Умар был очень слаб и нуждался в полном покое. Однако Костя, традиционно состоявший в крепкой дружбе со всем врачебным корпусом группировки, без особых проблем организовал свидание.
— Передай своему вояке талисман, — опухший хирург, намеревавшийся после ночного дежурства убыть на заслуженный отдых, протянул Косте пластиковый пакетик с двумя деформированными пулями. — Спецназ расстарался?
— В смысле?
— «СП-5», — компетентно пояснил многоопытный хирург. — Пехота такими штуками не балует.
— Да, видимо, спецназ... — Костя рассеянно сунул пакетик в карман — нужно было сосредоточиться, найти правильные слова для доверительной беседы.
— Ну-ну... — хмуро буркнул хирург. — Баловники, мать их так...
Хирурга можно было понять. Во-первых, он не в курсе. Во-вторых, как и все врачи, является закоренелым пацифистом. И в поступающих раненых видит лишь пациентов. Наличие либо отсутствие крайней плоти, равно как и принадлежность к какой-либо из воюющих сторон, его совершенно не волнует. А этот пациент, стоивший врачу нескольких часов титанического труда, был совсем мальчишкой и, кроме сострадания, иных чувств не вызывал.
— Ну, пошли, — обратился Костя к Лизе. — На всякий случай вспоминай все ласковое и доброе из чеченского. Если будет неадекватен, придется повозиться...
До злополучного КПП (вернее, того, что от него осталось) Иванов с компанией добрались без приключений. С учетом вчерашних событий это было даже странно, но факт — ни одна ветка в придорожных кустиках не шелохнулась. Может, погода влияет? В отличие от вчерашнего дня с утра было облачно, по горизонту ползла жирной ленивой змеей череда дождевых туч.
— Вне графика, никаких маршрутных листов, не оповещая никого вообще, — утвердился в первоначальном мнении Иванов. — Особенно — высокое начальство. Тогда поживем чуть подольше...
В дороге приятно порадовал психолог: передал по рации координаты места, где было совершено нападение на Музаевых, и сообщил ряд существенных деталей. Выходит, не зря сгущенку трескает, нашел- таки подход к юному мстителю!
На КПП ничего полезного узнать не удалось. Впрочем, и бесполезного тоже. Там все мрачно занимались восстановительными работами и горели жаждой убийства. Намекнули, что неплохо было бы застрелить парочку контрразведчиков, что шарахаются без дела и задают дурные вопросы людям, которые и без того в трауре.
Побеседовали с военными на соседском РОПе — насчет подрыва, произошедшего 29 августа. Про подрыв Иванов узнал из сводки, но заинтересовал его этот факт лишь вчера, в связи с вновь открывшимися обстоятельствами. Больно уж красноречивая связь вырисовывается: где-то после полудня нападают на Музаевых, а чуть позже, в километре от места, которое указал психолог (ближе к Хелчу Ме), наезжает на мину «ЗИЛ» и гибнут два тыловика. Согласитесь, как минимум — занимательно!
По подрыву удалось раздобыть лишь самые общие сведения, и то благодаря Васе Крюкову. Капитан, командовавший РОПом, оказался Васиным хорошим знакомым. В противном случае просто разговаривать бы не стали — как бывает в таких случаях: «...свяжитесь с нашим руководством, пусть дадут нам команду отвечать на ваши вопросы...» А еще лучше — проезжайте, пока не началось...
Сведения были такие: проскочили тыловики из комендатуры, на «ЗИЛе», а через час с небольшим шарахнул взрыв. Поднялись по тревоге, поехали смотреть. Километрах в полутора отсюда — готово! Передок в лохмотья, колесо снесло, два трупа. Вот и все.
— Эти тыловики на КПП задержались?
— Нет, проскочили без остановки. Тут их все знают, и машину их тоже...
— Угу... А подорвались, значит, отсюда в километре?
— Ну, чуть больше. Может, полтора. Где-то около этого. Рядом, в общем.
