руку. — Полковник Иванов. С кем имею?
— Глава администрации Шарип Мадугов. — Седобородый руку полковника в упор не замечал, выглядел не приветливо, а местами и вовсе враждебно. — Ты зачем здесь? Ты зачем к нам идешь?
— Потому что мы вас любим, — буркнул Петрушин. — И хотим. И чего такой надутый?
— Уходи! Быстро уходи! — Из-за работающего двигателя «бардака» главе приходилось напрягать голос, и выглядело это так, словно он ругался на нас. — Нельзя тебе здесь!
— Мотор! — поморщившись, скомандовал Иванов.
Саня Жук послушно заглушил двигатель. Воцарилась тишина.
— Плохая идея, — не одобрил Петрушин. — Надо быть готовым в любой момент...
— Помолчите, дайте пообщаться! — Иванов принял главу под ручку и деликатно повлек его прочь от «бардака» — подальше от неприветливых подчиненных. — У меня к вам пара вопросов, уважаемый...
— Где твой «вертушка»? Три-четыре беэмпе? Рота солдат — Глава непримиримо выдернул локоть и отстранился от Иванова. — Зачем один пришел, так мало солдат брал? Говорить не буду с тобой! Уходи, быстро! Нельзя тебе здесь!
— Сотрудничать со следствием не желает. — Петрушин с урчанием потер ладони. — Чует печень, без допроса не обойтись!
— Что вообще случилось? — Иванов выглядел весьма озадаченным. — Зачем нам «вертушки»? Почему нам нельзя в село?
— Жить хочешь — быстро уходи. — Глава махнул рукой в ту сторону, откуда мы приехали. — Быстро, быстро!
— Вот заладил! — Иванов посмотрел на меня, словно ожидая поддержки. — Ну и как нам теперь?
— Мы вот что сделаем. — Я спрыгнул с брони и присоединился к мило беседующим товарищам. — Мы сейчас посадим уважаемого главу на броню... загоним броню в его двор и попросим гостеприимства! Местные люди очень гостеприимные. Нам спешить некуда, мы будем долго сидеть за столом и даже можем остаться ночевать!
— Не понял? — Глава от растерянности разинул рот. — Как сказал?
— Будут шашлыки! — поддержал идею Вася. — И гулянка — всю ночь. Девчонки красивые есть?
— Я не шучу. — Я уставился на главу, давя его жестким взглядом. — Мы люди простые, мы так и сделаем. Или есть вариант... Быстро ответь на вопросы командира, и мы уедем. Ну?
Глава беспомощно огляделся, словно ища глазами того, кто даст совет. Советчики отсутствовали, на улицах никого не было, село затаилось в предвкушении какой-то гнусности.
— Ладно, я скажу, — сдался глава. — Только потом сразу уходи, надо быстро...
Короткая история, рассказанная Шарипом Мадуговым, нас не потрясла (привыкшие мы ужо!), но неприятно удивила и озадачила. Тут недавно на колонну напали — рядом. Потом была «зачистка»...
— При «зачистке» никто не пострадал, — ввернул Иванов. — Я в курсе, у вас даже никого не забрали...
Это так, это верно. Прокуратура приезжала, был ОМОН, рота солдат на БМП, две пары «вертушек»... Всех подряд допрашивали, ничего не нашли, все говорили — это не наши, приблудные... Но потом, спустя три дня, федералы остановили на трассе, недалеко от Гудермеса, семью Музаевых и отомстили за смерть своего генерала! Главу семейства с женой убили, дочку изнасиловали, младшего сына ранили...
— Стоп! Стоп, стоп... — Иванов почесал затылок. — Не было этого в сводке! Это что — не подавали? В милицию не заявляли?
— Какой такой «сводка»? — Глава посмотрел на полковника, как на ребенка-дауна. — Какой милиция?! Сын есть — пять штук, все мужчина! Такой позор — только кровь! Много кровь...
В общем, никто никуда не заявлял. Музаевых привезли односельчане — поехали в Гудермес, на рынок, по дороге увидели знакомую «таблетку» на обочине, посмотрели, а там... В семье Музаевых, помимо раненого мальчишки, есть еще пять братьев. Все воевали в первую войну, отличные бойцы. Старший — Саламбек, бывший капитан десантных войск, собрал из сельчан отряд и увел в горы...
