местных на различных КПП. Этим пусть занимается военная прокуратура, им за это жалованье платят. Наши «объекты» первой очереди — регулярные агенты, торгующие важной информацией и получающие хорошие деньги за кровь своих боевых братьев. А также деловые люди в погонах, которые продают что-то действительно ценное. Например, те же «иглы» и «стрелы». Или взрывчатку. Грубо говоря, шпионы и торгаши. Господин Петрушин, скажи мне, пожалуйста... из твоих боевых братьев кто-нибудь попадает в эти две категории?
— При чем здесь мои боевые братья? — Петрушин смутился — отвел взгляд, достал без надобности запасной нож с гравитационным лезвием и принялся колупать скамейку. — Гхм... Просто как-то неожиданно... Как-то странно...
— Надо подумать, — насупился Вася Крюков. — Лучше семь раз подумать, чем потом вызывать санитарный борт...
— Чего тут думать, — ухмыльнулся психолог Костя. — Трясти надо.
— В смысле? — Сосредоточенное лицо Васи Крюкова приняло несколько глуповатое выражение. — Кого трясти? Уже инфо есть?
— Анекдот такой. — Психолог ухмыльнулся еще гнуснее. — Про плодоносящее дерево и трех дебилов.
— Сам дурак, — Вася обиженно шмыгнул носом и пожаловался Иванову: — У него мания — всех считает сумасшедшими. В смысле, всех, которые на войне. И относится соответственно...
— С этим согласилась квалификационная комиссия Академии наук, — пожал плечами психолог. — Значит, это не просто мнение отдельно взятого психа Кости Воронцова, а нечто...
— Вы мне скажите определенно, работать будете или нет? — пресек неуместные дебаты Иванов. — А потом можете дискутировать хоть до посинения. Мне доложить, что команда справиться с задачей не в состоянии? Или мы ради интереса попробуем хоть что-нибудь сделать?
— Попробовать-то можно. — Петрушин снайперским ударом пригвоздил к скамейке муху, посягнувшую на пятно от сгущенки (совещание проходило в столовой), и стал задумчиво отрывать у агонизирующего насекомого лапы. — Был бы толк с этого — вот вопрос...
— Это сильно, — похвалил Вася Крюков. — Цель микроскопическая, быстро движется, попасть ножом очень трудно. Это как снарядом из гаубицы — точно в жопу качающему «маятник» «духу»... Или это случайно?
— Не-а, не случайно. — Петрушин оторвал последнее крыло, стряхнул тушку на землю и молниеносным ударом пригвоздил к лавке вторую муху. — С другой стороны — нас выбрали, можно сказать, самых достойных, рассчитывают... Получается, Родина оказала нам доверие?
— Фу, какая гадость, — поморщилась Лиза. — Господа, вы ведете себя как дети. Убейте быстрее это животное, не мучьте его! И извольте ответить прямо: выработать собираетесь или где?
— Собираемся. — Петрушин добил муху и вытер нож о штаны. — По крайней мере, попробуем. Что из этого получится — ума не приложу...
— Не справитесь — значит, просто разойдемся по местам. Значит, непосильная задача, неправильно выбрали людей. — Иванов облегченно вздохнул и тут же озаботился: — Я не кажусь вам слишком рыхлым?
— В каком плане? — Глебыч заинтересованно вскинул правую бровь, ощупал фигуру командира придирчивым взглядом и как-то странно цыкнул зубом.
— В начальственном, — пояснил Иванов, слегка поежившись. — Не настаиваю, не давлю, не проявляю командирскую волю...
— Применительно к данному контингенту педагогическая методика выбрана верно, — успокоил психолог Костя. — Давить на таких типов — только зря нервы портить. Обозначили высоту, и пусть себе прыгают. Чисто из самолюбия в лепешку расшибутся, но сделают. Это я по себе сужу...
— Ну, тогда начинаем работать. — Иванов достал блокнот с задачами и призадумался. — Так... Первым делом — легенда. Легенда, легенда... Гхм-кхм...
— Легенда о динозавре! — воспользовавшись паузой, оживился Петрушин.