— И подрыв произошел через час после того, как они проехали?
— Ну вам же сказали! Через час с небольшим...
— Чует сердце — с нашей грядки морковка, — тихонько поделился Иванов с членами. — Все в цвет...
Члены согласились. Костя передал — был там «ЗИЛ». Конкретнее — «ЗИЛ-131», чеченские пацаны в грузовой технике федералов разбираются, потому как частенько рвать приходится! И подорвался тоже «ЗИЛ». Не исключено, конечно, что это роковое совпадение. Мало ли «ЗИЛов» тут катается? Но, скажите на милость, почему этот «ЗИЛ» до места подрыва добирался час с небольшим? Полтора километра, при скорости тридцать км в час — три минуты! И чего он делал на указанном участке дороги остальное время?
— Мне надо посмотреть место подрыва, — встрепенулся обычно равнодушный Глебыч. — Если там что не так, я сразу увижу.
— Так и поехали! — воодушевленно подхватил Вася Крюков. — Все равно за поворот поедем, место происшествия осматривать. Километром больше, километром меньше...
— За поворотом — это рядом, — намекнул Иванов. — Стрельни, рота прибежит. А подрыв — ближе к Хелчу Ме. Нам вчерашних приключений мало?
— А мы быстро, — вступился за соратников Петрушин. — Тем более знаем — село уже не мирное, будем валить все, что движется...
«Место происшествия» — сугубо гипотетическая указка, полученная от психолога. Увы, большого желтого щита с надписью «Локализация надругательства над семьей Музаевых» там не было. Поэтому сразу за поворотом Глебыч с миноискателем и щупом наперевес отправился бродить, Иванов неслышной тенью шествовал за ним, ступая след в след, а остальные члены мрачно лицезрели окрестности через бинокли.
Минут через десять брожения Иванов издал победный клич — обнаружил в кустах намертво затоптанные женские панталоны.
— Грязь, кровь... и, возможно, семя надругателей, — полковник аккуратно упаковал находку в пластиковый пакет и, возбужденно раздувая ноздри, обратился к Глебычу: — А слабо затоптанные гильзы поискать?
— А нам, кабанам, все равно. — Глебыч прибавил чувствительность на металлодетекторе. — Хоть иголку...
Гильз обнаружили с десяток, и все от...
— «СП-5». — Иванов запечатал второй пакет и сладко потянулся. — Опять — «СП-5»! Мы рядом. Мы близко. Мы дышим вам в затылок.
— Мы дышим и трогаем вашу попу, — уконкретил хулиганский Вася. — И вот-вот засадим по самое не балуйся!
— Ну, это уже садизм, — не одобрил Петрушин. — Разве можно этак вот — членом, в живого человека... Нет, чтобы просто башку снести! Помчались к подрыву, глянем, да на базу. Уже жрать охота...
Место подрыва обнаружили с ходу — издалека бросалась в глаза обугленная воронка, которую никто не удосужился засыпать. Характерная деталь: воронка располагалась даже не на обочине, а метрах в трех от дорожного полотна, среди изломанных обугленных же кустиков.
— Только я вас прошу, полковник, — побыстрее, — попросил Петрушин, распределяя позиции прикрытия. — Что-то тут неуютно...
— Это на дебила сказка. — Глебыч даже обиделся, до того все ему показалось элементарным и очевидным. — Поставили «тээмку»[63], нацелились, толкнули, укрылись за противоположной обочиной. «ЗИЛ» покатился, правым колесом наехал на мину. Все. Водила, кстати, запросто мог выжить. Надо бы проверить, от чего они умерли...
— Думаешь, не сами напоролись? — уточнил Иванов.
— «Сами»! — проворчал Глебыч. — Гляди, везде ровно, а тут участок — от дороги к кустикам уклон, градусов пятнадцать, не меньше. А с противоположной стороны — небольшая вымоина, кювет получается, как раз укрыться от взрыва. Специально выбрали местечко. Наши мастера хреновы так «убитую» технику
