обозвал человека-крота свиньей и засветил ему в ухо, тем самым переведя конфликт на качественно новый уровень.
- Господа! Делить надо по справедливости! - напрасно взывала широкотелая дама, в свое время чуть не ставшая министром обороны, а потом работавшая советником президента по вопросам охраны материнства и детства.
Но вот к месту беспорядков подоспели спецнацгвардейцы во главе с сержантом Хузиным. Лихо врезавшись в толпу, они профессионально разорвали ее на несколько копошащихся клочков, решительно работая дубинками-демократизаторами, начали умиротворять разбушевавшихся изолянтов и прежде всего отбили у них плачущего и окровавленного человека-крота: он судорожно прижимал к груди единственное, что у него осталось, - бутылку 'бордо' урожая 1974 года.
- В следующий раз вообще прибьем! - никак не мог угомониться непоправимо опоздавший к торжеству социальной справедливости изолянт № 43. бывший вице-премьер и автор знаменитой теории 'стимулирующей зависти'. Суть этой теории в том, что неимущие слои, видя, как растет уровень жизни слоев имущих, начинают страшно завидовать и потому трудиться гораздо интенсивнее, а в результате наступает повальное процветание! Сержант Хузин, не глядя, достал его демократизатором, и № 43 сразу же угомонился.
- Расходитесь! - крикнул Ренат. - А то будем искать зачинщиков!
Но не тут-то было: в толпе уже начался непростой и противоречивый процесс перераспределения отнятых у богатея продуктов. В этот момент к киноторговому центру, визжа тормозами, примчалась вызванная по рации 'санитарка', и 62-го силой стали укладывать на носилки. Он возражал, даже кусался, видимо, опасаясь, что в медчасти у него отберут последнее. В суматохе никто не заметил, как из толпы занятых дележкой изолянтов вылетело несколько булыжников, нацеленных, конечно, в человека- крота, но попавших почему-то в водителя 'санитарки', который без звука повалился на землю. Ренат принял молниеносное решение: он бросил вверенных ему спецнацгвардейцев в атаку, и те, молотя демократизаторами, мгновенно рассеяли толпу изолянтов, в ужасе побросавших свою добычу, которая досталась, естественно, победителям. Потом Ренат приказал стряхнуть с носилок человека-крота и уложить на них потерявшего сознание шофера.
- Курылев, за руль! - приказал сержант Хузин. Мишка с тоской посмотрел на Лену: она все так же стояла, испуганно прижавшись спиной к витрине. Перед тем как сесть в машину, Курылев незаметно приложил ладонь к груди. Лена в ответ сделала то же самое.
- Давай, давай, рули! - противным голосом приказал Ренат.
- Рулю! - огрызнулся Мишка, поворачивая ключ зажигания.
- Дуй в санчасть, Симплициссимус!
- Дую...
- А чего ты такой злой? Пива хочешь? - спросил сержант, кивнув на несколько помятых банок, катавшихся под ногами.
- Не хочу...
Они развернулись, и Мишка включил сирену.
- А как у вас будет 'люблю до гроба'? - вдруг лениво-равнодушным голосом поинтересовался Хузин. - Вот так, да? Он, томно закатывая глаза, приложил растопыренные пальцы к сердпу, а потом приставил указательный палец к виску и громко щелкнул большим и средним.
- Вот так, да?
Мишка от неожиданности чуть не въехал в кювет...
9
Изолянт № 55 умер ночью от сердечного приступа. Ренат лично заехал за Курылевым, разбудил и повез на 'газике' в гараж, где стояла демгородковская санитарная машина. На ней, и только на ней, возили в городскую клинику тяжелых больных, а покойников - в крематорий.
- Вставай, говновоз, тебя ждут великие дела!
- А? Кто это? Что случилось? - спросонья вскинулся Курылев.
- № 55 при смерти... А может, уже и умер. В любом случае везти надо. Одевайся!
Вы читаете Демгородок (журнальный вариант)
