Спохватился он, лишь приехав к Центральному рынку. Оказывается, ему нужна была еще одна вещь, простенькая, недорогая, которую он тут же на рынке и купил в метизной лавке, - висячий замок. Требование к замку тоже было простым - он должен легко закрываться при том, что мог вообще и не открываться. Такой замок он нашел - стальная петля была чуть ли не в мизинец толщиной и могла выдержать любые нагрузки - даже если с ее помощью тащить железнодорожный вагон. Но передвигать вагоны Апыхтин не собирался, его затея была гораздо проще.
Вахромеевский киоск был уже открыт, и вчерашняя девчушка, заспанная и измятая, безрадостно подперев щеку, смотрела из окошка, как обезьянка из клетки. Судя по всему, хозяина в киоске не было, да и не могло быть. Апыхтин догадывался, где он - на пожарище. Или же в юферевском кабинете дает чистосердечные показания - брат врагов не имел, никто ему угрожал, жизнь вел тихую и безупречную. Апыхтин так хорошо себе все это представлял, что мог бы, наверное, вместо Вахромеева отвечать его же словами.
Киоск был сработан из железнодорожного контейнера. Единственное, что нужно было проделать, - вырезать раздаточное окошко, которое одновременно служило и витриной, а в задней части навесить дверь.
Свою машину Апыхтин поставил так, чтобы видеть эту неприступную дверь из выкрашенной суриком стали.
Вахромеев заверил его вчера - будет подвоз товара, поступит отечественная «Смирновская» водка, конечно, такая же фальшивая, как и все в этом киоске, включая хозяина. Что бы ни случилось с братом - торговля дело святое, товар он завезет.
Прождав часа полтора, Апыхтин вышел из машины, запер ее и пошел прогуляться по базару. Людей здесь было немного, зато овощей и фруктов… Столько он не видел даже на кипрских базарах. От самых диковинных экзотических плодов до картошки.
Потом прошелся по мясным рядам, почти полчаса уделил инструментальным прилавкам и опять вернулся к киоску. Девчушка уже не торчала в окне, она прикорнула где-то в глубине, за картонными коробками. Заглянув сквозь витринные бутылки внутрь, Апыхтин сумел ее рассмотреть, но будить не стал.
- Ах да! - вспомнил Апыхтин и прошел в раскаленную на солнце телефонную будку, бросил в щель жетон и набрал номер.
- Слушаю, - сказал Юферев.
- Привет, Саша. Апыхтин беспокоит.
- Твою «Смирновку» держал в руках убийца, - Юферев решил не терять времени на приветствия.
- Ты уже ее открыл?
- Конечно, нет.
- Почему? - И Апыхтин повесил трубку на ржавый горячий рычаг.
Вахромеев появился около трех, как и обещал. Подъехал к киоску с тыла на белом «жигуленке», быстро вышел, бросив за собой дверцу, с силой постучал в железную дверь. Не дожидаясь, пока девчушка откроет, постучал снова, нетерпеливо и раздраженно.
Дверь открылась, показалась мятая мордочка. Вахромеев что-то сказал, вошел внутрь, захлопнул за собой дверь. Некоторое время не было слышно никакого движения. Вахромеевская машина стояла незапертая, стекла были опущены. Значит, хозяин ушел ненадолго, вот-вот должен появиться снова.
Так и произошло.
Вахромеев вышел один, постоял некоторое время в растерянности, вроде даже забыв, что должен делать дальше. В эти недолгие секунды Апыхтин впервые хорошо его рассмотрел. Как и брат, он был невысок ростом, с длинными сильными руками. Но сейчас они беспомощно висели вдоль туловища. Похоже, тлело перед его глазами пожарище, он наверняка уже там побывал и видел обгорелые кости, перетянутые медной проволокой.
Наконец Вахромеев словно стряхнул с себя оцепенение и, подойдя к машине, открыл багажник, выставил на асфальт три ящика с водкой и по одному занес их в киоск, снова захлопнув за собой тяжелую дверь.
Апыхтин ждал.
Он не мог ничего предпринять, пока в киоске находились двое. По его прикидкам, девчушка должна была скоро выйти - провести ночь, просидеть в этом разогретом на солнце железном ящике полдня… Да ей просто необходимо хоть на какое-то время выйти наружу.
Но минуты шли, а из киоска никто не выходил - видимо, Вахромеев рассказывал о случившемся. Ожидание не тяготило Апыхтина.
«Пусть посидят, - думал он. - Им есть о чем поговорить. Пока они вечером балдели в киоске, брат уже пылал. Синим пламенем пылают стаи туч над бездной моря…» - вдруг подвернулись слова, и Апыхтин с непонятным, странным наслаждением повторил их вслух.
И понял, что готов действовать.
Он вышел из машины, обогнул киоски с тыльной стороны. Вахромеевский был грубее других, но зато надежнее, крепче. Дверь на приваренных петлях закрывалась и изнутри, и снаружи. В передней, витринной стороне был вырезан квадрат, примерно метр на метр, и тоже закреплен на петлях. В поднятом состоянии крышку можно было подцепить крючком. Когда работа заканчивалась, крючок откидывали, крышка опускалась вниз и щелью надевалась на металлическую петлю. В эту петлю тоже вдевался висячий замок.
Апыхтин уже прошел мимо киоска, уже хотел было снова забраться в машину, но услышал за спиной грохот железной двери - девчушка выскочила из киоска и быстро пошла к трамвайной остановке. Дверь снова захлопнулась. Апыхтин услышал скрежет ржавой задвижки - Вахромеев закрылся изнутри.
Не медля ни секунды, он быстро и озабоченно прошел к машине, подхватил с заднего сиденья тяжеловатую сумку на длинном ремне и приблизился к вахромеевскому киоску с тыла. Стараясь не звякнуть, не проскрежетать по двери, вставил в арматурные петли замок и повернул ключ.
Прислушался.
Все было спокойно. Видимо, Вахромеев, удрученный печальными событиями, ничего не слышал.
Апыхтин обошел киоск и заглянул внутрь.
- Хозяин! - крикнул он.
- Ну? - показался из-за водочных ящиков Вахромеев. - Чего тебе?
- Меня помнишь?
- Ну… Вчера «Смирновскую» покупал.
- Правильно, это я и есть. - Апыхтин наклонился, вынул из сумки пятилитровую банку с бензином, но оставил ее на земле.
- Ты же Вахромеев, правильно?
- Ну?
- Твой брат сгорел этой ночью?
- Откуда ты знаешь?
- Как же мне не знать, если я его и сжег… Ну ты даешь, старик!
- Ты сжег моего брата?!
- Помнишь, два месяца назад вы с братом зарезали бабу и пацана… Помнишь? Это были мои жена и сын.
- Ничего не знаю.
- Жена и сын. Дошло?
- Отвали!
- А брат признался. Деньгами пытался откупиться, пятьдесят тысяч долларов отвалил. Под доской у порога лежали. - Апыхтин поднял банку с земли и поставил на прилавок.
Вахромеев понял наконец, что сейчас должно произойти, и бросился к двери.
- Напрасно, старичок… Все предусмотрено. И там, на небесах, уже решено. - Легким движением руки Апыхтин столкнул банку внутрь. Она упала на железный пол и раскололась, рассыпалась на мелкие
