заслоны с каждым разом уменьшали количество «носильщиков», оставшиеся люди едва стояли на ногах, но цель приближалась.
До ангара оставалось не более километра, когда от первого заслона пришло сообщение об атаке. Сержант хмуро прикинул, что продержатся они не более трех минут. Два человека против опытного взвода… Умрите достойно…
Еще через двести метров доложился второй заслон — и замолчал, не успев закончить доклад. Преследователи двигались гораздо быстрее, чем ожидал сержант. Пришла его очередь, он заменил на носилках шатающегося рядового.
Третий и последний заслон продержался дольше других. Заслону оставили практически весь боезапас и все бронещиты. Стрельбу было уже хорошо слышно по бесконечным трубам подземных коридоров.
«Только бы успеть… Если я успею, моя семья не будет ни в чем нуждаться. И мои дети уже не будут мотаться в бронежилетах по всей Вселенной и кормить вшей в захолустных гарнизонах».
Шлюз приближался словно неохотно. Наконец, обессилевшие солдаты бросили носилки рядом с воротами. Сержант, тяжело дыша, достал коммуникатор и ввел код. Замок щелкнул и ворота поползли вверх. Не дожидаясь, пока они полностью поднимутся, сержант перекатился под них и замер, увидев курьер. Это было совершенство! На какой-то миг сержант забыл обо всем. Но из столбняка его вывела умолкнувшая стрельба. Последний заслон погиб. Солдаты волоком подтащили Нимруда к кабине, пока сержант открывал люк. Следуя инструкциям в коммуникаторе, он запустил программу прогрева двигателей и торопливо вводил маршрут следования.
— Встать в заслон! — не глядя, рявкнул он, понимая, что солдаты так же, как и он загипнотизированы красотой корабля. Впрочем, назвать это заслоном было уже нельзя.
— Тащите его в кабину, — скомандовал сержант, выпрыгивая из люка.
Нимруда судорожно затолкали в люк и пристегнули к креслу. И только в этот момент сержант понял, что у него нет кода для открытия внешних ворот на взлетную полосу. Он услышал чей-то далекий издевательский смех, но не обратил на него внимания.
Меню в камере оказалось небогатым, но вполне приемлемым. Гоген, конечно, недовольно бурчал, но придраться было не к чему. Ожидать, что поить его будут коллекционным энергетиком, не приходилось. Эразмус по-прежнему неподвижно лежал на доске и, казалось, дремал. Подходило время обеда, но будить его Гоген не хотел, догадываясь, что сокамерника сильно потрепали при задержании. Пусть поспит. Пришлось заказать Посвященному еду, используя скудные знания человеческой кухни. Вряд ли обед получится изысканным, но и на том спасибо.
Камера не отличалась избытком мебели. Кроме двух досок, заменяющих кровати, здесь обнаружилась только невысокая перегородка, за которой скрывался сортир. Никаких экранов, кроме маленького дверного не наблюдалось, и было понятно, что с развлечениями здесь не густо. Широкая натура Гогена требовала общения, но Эразмус спал, а с дежурным монахом «за жизнь» не поговоришь.
Небольшой шлюз на двери мелодично звякнул, открываясь, и Гоген начал переносить еду к себе на «кровать». Энергетик, как водится, оказался разбавленным, но вполне съедобным. Древний сыто отвалился на доске и начал размышлять над своим, представлявшимся ему далеко не радужным, будущим.
Очень удивляло то обстоятельство, что его не убили во время безумной атаки на второй взвод, ломающий двери в Центр Управления. Это стоило обороняющимся нескольких жизней, но на поражение они не стреляли. Опять таки, наличие плазменного парализатора не входило в штатное вооружение пехоты на планете человеческой расы. Создавалось впечатление, что ждали именно его, поскольку из энергоидов на планете был только Гоген. То, что взвод специально готовили для этой операции, было ясно, как белый день. Но цель подобного самоубийственного захвата планеты в центре крупной империи для Гогена не казалась очевидной. Через несколько циклов прилетит пара крейсеров из столицы и боевые роботы с пехотой зачистят город до блеска. Напрашивалась только мысль с планетой подскока для камикадзе с целью уничтожить одного из наместников. Но ведь любому идиоту должно быть известно, что никто в здравом уме не держит дорогущего Наместника в столице. Он должен сидеть в промышленном центре и регулировать экономическое положение в своем секторе, сажая по тюрьмам олигархов и в поте лица отдуваясь от журналистов на пресс-конференциях.
