– Так у психов же, вроде, мобилы отключают.
– Ну да, но у нее забыли отключить, она же была как овощ. Врачи вначале подумали, что это шутка, так она позвонила Маринке, а Маринка – журналистам. Они приехали, говорят, у вас больная от коровьего бешенства исцелилась, а врачи говорят да пошли вы ** ***, типа, вы еще скажите, что у нас даун задачу NP-полноты решил. Короче, состоялся у них разговор глухого с педерастом, только через полчаса кто-то вошел в палату, а там Маринкина мать глазами моргает, мычит что-то, она, оказывается, нормально говорить не может, у нее в гортани что-то атрофировалось. Подключили ей телесвязь на голосовой выход, она вначале всех матом обложила, а потом расплакалась, говорит, во, какое счастье, что я жива, но муж умер, типа жалко его, хорошо еще, что дочка жива, спасибо там какому-то хмырю, вроде как начальнику той конторы, где он работал, позаботился о Маринке, из служебной квартиры не выселил, дал ей в универ поступить, и все такое. Егор отхлебнул пива и неожиданно добавил:
– Неужели она и вправду проститутка? Я обозлился.
– Да какая тебе, блин, разница?
– Извини, – Егор выставил вперед обе руки, как будто я собирался его бить. Бить Егора без толку, у него красный пояс по карате-до. – Извини, Игорь, не хотел тебя обидеть. Считай, что я ничего не спрашивал. Да я на самом деле и не знаю ничего. Я тогда просто прикалывался, хотелось тебя позлить. Извини. Просто мне показалось… они обе так странно вели себя, будто что-то не договаривают… да ладно, забудь. Извини. Я успокоился. Некоторое время мы молча пили пиво. Потом Егор спросил:
– Это твоя работа?
– Что?
– Ну все это. Я же помню, как ты водку в вино превратил.
– Воду, – поправил я на автомате. Кажется, начинается интересный разговор. Впрочем, скорее всего, ничего интересного Егор не скажет. Походит вокруг да около, а потом попросит научить его тому, что я умею. А я не знаю, как этому можно научить, я даже не знаю, можно ли этому научить, и вообще, я не уверен, стоит ли Егора этому учить, даже если это возможно.
– Воду тоже, но вначале водку.
– Так я же воду из-под крана наливал.
– Ни хрена ты не наливал, ты включил воду, покрутился около крана и выключил воду. А в бутылку ты ничего не наливал.
– Да? – Я почувствовал себя глупо. – А мне казалось, я позже нажрался.
– Да ты почти сразу нажрался. Сидел сонный, я думал, ты сейчас мордой на стол упадешь, а потом ты как-то резко протрезвел, стал нормально разговаривать, а потом снова начал квасить и нажрался вообще в ********.
– А чего ты у меня водку не отнял, если я ее собирался водой из-под крана разбавить?
– Я и начал отнимать. А ты говоришь, не трогай, я сейчас из водопроводной воды классного винища наделаю, как Иисус Христос. Все, думаю, у Игоря крыша поехала. Я и сам к тому времени был уже веселый, думаю, хрен с ним, пусть сто грамм на ерунду изведет, зато развлекуха какая. Я хотел еще Пашку позвать, только не успел, ты уже водку в вино превратил, и я подумал, лучше Пашку не звать.
– Он что, так ничего и не знает?
– Ничего. Я ему сказал, что это я винище заказал, что у меня есть знакомый, который работает на подпольном винзаводе, и там гонят классную трансгенку, стоит она копейки, а качество зашибись. Качество, кстати, и вправду зашибись.
– Мда… – протянул я. А что тут еще скажешь? Не рассказывать же всю историю того, как меня чуть не ********* гопники, как я устроил им Освенцим, и что я до сих пор не могу понять, как все это делаю, и что я не могу понять, что я еще могу делать, и что мне вообще с этим делать. Я мог бы устроить исповедь минут на двадцать-тридцать, только я знаю, чем бы все это закончилось. Егор бы меня внимательно выслушал, задал бы пару вежливых вопросов, сказал бы, что все это круто, а потом спросил бы «А меня ты научить можешь?»