Насчет гор, понятное дело, глава слегка загнул — до гор отсюда топать и топать. А вот тут, под боком, начинается лесок, который тянется в одну сторону до Дагестана, а в другую — аж до самого Ведено...
Итак, Саламбек сейчас тренирует отряд где-то в суровых заснеженных горах... но в любой момент может оказаться неподалеку отсюда, где-нибудь в лесу. Пока они ничего такого не делали, готовятся к возмездию, будут творить «стращщный вещи, оч-чень стращщный!!!». В отряде тридцать два мужчины, все воевали в первую войну, причем двенадцать человек — настоящие мастера ратного дела. Вооружения у них полно, «всякий хитрый штуки» есть, два брата Музаевых до недавнего времени служили в республиканском ОМОНе, натаскали...
— Так это еще разбираться надо, что там за «федералы»! — возмутился полковник. — Надо расследование проводить...
— У нас свой «расследование». — Глава кивнул в сторону леса и нервно погладил бороду. — Туда поехал один, разведчик, предупредить Саламбека... Он, может быть, в горах, может быть, рядом...
— Вездесущий, как любой нормальный дух, — вставил я. — Прав был лейтенант, надо было остановить ту «Ниву»...
— Зачем такой, один совсем пришел?! — сурово зыркнув в мою сторону, воскликнул глава. — Где твой «вертушка», рота беэмпе? Когда «зачистка» был, потом никто село не ходил, мимо только большой колонна ходит, пока Саламбек не нападаит поэтому, готовит отряд...
— Попали, — флегматично изрек Петрушин, глянув на часы. — Мирное село, да, полковник?
— Так... — Иванов поднял вверх палец. — Ну-ка, на минутку все примолкли — дайте принять решение...
Все примолкли, а Иванов сурово задумался. Седобородый глава администрации тревожно смотрел в сторону леса и от напряжения шевелил губами.
Я с интересом рассматривал нашего собеседника, втуне слегка ему сочувствуя. Нет, не подумайте плохого, не воспылал я ни с того ни с сего страстной любовью к отважным горцам: просто любой человек, угодивший по воле Судьбы в такую событийную «вилку», заслуживает соболезнования.
Село стоит в хорошем месте, рядом федеральная трасса и железная дорога, неподалеку Гудермес. Нет ни одной развалины, добротные дома, капитальные заборы, свежевыкрашенный газопровод, величественно возвышается купол мечети, центральная улица... заасфальтирована! То есть жили они тут неплохо благодаря своему мирному статусу. Школа у них работает — Иванов, пока ехали, рассказывал, клуб есть, птицеферма...
В общем, привык глава к хорошей жизни. И очень ценил такое положение дел, как и любой нормальный человек, — особенно на фоне всеобщей разрухи, нищеты и военного беспредела. Согласитесь, контраст — это большое дело! Когда жильцы взорванного рядом с вами дома лязгают зубами от холода у костра и кутаются в обугленное тряпье, а вы смотрите на них через кисейную занавесочку из окна вашей уютной теплой квартиры, посасывая после плотного ужина зубочистку и бережно протирая от пыли старый фикус...
Но вот нашлись некие отморозки, которые расстреляли федеральную колонну у мирного села. Разумеется — чужие, местные на такое не пойдут, и вообще, здорово все это похоже на подставу. Федералы реагировали соответственно, но особо никого при «зачистке» не обидели. Однако чуть позже свершилось «возмездие» — кто-то надругался над семьей уважаемого человека... Интересно — кто? Я немножко в курсе событий и в военных возмездиях самую малость разбираюсь. Омоновцев в той колонне не было, солдаты практически не пострадали, завалили там генерала и его свиту до последнего человека. А у нас обычно мстят адресно, если вам расскажут сказку про единую войсковую кровную месть, не верьте этому! Если убьют какого-нибудь незнакомого мне майора Писюкова из Урюпинска, я сурово стисну зубы и некоторое время буду смотреть на всех чеченцев подозрительно — но не более того. А вот ежели рассчитают Васю Крюкова (тьфу три раза!), тогда да — тогда в лобастой башке моей возникнут некие черные мысли весьма конкретного характера... И что же это получается, друзья генерала побаловали?
Но в любом случае мы имеем нехороший факт: пятеро сыновей убитого Музаева ушли в кровники и
