проплывающие мимо острова. Они казались таинственными, еще не открытыми, и редкие огоньки где-то в горах вполне могли быть кострами, на которых жарили добычу древние греки. Маленькие порты были оживленны, набережные сверкали огнями, звучала музыка, в которой было так много струнных звуков, цепляющих в душе что-то живое, что-то еще не умершее.
Все это время Апыхтин не брился, за месяц у него выросла густая, темная, уже вполне апыхтинская борода. Светлые волосы на голове он выкрасил в темный цвет, новые не обесцвечивал, и они тоже отросли. В первый же вечер в Афинах он купил себе прекрасные очки с чуть затемненными стеклами и тяжелой оправой.
Серкова смотрела на эти его превращения с немым изумлением - откуда-то она знала, что об этом спрашивать не надо. Апыхтин постепенно возвращался к самому себе, и теперь любой человек, знавший банкира прежде, узнал бы его сразу и безошибочно. Прежний свой вес он не набрал да и не стремился к этому, решив, что темного костюма для возвращения к старому своему обличью будет вполне достаточно.
У Серковой, конечно, возникали вопросы, возникали, причем самые разные, Апыхтин это видел, чувствовал и на все ее недоумения ответил однажды несколькими словами. Они плыли на тяжелой рыбацкой шхуне, парус провис, солнце только что село, и наступили красноватые морские сумерки.
- А осенью поедем в Испанию, - сказал Апыхтин, будто продолжая давно начатый разговор.
- Меня наверняка выгонят с работы.
- Найдем работу.
- Возьмешь к себе? - спросила она, понимая, насколько многозначно звучит ее вопрос.
- Возьму, - ответил Апыхтин, тоже сознавая, что и у ответа есть второе дно.
- У тебя есть такая возможность?
- Да.
- Кто ты, Володя? - спросила, решившись наконец, Серкова.
- Банкир.
- У тебя есть банк?
- Есть.
- Хороший?
- Не знаю. Оставлял я его в хорошем состоянии.
- Там остались надежные люди?
- Можно и так сказать.
- А можно так и не говорить?
- Да.
- Предстоят схватки?
- Авось.
- Ты победишь.
- Почему ты так решила? - удивился Апыхтин.
- Не знаю, - она передернула загорелыми, темными в сумерках плечами. - Я не представляю сейчас человека, который справился бы с тобой.
- Я тоже, - признался Апыхтин.
Утром выяснилось, что ночевали они в гостинице на острове Гидра. Белый двор церкви, белая набережная, высокие, выложенные камнем берега, старинные пушки, и поныне, кажется, готовые дать отпор любым непрошеным гостям.
Апыхтин вышел из гостиницы, когда Серкова еще спала, разметавшись на громадной кровати. Над морем висела дымка, плиты набережной были влажными после уборки, в кафе под открытым небом мокрыми были от ночной росы и столы, и стулья. Апыхтин быстро нашел переговорный пункт и позвонил в свой банк, он хотел поговорить с секретаршей.
- Алла Петровна! Здравствуйте!
- Боже! Владимир Николаевич!
- Да, это я, - проворковал Апыхтин. - Как поживаете без меня?
- Беда у нас, Владимир Николаевич! Просто ужас какой-то… Что происходит, я не представляю! Все несчастья на наш банк…
- Что случилось?
- Покушение на Басаргина! Представляете, его машину расстреляли из автомата! Он ехал по своим делам, остановился на перекрестке, подъехала какая-то машина и из автомата сразу по стеклам! Они тут же сорвались с места и умчались в неизвестном направлении! По телевизору каждый час передают приметы, но пока никого не задержали!
- Значит, этот отпадает, значит, не он…
- Не поняла?
- Да, это так, сам с собой веду беседу. Басаргин жив?
- Он в больнице, мы его уже проведали, принесли фрукты, овощи, курятину…
- В сознании?
- Пули попали в руку и в плечо! Он успел пригнуться, когда раздались выстрелы… Водитель убит, Владимир Николаевич. Пуля попала ему в голову. У нас такое несчастье, такое несчастье, я прямо не знаю, что делать!
- Кто исполняет обязанности Басаргина?
- Цыкин.
- А почему не Осецкий?
- Отказался! Жить, говорит, хочется! Наотрез отказался!
- Как Цыкин? Справляется?
- Справляться-то справляется, - кисло проговорила Алла Петровна, - но…
- Без блеска?
- Ох, без блеска, Владимир Николаевич. Приезжайте, ради бога, побыстрее!
- Буду через несколько дней.
- Когда?
- Еще дня три-четыре дадите погулять?
- Конечно, Владимир Николаевич! Я всем скажу…
- Никому! - крикнул Апыхтин в трубку. - Вы меня хорошо поняли? Алла Петровна, кроме вас, никто не знает. И не будет знать, да?
- Конечно!
- Всего доброго, Алла Петровна.
Апыхтин вышел на набережную, прошелся до гостиницы и снова вернулся к переговорному пункту. На этот раз он позвонил начальнику охраны банка «Феникс».
- Федя? Апыхтин. Послушай… Еще одно деликатное поручение.
- Готов.
- У меня три заместителя. Ты их знаешь. Не поднимая большого шума…
- Я и маленького не подниму.
- Так еще лучше. Так вот, не поднимая никакого шума и не подключая к этому делу никого из банка, прощупай… Только осторожно!
- Готов!
- Есть ли у кого из заместителей какие-либо выходы на криминальных ребят. Соседи, дальние родственники, однокашники, любовницы…
- Понял!
- Буду на следующей неделе. Времени хватит?
- Вполне. Вы слышали про Басаргина?
- Слышал, но путано.
- Две очереди из двух автоматов. Он выехал из банка уже вечером. Темный перекресток, красный светофор, подъезжает «жигуленок» - и две очереди по стеклам. Водитель убит на месте, Басаргин получил несколько ранений, но все не опасные для жизни. Выкарабкается мужик.