— Которого завалили прямым попаданием из гаубицы, — подхватил Вася Крюков и, покосившись на Лизу, негромко добавил: — Возможно, прямо в жопу. Очень много мяса...
— А еще есть легенда о Тиле Уленшпигеле, — внезапно прорезался молчаливый лейтенант Серега. — Но грустная.
— Вот, владеет обстановкой! — похвалил Вася. — Это че за конь? И почему — грустная?
— Это, видимо, фламандец.
— Оп-па! Это че за тейп? Первый раз слышу.
Психолог беззастенчиво хмыкнул, Петрушин корпоративно покраснел, переживая за коллегу, а Лиза с большой заинтересованностью посмотрела на Васю — как будто австралопитека живого увидела.
— Эмм... это, видимо, бельгиец. — Лейтенант невозмутимо почесал затылок. — Шарль де Костер — бельгиец, Фландрия у нас была изначально бельгийской, пока Филипп Красивый не приватизировал... А грустная, потому что этого Уленшпигеля инквизиторы поймали и долго пытали...
— Дрянь легенда, — посуровел Вася. — Нам такую не надо.
— Игривое у вас настроение, как я погляжу, — заметил Иванов. — Легенда такая: мы работаем по банде Абдулаева... Что такое, Константин?
Костя при упоминании об Абдулаеве болезненно поморщился. Не будем вдаваться в причины столь негативной реакции, вы в курсе.
— Может, кого-нибудь другого выберем? Их у нас навалом, только в официальном списке под сотню...
— Поздно, Константин. — Иванов сочувствующе покачал головой. — Извини, моя вина. С главным контрразведчиком общался, ляпнул первое, что в голову пришло... Теперь всем надо дуть в одну сторону, иначе разночтение получится. Легенда простенькая, а нам другой и не надо. Фамилия известная, фигура колоритная, сомнений ни у кого не возникнет. Так что, добры молодцы, слушайте список первоочередных задач...
Предосторожность оказалась не лишней. В тот же день, как будто сговорились, разные начальники под невинными предлогами зазвали к себе временно откомандированных подчиненных и вроде бы ненароком интересовались, чем это таким команда собирается развлечься в ближайшее время. Лейтенанту Сереге пришлось посетить полк связи, в расположении которого скромно заседали гэрэушные коллеги. Васю Крюкова пригласил начальник штаба, Глебыча — зам по тылу (Глебыч после этого вернулся очень пьяный), Костю — зам по личному составу. Лизу с Петрушиным никто приглашать не стал. Видимо, чекисты имели свою точку зрения на факт создания команды, а с грубым Петрушиным никто из «больших» не пожелал общаться.
Кроме того, Костю вызывал к себе военный прокурор, но это было в пределах нормы: после рокового обмена психолога с другом Васей прокурорские таскали к себе чуть ли не каждый день, а пару раз вызывали для «бесед» в УФСБ.
В целом такая нездоровая «пробивная» активность группировочного начальства Иванова не беспокоила. Люди желают знать, чем занимается странное временное формирование, и хотят быть уверены, что вреда от него не будет. Абдулаев, как и следовало ожидать, оказался хорошей легендой. Судя по отзывам опрошенных членов, внешне общее мнение выглядело так: а-а-а, Абдулаев! Понятно, понятно... Значит, все дураки, никак вычислить и ликвиднуть не могут, а эта сборная моментом покажет результат?! Ну-ну... Ну, пусть себе копаются помаленьку, лишь бы под ногами не путались...
Между тем упершиеся было поначалу члены довольно быстро втянулись в работу и принялись вовсю страдать шпиономанией. С обеда до глубокой ночи мотались по частям и подразделениям, разъезжали с колоннами и отдельными несанкционированными «лихачами», с кем-то там встречались, общались, различными способами добывали информацию. Как и следовало ожидать, общаться просто членам очень скоро надоело, и в ход пошла Лизина гарнитура: микрофоны, «маяки», радиозакладки и так далее.
Иванов, анализировавший собранную информацию, с интересом следил за членами, но радоваться пока не спешил. Нечему было радоваться. В основном мелкие пакости, на которые даже военная прокуратура сквозь пальцы смотрела, да ряд намеков на нечто более серьезное. Кроме намеков, пока —
