ну и фразочка! «Необходимость держать в состоянии полной готовности…» И нацарапали же такое! И ручонки шкодливые не отсохли!
«Да, состояние этой самой полной готовности потребовало проведения комплексных учений структур управления по чрезвычайным ситуациям и прочих „соответствующих министерств и ведомств“, о чем авторитетно заявил нашему-ва-шему корреспонденту Иван Яковлевич Химерный, интервью с которым…»
Александр Васильевич хотел отправить газету прямиком в мусорное ведро, но раздумал. Пригодится — для архива. В конце концов, бывшие коллеги сотворили почти чудо. Город не без труда, но поверил — и в комплексные учения, и во всю прочую белибердень. Правда, в том же тексте хитрый журнал юга не мог не съязвить. Мол, город подумал — ученья идут…
А может, и не язвил. Просто оговорочка по Фрейду.
Черная машина ждала у подъезда.
— На объект, — негромко проговорил Александр Васильевич, устраиваясь на заднем сиденье. Странно, но к такому очень быстро привыкаешь — к служебному автомобилю, шоферу, даже к охране. Правда, шеф, бывший поц из земли Уц, предпочитает ходить на работу пешком. А вот ему, бывшему Нестрибайле, в охотку и на «бумере» прокатиться.
Иных разногласий между Хранителем Камня и его заместителем пока не обнаруживалось.
УЛИЦА ПЯТИ ТУПИКОВ
1
Выпитое вчера пиво услужливо напоминало о себе.
Топая в санузел и размышляя — бриться или ну его? — Сэнсей решил утренней разминкой пренебречь. Лучше займемся бегом: от подъезда в булочную за кирпичиком «бородинского». Бежать станем медленно-медленно, можно сказать, сходим трусцой. И еще купим пакет ряженки в крошечном «гипермаркете» возле метро.
Вполне достаточно для утреннего моциона старого усталого человека.
