Антон ПЕРВУШИН
ОПЕРАЦИЯ «ИСПАНЬОЛА»
Пролог. АЛЕКСИЙ, ЛЕХА И КОСТЯЙ.
Солнце садилось.
Трое мальчишек — по четырнадцать лет каждому — спустились по вытоптанной тропке к воде. Один из них — толстый и коротко стриженный — по прозвищу «отец Алексий», полученному за густой, совершенно не мальчишеский бас, присел на мокром песке, подставил ладонь лениво набегающей волне. Второй — чернявый, смуглый и маленький — которого одноклассники называли просто Лехой, взобрался на прогретый за день валун и растянулся на нем с блаженной улыбкой. Третий подросток, отличавшийся длинными — почти до плеч — льняными волосами, высокий и худой до нескладности, по имени Костя (первая производная — Костяй) остался стоять, прищурясь и сложив пальцы правой руки наподобие козырька: он смотрел на заходящее солнце.
— Клевый фильм, — изрек наконец Леха, переворачиваясь на бок и подкладывая руку под голову.
— Угу, — откликнулся Алексий. Костяй промолчал.
— Мне особо этот понравился — старпом, — развил мысль Леха. — Как он их всех! И этого — японца — как он его!
— Почему ты думаешь, что он японец? — заинтересовался Алексий.
— А кто же он? — удивился Леха.
— Ну… китаец, например…— высказал предположение Алексий.
— Китаец он… как же… Китайцы маленькие все! — не унимался Леха.
— А ты их видел? — продолжал напирать Алексий.
— По телику видел, — защищал свою версию Леха.
— Не по телику, а в натуре — видел? — настаивал Алексий.
— А ты японцев в натуре видел? — ответил вопросом на вопрос Леха, чем исчерпал наметившуюся дискуссию.
С минуту они молчали: Алексий — подбирая новый аргумент, но не находя его, а Леха — победно улыбаясь. Тут слово взял Костяй. Он отнял руку ото лба и сказал, имитируя голос Капитана в исполнении замечательного актера Вельяминова:
— «Не нравится мне это. Что-то уж больно тихо». Леха прыснул: имитация удалась.
— Я же говорю: клевый фильм, — повторил он уже высказанный ранее тезис. — А как старпом под водой нырял — это вообще!..
— А мне больше нравится, когда они еще на «Нежине», — признался Алексий.
— Это когда тонут? — уточнил Леха.
— Ага, — подтвердил догадку Алексий. — Просто здорово снято.
— Мне только один эпизод непонятен, — сказал Костяй, во второй раз за сегодняшний вечер взяв слово. — Почему «нежинцы» сначала передали в эфир «SOS» и свои координаты, а потом на вельботе отправились совсем в другое место?
Леха даже не нашелся что ответить. Такой взгляд на один из сюжетообразующих эпизодов фильма оказался для него совершенно неожиданным.
— Тебе что, фильм не нравится? — агрессивно осведомился он после мучительной паузы. Костяй вздохнул.
— Нравится, — сказал он. — Только это лажа.
— Ну ты вообще! — обиделся Леха за создателей фильма и прежде всего за сценариста Станислава Говорухина и режиссера-постановщика Бориса Дурова. — Сам-то понял, что сказал?!
В возмущении Леха даже вскочил и теперь стоял на валуне в полный рост. Костяй снизу вверх внимательно посмотрел на него.
— Не люблю, когда режиссерская лажа помогает героям, — заявил Костяй смело.
— Герои сами разберутся, что к чему. Иначе они не герои.
Для четырнадцатилетнего подростка сказано было сильно, и Леха снова замолчал. Он, в общем, был в курсе, что Костяй славен не только безусловным превосходством в беге на короткие дистанции, но и мудреными суждениями, ставящими порой в тупик и самых «прогрессивных» из учителей. Суждения эти обычно попадали в «яблочко», а потому спорить с Костяем было трудно. Если вообще возможно.
— Но ведь фильм клевый? — на всякий случай переспросил Леха.
Костяй снова вздохнул.
— Фильм хороший.
— Так чего же тебе еще надо?! — возмутился Леха.
— Да-да, чего тебе надо? — поддержал его Алексий.
— Достоверности, — ответил Костяй с таким видом, словно уже и не чаял, что его когда-нибудь поймут.
Вот тут Леха нашел ответ. Он его, конечно, не придумал, а услышал как-то по телевизору из уст какого-то деятеля культуры, который то ли подвергал кого-то критике, то ли, наоборот, подвергался.
— «Главное — не в достоверности обстоятельств, главное — в достоверности героев»!
Эта мудреная фраза выскочила из Лехи с легкостью необыкновенной, что его самого порадовало, а отца Алексия удивило настолько, что тот даже открыл рот и отступил от Лехи на шажок-другой, как от прокаженного. Костяй же широко улыбнулся и сказал так:
— Тогда самые достоверные в этом фильме — пираты.
— А вот это точняк, — согласился Леха и улыбнулся в ответ.
— Ну хватит, — встрял так ничего и не понявший Алексий. — В санатории нас уже хватились, наверное. Идем?
— Идем, — кивнул Леха.
Он пошел вперед и вверх по тропинке, за ним двинулся Алексий.
А Костяй приотстал, задержавшись на берегу, и ему вдруг на мгновение показалось, что не теплую
