Добротная дубовая дверь, недавно покрашенная, была наглухо заколочена снаружи – толстенными досками крест-накрест. И точно так же – широкие окна первого этажа.
– У магистрата свои методы, – проворчал Тёмный, подсовывая когтистую лапу под доску и без всякого усилия выдирая ее вместе с гвоздями. – Входи, Неясыть, времени нет!
Фесс вошёл следом за учителем, не забыв запечатать за собой вход. Он поставил самое сильное заклятие, какое только знал, – в висках аж зазвенело от боли.
– Не трать силы попусту, – бросил Тёмный, не оборачиваясь. – Они тебе сейчас понадобятся. Все без остатка, Ну, чего ты на меня смотришь? Черти Круг Отражения! Черти, прежде чем мы войдём к трупам!
Фесс стиснул зубы и повиновался. Совет Даэнура был хорош… но запечатать вход тоже было нужно. Крысы крысами, а не хватало, чтобы заразу начал разносить ветер.
Круг Отражения. Одно из самых сильных заклятий в арсенале некроманта. Ему учат только на четвёртом году… но у Тёмного имелись свои соображения по поводу темпов обучения.
Здесь могла помочь только собственная сила Фесса – и она послушно пришла на его зов, но, неожиданно для него самого, в облике той самой обольстительной Атлики, которую он столь старательно пытался забыть все эти недели. Одета девушка была более чем легкомысленно; Фесс ощутил прилив крови к щекам, и в тот же миг вокруг него сгустилось нечто вроде лёгкого, призрачного тёмного пламени. Миг – и всё растаяло, но защита была уже установлена.
Фесс невольно вытер пот со лба. Атлика… так вот какая у тебя власть! Значит, я, сам того не подозревая, думаю о тебе, беспокоюсь и стремлюсь защитить? Ладно, надо постараться разыскать тебя сегодня…
Думать о том, что девушки уже, быть может, нет в живых, Фесс категорически отказывался.
– Иди за мной! – громыхнул Тёмный. Он уже стоял на пороге комнаты. Неясыть стиснул зубы и шагнул следом.
Ещё совсем недавно это была милая и уютная комната, с камином, большим столом, отполированными лавками, резными сундуками, высоким буфетом – пекарь, очевидно, преуспевал; в углу грудой были свалены детские игрушки – тряпичные куклы, звери, вырезанные из дерева фигурки всадников и пеших, колесницы – тоже не из дешёвых; на окнах – длинные мягкие занавеси, в буфете – парадная посуда. В углу – Лик Спасителя; здесь, наверное, в него искренне верили.
Да вот только не помог никакой Спаситель.
Фессу потребовалось сжать зубы ещё крепче, до хруста и боли, чтобы не отвернуться и не броситься наутёк при виде открывшегося ему зрелища.
Поперёк комнаты лежало тело крепкого, дородного мужчины, так и не успевшего снять пекарский колпак, Он лежал на спине, черты лица были страшно искажены – не от боли, от ужаса; щёки и лоб покрыты ало-синюшными пятнами, в середине каждого кожа лопнула, кое-где обнажилась кость. О запахе не приходилось даже говорить; Фесс едва смог бы дышать, если б не Круг Отражения.
Вот только хватит ли сил поддерживать его достаточно долго?..
Темный рывком распахнул плащ, с нарочитым грохотом поставил на стол сумку с инструментами.
– Ххоров тут было много… Неясыть, поищи живых. Должны быть…
– Зачем? – угрюмо спросил Фесс. – Им мы всё равно не поможем.
– Если не поможем – то добьём, чтоб не мучились! – оборвал ученика Даэнур. – Не чувствуешь ауры боли, что ли, Неясыть?
Фесс чувствовал. И, наверное, даже острее своего наставника – потому что был человеком.
– Я буду вскрывать мужчину. Ты мне нужен, так что поторопись.
Фесс двинулся к ведущей на второй этаж лестнице-и тут в самой глубине, в углу за камином, раздался какой-то шорох. Неясыть рванулся туда – на полу, обнявшись, лежали дети. Двое, мальчик и девочка, оба нарядно одетые, словно они собрались на праздник. Мальчику было лет пять-шесть, девочке на глаз едва сравнялось четыре.