Концы с концами не сходились. Инквизиторы не выглядели наивными, а наносить первый удар на планету, где однозначно нет Наместника, выглядело по-дилетантски. То ли сытный энергетик, то ли безрезультатные размышления, а может, все вместе, в итоге сморили Гогена, и он не заметил, как крепко уснул. Снились ему инквизиторы, скачущие с голыми девицами по Млечному пути.
Из всего взвода в живых осталось шесть человек. Боезапас практически исчерпан, не более одного магазина на каждого и две последние плазменные гранаты. Висела неприятная тонкая тишина, изредка прерываемая шипением прогревающихся двигателей курьера. Из ящиков с запчастями соорудили хлипкую стену, которая вряд ли сможет долго выдерживать импульсы лазера. Но это лучше, чем ничего.
Было до боли обидно умирать, не доведя дело до конца. Сержант угрюмо смотрел на запертые ворота внешнего шлюза. Оставалось последнее средство.
— Всем выйти из ангара!
Рядовые немедленно выполнили приказ. Сержант встал между курьером и воротами, рассчитывая точку для стрельбы.
— После того, как я взорву ворота, — голос в шлемофонах пехотинцев звучал немного сдавленно, — необходимо запустить автопилот и вывести курьер из ангара на взлетку. Задача ясна?
— Господин сержант!
— Отставить! Повторяю, задача ясна?
— Так точно! — отозвался старший из рядовых.
«Теперь, главное не промахнуться, — сержант медленно поднял гранатомет. Целью было выбрано одно из трех ребер жесткости. — Возможно, у меня получится».
Взрыв двух гранат скомкал ворота, как фольгу, выбросив наружу вихрь синего пламени. Легкая лазерная защита курьера спасла корабль от разрушения, но оказалась безнадежно повреждена. Тело сержанта распылило на атомы, а стены ангара покрывали потеки расплавленного металла.
Последний приказ сержанта был выполнен неукоснительно. Только обезумевший новобранец, сбросив шлем, начал вопить, что нужно выбросить инициатора и улететь, что у него больная мама и еще что-то неразборчивое. Его успокоили ударом приклада.
Курьер проводил последние тесты перед прыжком в гиперпространство, когда по центральному экрану пробежала рябь и координаты точки прибытия изменились. Кто-то менял маршрут. Через несколько секунд Курьер прыгнул.
Глухая стрельба за дверьми главного входа умолкла, но ломать двери вновь не начинали. Либо там всех перебили, либо мятежникам стало известно, что инициатора здесь уже нет. В любом случае Сарт понимал, что находиться в Центре Управления очень опасно. Бросив последний взгляд на красную точку подлетающего флота, Сарт ушел в паутину коридоров, ориентируясь по карте коммуникатора.
План действий складывался на лету. Пунктом первым стояла задача найти труп пехотинца, обязательно из второго взвода. Минут десять он кружил по коридорам, приближаясь к главному входу в Центр Управления. Он слышал, что стрельба шла из пехотных лазеров, и что гранаты не применяли. Значит, бронекостюмы и оборудование погибших должны находиться в относительной целости.
Сарт в нерешительности стоял в одном повороте от цели. Было очень тихо и это немного нервировало. Наконец, он решился и быстро выглянул. На полу лежало несколько тел. К сожалению, большинство из них Сарту не подходило.
Бронежилеты оказались покрыты глубокими разрезами с оплавленными краями. Один из трупов был разрезан практически пополам.
Сарт хмыкнул, легко узнавался «почерк» Гогена. Интересно, где он сам? На вызовы в коммуникаторе Древний не отзывался.
Несколько минут у Сарта ушло на то, чтобы по частям собрать себе бронекостюм. Самой большой