– Игорь, а ты понимаешь, как это происходит? – спросил Егор.
– Нет. Абсолютно.
– А что чувствуешь при этом?
– По-разному. Иногда ничего, чаще всего ничего. Иногда будто какую-то вуаль сдергиваю или там натягиваю на какой-нибудь предмет. Иногда будто у меня в мозгах что-то вроде насоса.
– И давно это у тебя?
– Неделю.
– А как появилось?
– Внезапно, – и я замолчал. Егор тоже помолчал и спросил:
– Не хочешь рассказывать?
– Не хочу. История неприятная и гнусная. Некоторое время Егор молча пил пиво. Я не выдержал:
– Да не знаю я, как это у меня появилось! Возвращался домой поздно вечером, никого не трогал, ********* гопники, начали меня *******, я что-то сделал и они разбежались. А потом я сидел на лекции у Моисеича, стал рисовать на виртуальном дисплее всякую ерунду, а она произошла в реальности. А потом оказалось, что я могу делать и другие вещи. А с чего и почему – не знаю, с пришельцами не общался, душу дьяволу не продавал, чудесных озарений не испытывал, просто оно появилось и все.
Я замолчал. Егор тоже молчал. Было видно, что ему очень хочется задать вопрос, но он колеблется: с одной стороны, я на него наверняка не отвечу, да и обидеться могу, а с другой стороны, если не наберешься смелости задать такой вопрос, потом будешь корить себя всю жизнь. Я ответил на этот вопрос, не дожидаясь, когда он будет задан.
– Не знаю.
– Что не знаешь?
– Могу ли тебя научить тому же самому. Ведь ты это хотел спросить? Долгая пауза
– Попробуешь?
– Не знаю. Боюсь.
– Так поставь на меня какие-нибудь блокировки, хотя бы как у Азимова.
– Не уверен, что это возможно. И я не только поэтому боюсь, я вообще боюсь. Знаешь, я в детстве хотел быть суперменом, все об этом мечтают, а сейчас я себя чувствую… ну как пьяный за рулем «Феррари», пока едешь по прямой, все круто, а как начнется… ну, колдобины, там, или гололед…
– Ладно, не хочешь – не пробуй. А деньги ты можешь добывать?
– Не пробовал.
– А что так?
– Хрен его знает, даже не думал об этом. Тут с Маринкой такая каша заварилась, больше вообще ни о чем не думал.
– Любишь ее? Вначале я хотел заругаться, но потом мысленно махнул рукой.
– Не знаю. Наверное, да.
– Хорошо тебе. Ты ее любишь, она тебя любит… – Егор вздохнул, – Я так понимаю, из борделя ты ее заберешь? Лучше бы я заругался.
– Да иди ты в ****, ты уже достал, с чего ты взял, что она проститутка?
– Да хватит тебе кипятиться, это и так ясно. Иначе ты бы не реагировал так резко на всякие намеки. Ты не волнуйся, я никому не скажу, мне на это наплевать. Ну влюбился в проститутку, ну и что с того? Баба она хорошая. Или ты сам по этому поводу комплексуешь?
Я обдумал вопрос и решил, что я, похоже, комплексую. Но признаваться в этом не стал. Вместо этого я спросил:
– Так тебе, значит, деньги нужны?
– А кому они не нужны? – ответил Егор не слишком уверенно.
Я напряг то, что живет в моей голове, и оно задумалось. Видимо, на моем лице отразилось что-то необычное, потому что Егор спросил:
– Ты что, деньги добываешь? Прямо сейчас? Я кивнул. Егор испуганно заговорил:
– Да не напрягайся ты, я же так, я от денег, конечно, не откажусь, но если тебе в напряг, так не