– Нашёл живых, – сообщил Фесс Тёмному. Оба ребёнка едва дышали. Красивое платье девочки было всё перемазано зелёной рвотой; слизь сочилась из глаз, из ушей, из носа; она дышала едва-едва, слабо и прерывисто; судя по всему, ей оставалось ещё от силы несколько минут.
Понятно, отчего ххоры пируют…
– Ищи ещё, – скомандовал Тёмный, – Они мне понадобятся… все.
Фесс послушно двинулся вверх по лестнице. Наверху нашлись старик и старуха, мёртвые – тел Неясыть касаться не стал, – и молодая женщина, высокая, полногрудая и светловолосая. Она тоже ещё дышала.
– Неси её сюда! – донёсся приказ Даэнура.
Фесс осторожно поднял тело. Оно казалось каким-то странно мягким, словно не имело костей; голова неестественно запрокинулась, изо рта поползла по щеке зеленоватая струйка.
Неясыть судорожно сглотнул. Женщина уже не имела сил кричать, она почти умерла – но отчего-то задержалась на самой грани бытия, испытывая при этом все муки, как если бы оставалась в полном сознании. Аура ее замутилась, черви-могильщики призрачного мира, пожиратели того, что остаётся в теле от души после того, как сама душа покинет плоть, уже тянулись к несчастной из всех углов сумрака.
«И что, эта гадость – тоже Тьма? – ужаснулся Фесс. – А ну, брысь отсюда!»
Ненависть удвоила его силы. Из глаз вырвалась молния, лопнула, поражая копошащуюся слизистую нечисть. Круг Отражения предостерегающе затрещал – обрушившаяся на него отдача была опасно велика.
– Прекрати! – взревел там, внизу, Тёмный. – Ты нужен мне здесь!
Осторожно ступая, Неясыть вернулся в большую комнату. Мужчина, уже освобождённый от одежды, лежал на столе. Даэнур склонился над ним с устрашающего вида кривым ножом в когтистой лапе.
– Положи женщину рядом с детьми, – скомандовал Тёмный. – Иди сюда и смотри как следует!
Чувствуя, что покрывается потом, Фесс повиновался. За его спиной раздалось слабое «мама…» – похоже, девочка даже на грани смерти чувствовала рядом мать,
Тёмный резко опустил клинок, словно разя врага на поле брани.
Тело несчастного пекаря раскрылось, точно книга. Фесс ожидал крови, ещё чего-то подобного – вместо этого на пол хлынула зелёная слизь. А среди этой слизи… видимая, конечно, лишь магическим зрением… Чёрная тень, что-то вроде зубастой многоножки, метнулась куда-то вбок. Тёмный от неожиданности отшатнулся, однако Неясыть не подкачал. Сухой треск, мелькание голубых искр – тварь зависла на самой границе двух миров, отчаянно извиваясь в сотворённой Фессом призрачной ловушке.
– М-молодец… – ошарашенно проговорил Темный. – Надо же… а я и не знал… Тащи её сюда, Неясыть… Понятно теперь, почему Светлые ничего не замечали… откуда ж им это знать…
– Учитель! – простонал Фесс сквозь стиснутые зубы. Круг уже еле держал.
– Всё, всё, уже перехватил! – опомнился Даэнур. – Ну, Неясыть, истинный ты Неясыть! Не излови ты этого зверя… Зато теперь легче будет. Надо звать Анэто… если, конечно, он не испугается прийти в заражённый дом.
– Не испугаюсь, – внезапно раздался спокойный и полный достоинства голос. – Мои поздравления, милорд декан, мои поздравлении, студиозус Неясыть… я сейчас буду.
– Вот так так… – пробормотал Тёмный, когда в парадной двери что-то коротко полыхнуло, Сила отозвалась лёгкой отдачей и белый маг Анэто, ректор Академии Высокого Волшебства, бестрепетно шагнул через порог.
– Великий Свет! – Он покачал головой, разглядывая корчащуюся в воздухе многоножку. Даэнур уже успел полностью вытянуть её из мира мёртвых в обычный. – Что я могу сделать, милорд декан? Признаю, ваше искусство несравненно.
– Нам с Неясытью нужна Сила, – просто ответил Темный. – Как можно больше. Вам этих тварей не изловить, они подвластны только самому чёрному из моего волшебства. Нужны жертвы. Или… Сила, очень много Силы, чтобы изгнать их из Ордоса… или, точнее, перекрыть им сюда дорогу, потом изгнать будет уже
