удавалось тебя перехватить. Наконец мы собрались все вместе, стали думать… и придумали.
Фесс замер. Что она хочет сказать? Что это ее друзья устроили тёмный обряд в монастырских катакомбах?! Но что же тогда получается, они знали об Эвенстайне и Бахмуте, точнее, о тех. кто прикрылся этими масками?
– И что же вы придумали? – медленно спросил Фесс.
– Выманить тебя. Заставить тебя самого искать нас. Сделать это оказалось нетрудно. Труднее всего было провести сам обряд, чтобы не пронюхал Белый Совет. Ну и раздобыть подлинные прописи, конечно же. Хорошо, что в Книге Тьмы есть приложения…
– В Книге Тьмы? – Глаза у Фесса полезли на лоб.
– Конечно, – простодушно кивнула Атлика. – Великий учитель, чьё имя мы прославляем, написал сё давным-давно, когда, как говорится, солнце было ещё юным.
– Ты говоришь о…
– Трактат «О сущности инобытия», разумеется! – торжественным шёпотом произнесла Атлика.
Так. Все понятно. Крошечная кучка последователей Салладорца, неведомо как избегшая когтей Инквизиции и самого Белого Совета. Фесс по достоинству оценил отчаянный и ловкий ход – кто станет искать отверженных, гонимых приверженцев проклятого учения в самой цитадели Света, под носом у милорда ректора и остальных деканов?!
– Погоди, – тем не менее сказал Фесс. – Но почему вы решили провести обряд именно в тех катакомбах, а не где-либо ещё?!
– Да очень просто, – удивилась Атлика. – Ведь это, по сути, единственное место в городе, где такие обряды можно проводить более-менее безопасно. Монахи так погрязли в своей святости, что ничего вокруг себя не замечают – всё созерцают Свет Спасителя. В этом-то весь и фокус, понимаешь? Белый Совет думает, что Тьма и близко не подойдёт к этому монастырю, тем более – к кладбищу святых праведников. Мы просто влезли в катакомбы…
– Не оставив при этом следов, – как бы вскользь заметил при этом Фесс.
– А почему ты думаешь, что мы шли по основному ходу? – удивилась Атлика. – Так бы мы точно наследили, Белый Совет взял бы нас тёпленькими! Мы спокойненько нанялись в монастырь на работу… мальчишки – грузчиками, я – поварихой при них… спустились в подвал, оттуда – в катакомбы. Весь обряд вели на привязках – чтобы ноги пола не касались. Потом вылезли наверх и закрыли за собой люк. Все очень просто!
Объяснение и впрямь было донельзя простым. Простым и естественным. Без всяких там магических вывертов. Понятно, что такое решение и в голову не могло прийти милорду ректору Анэто!
– Ну, хорошо, – сказал Неясыть. – Предположим, я тебе верю… хотя учитель мой говорил, не верь никому, только себе, а уж красивой женщине – не верь сугубо и трегубо! Ну да ладно. Предположим, как я сказал. Что дальше, Атлика? Вы проследили за мной, видели, как я лазил по катакомбам… кстати, что я там делал, вы часом не видели? И почему же ты дала мне уйти в тот раз, когда заговорила со мной на улице? Вы потратили такие усилия, проделали обряд – и все напрасно? Как ты мне тогда сказала? «Моё дело – задницей вертеть» или «на три цехина долго не протянешь? Почему ты тогда ушла, Атлика?
Девушка долго молчала.
– Ты тогда оказался не готов, – наконец проговорила она. – Размяк, разжалобился… кстати, про жизнь свою я тебе не врала.
– А про что врала? – безжалостно спросил Фесс.
– Ни про что не врала. – Она пожала плечами. – Мы тогда хотели присмотреться к тебе… насколько ты крепок. Получить черный браслет – это, конечно, дорогого стоит, но, знаешь… Твой наставник-то с нами говорить бы не стал. И искать нас – тоже. Боится он уж больно, житьё у него тихое, безбедное… вот мы тоже решили ждать. Думали, признаться, что ты… гм… ну, в общем, что ты раньше меня увидеть захочешь. Я ж с того угла и не уходила, считай. Всё в «Красной бочке» сидела. Остальных девок оттуда выжила. – Она хихикнула. – Даже драться пару раз пришлось. Кой-кого за волосы как следует оттаскать… В общем, пришло время. Пойдём, мальчишки тебя заждались.
– А что потом? – спросил Фесс.
– Как это – «что потом»? – поразилась Атлика. – Станешь одним из нас… будем помогать друг другу… до той цели, что поставил Великий Салладорец, ещё далеко, но мы стараемся…
– А как же эпидемия?
Атлика бесшабашно пожала плечами.
– Как говорится, двум смертям не бывать, а одной не миновать. Да и не очень зараза эта липнет к нам, Тёмным. Из ребят никто не заболел. Ну что, идём, Неясыть? Подходящее у тебя имечко… – Она негромко, зовуще рассмеялась. – Подходящее для нашей компании.
– Атлика, – сказал Фесс, беря её за плечи. Она послушно подалась вперёд – на случай, если ему захочется её обнять. Ему очень хотелось, но… готовность ее прямо-таки читалась в глазах, и это было неприятно. – Атлика, послушай… в городе эпидемия. Каждый миг умирают люди. Мы с учителем перекрыли путь этой беде, но теперь надо биться с каждым прорвавшимся врагом в отдельности. Если я сейчас пойду с тобой, умрёт незнамо сколько невинных…
Атлика изумлённо подняла брови.
– Да они и так каждый день умирают. И что тебе за дело до них?.. От старости умирают, от болезней – самых что ни на есть обычных, дети мрут… всех не спасти. И разве мы, Тёмные, должны о них думать? Они-то нас точно бешеных псов травят, даже хуже! Попадись мы в руки святым отцам… даже пепла не оставят! А сперва замучают так, что сам будешь у них на коленях казнь вымаливать!
– Атлика, я пошёл в город, разыскивая тебя, – глядя ей в глаза, сказал Неясыть. – Боялся, что ты погибнешь… мечтал спасти. Но не потому, что ты – Тёмная. Я ведь про это и не знал даже. Нет, просто потому, что ты человек…
– Ой ли? – загадочно проговорила девушка, игриво махнув юбкой. – Ну так что, идём или нет? Долго ещё тут в подвале торчать будем?
– Идём, – вздохнул Фесс. – Скажи мне, как вас найти, – и я приду. Как только справимся с бедой.
– Вот уж не думала, что ученик Тёмного окажется настолько мягкосердечен! – недовольно фыркнула Атлика. – Ну да ладно, не силой же тебя тащить… Завтра, на закате, приходи к «Красной бочке». Я тебя там ждать стану. Договорились? Смотри не обмани!
– Не обману, – кивнул Неясыть.
Они выбрались на улицу. Тьма быстро сгущалась, южная ночь вступала в свои права. Над оцепеневшим городом по-прежнему плыл тревожный звон большого колокола. Звонари на ратушной башне старались вовсю.
Эта ночь стала для Фесса подлинным кошмаром. Заметив вившихся над каким-то домом ххоров, он решил войти – дом не был заколочен, лишь наспех помечен чёрной тряпкой над входом, – однако едва унёс оттуда ноги. Хозяин, крепкий и широкоплечий мужик, был уже обречён, но сил у него пока ещё не убавилось. Его жена и дети уже лежали мёртвыми, и бедняга, наверное, просто повредился рассудком. Когда Фесс вошёл, человек бросился на него с мечом. Применять магию против него Фессу строжайше запрещал устав Академии, поэтому пришлось пустить в ход увесистый стул, вновь с горечью сознавая, что прежний Фесс справился бы со спятившим бедолагой без малейшего труда, одним стремительным движением… Наконец обезоружив и оглушив безумца, Фесс едва-едва успел утереть пот, как твари решительно полезли к нему из мёртвых тел. Пришлось поворачиваться, прежде чем одну ему удалось сжечь, другую – сгноить заживо, третью – замуровать на самой границе её мрачного мира, четвёртую…
Четвёртая вырвалась-таки из своего кошмарного облика. И, опять же в образе молоденькой и соблазнительной девчонки в развевающихся одеждах, она выскочила из окна и бросилась наутек с криком «помогите, убивают!». Пришлось гнаться следом. Бегала тварь на удивление быстро и, наверное, ушла бы – но, к счастью, Фесс вовремя заметил валявшийся на земле лом. Подхватив его. Неясыть метнул тяжёлую железку, точно копьё, – и не промахнулся. Разумеется, убить злобную бестию это не убило, но бежать она уже не смогла. Правда, видевшие это люди поняли всё крайне превратно – так что Фессу вновь пришлось
