так же как и парадная, и я, как порядочный гражданин — полагаю, что так оно и есть, — спокойно выхожу на улицу.
Несколько больше времени отнимают у меня поиски такси, потому что в такую пору только сумасшедший может мечтать о подобной роскоши. Мне пришлось отмахать километра два, пока я наконец увидел на стоянке три захудалые машины, очевидно ровесницы моего «волво».
Через четверть часа такси доставляет меня к месту назначения — на вокзал, — увы, не для того, чтобы сесть на поезд, хотя поезда тут курсируют всю ночь. Именно этим объясняется оживление, царящее в огромном светлом зале. Так что мой приход удивить никого не может. Через зал попадаю в помещение со шкафчиками для ручной клади. Опустив в автомат монетку, получаю ключ от шкафчика, и это избавляет меня от необходимости непосредственного общения с людьми. Кладу портфель в шкафчик № 87, доставшийся мне как выигрыш, запираю его и возвращаюсь в такси.
Освобождаю машину недалеко от здания, несущего на своем фронтоне призыв к бережливости. Преодолев без происшествий пустырь, я должен теперь приступить к довольно-таки рискованному атлетическому упражнению: по возможности бесшумно залезть на подоконник первого этажа, с него — на бетонный козырек задней двери, а оттуда через окно попасть на лестницу. Я немного ободрал себе ладони, зато избежал столкновения в коридоре с теми любопытными типами — людьми Сеймура.
Остается выполнить еще одну задачу — самую важную. Но это завтра. В самый плохой день — вторник, и в такое неподходящее время — в семь часов вечера.
Стук в дверь, сперва не очень деликатный, а потом просто нахальный, отрывает меня от чашки чудесного эликсира, получаемого путем смешивания молотого кофе с кипятком. Эликсир, преимущество которого можно в полной мере оценить только в Дании, поскольку здесь это единственный продукт, не имеющий запах миндаля.
«Вот и начинаются неприятности, — думаю я, направляясь к двери. — Что ж, пускай, они ведь тоже предусмотрены программой». Решительно распахнув дверь, оказываюсь лицом к лицу с очаровательной Грейс.
— Ах, вы еще не одеты? — бросает она с упреком вместо приветствия. — Не иначе и этой ночью принимали участие в брачных церемониях «Валенсии»…
— Что поделаешь, других развлечений нет, — небрежно отвечаю я, провожая ее в свои скромные покои.
— Надеюсь, не в роли жениха?
— Чашку кофе? Только что сварил. Сам лично.
— Это не может меня отпугнуть, — заявляет дама, располагаясь в продавленном кресле. — Я все же попробую вашего кофе.
Так что немного погодя я снова принимаюсь за дегустацию этого ароматного эликсира, на сей раз в обществе женщины.
— Не так уж плох, — отпив глоток, выносит свой приговор секретарша. — Но я так и не услышала, чем вы занимались ночью.
— Если имеется в виду прошедшая ночь, то об этом вы могли бы справиться у сеймуровских соглядатаев. Вы, вероятно, заметили их. Они торчат здесь уже вторые сутки.
— Верю. Но ведь это Сеймур их подослал, не я.
— Какое это имеет значение? Скажите, что вы по поручению шефа требуете, чтобы вам дали справку о том, как ведет себя этот сомнительный тип Михаил Коев.
Грейс берет предложенную сигарету, закуривает и останавливает на мне пытливый взгляд.
— Вы продолжаете шутить, Майкл, как будто ничего не произошло, как будто вокруг вас ничего особенного не происходит. Могу даже предположить, что в душе вы упиваетесь своим героизмом, своей способностью шутить с петлей на шее. Однако на вульгарном языке такой героизм обычно называют глупостью… Глупость и легкомыслие — вот что означает ваше поведение независимо от того, как вы сами его оцениваете.
— А как вы оцениваете свое поведение?
— Вам его оценивать. Мы с вами вместе в последний раз, и я пришла еще раз предложить вам единственно возможный путь к спасению!
— И, не задумываясь, готовы совершить свою спасительную операцию на виду у людей Сеймура?
— Пусть это вас не беспокоит. Я пришла сюда именно по распоряжению Сеймура. И чтобы не забыть, должна сразу передать вам его наказ… хотела сказать «приглашение». Он будет ждать вас в восемь вечера на Городской площади, перед кафе.
— Мерси. А ваше приглашение в чем будет заключаться?
— Я уже сказала.
— Но вы упускаете из виду, что я буду забаррикадирован со всех сторон. Так что с вами или без вас выйти отсюда будет одинаково невозможно.
— Ошибаетесь. Невозможно, если вы будете действовать без меня.
— Вот как? А ведь вы только что утверждали, что те, внизу, не ваши люди, а его, Сеймура. Как же вы сумеете их убедить, чтобы они закрыли глаза, пока мы с вами будем совершать спасительное бегство?
— Вот что, Майкл, перестаньте острить и постарайтесь понять меня, потому что я в самом деле в последний раз с вами и мне едва ли удастся увидеть вас, если даже захочу. — Голос Грейс стал тихим и бесстрастным.
— Вы повторяетесь, — говорю я. — Может, хватит меня запугивать, переходите к вашему плану. Согласитесь, должен же человек знать, на что он идет.
— План в общих чертах вам уже известен. А что касается деталей…
Женщина замолкает и прислушивается, повернув голову к двери. Но со стороны лестницы ничего не слышно. Она делает знак, чтобы я придвинулся поближе к ней, и продолжает почти шепотом:
— Вечером вы должны постараться сделать то, чего не сделали до сих пор. Вы достаточно ловки, и вас не надо учить, как следует держаться человеку, если он после долгих колебаний решил принять сделанное предложение. И конечно же, сразу потребуйте обещанную сумму наличными…
— После чего Сеймур сунет руку в кармашек и выложит мне триста тысяч…
— Не беспокойтесь, они у него есть, и если не в кармашке, то в домашней кассе. Я уверена, что сегодня же вечером вы их получите.
— Прямо так и выдаст и расписки не потребует?..
— А если и потребует? — шепчет Грейс, пронзая меня взглядом. — Как вы не поймете, что в вашем положении скупиться на какую-то подпись не приходится.
— Ну хорошо, хорошо. Дальше?
— Допускаю, что, когда вы, чтобы получить деньги, придете к нему, он предложит вам заночевать у него или вообще остаться у него жить. Вам ни в коем случае не надо отказываться.
— Ладно, не буду. А потом?
— Ваша задача на этом кончается. О дальнейшем позабочусь я. Важно, чтобы вы развязали мне руки, а там все будет в порядке. И вам остается ждать, когда я скажу «пора». Паспорт для вас, билеты на самолет да и сам отъезд — все это моя забота. Не сомневайтесь, все будет сделано наилучшим образом и успех гарантирован.
— А как же те, что будут следовать за нами по пятам?
— Никто за нами следовать не будет. Уильяма я знаю предостаточно. Он, к счастью, воображает, что хорошо знает меня и вас. Стоит вам принять его предложение, как он тут же успокоится: теперь, мол, дело в шляпе.
— Может, мне все-таки сделать жест негодования по поводу этих прилипал, что не отрываются от меня ни на минуту?..
— Сделайте, если хотите. В конце концов Сеймур сам снимет наблюдение, я в этом уверена. Это в его стиле: доверие за доверие.
— Не забывайте, что наблюдение можно вести и более изощренными способами.
— Господи! И вы беретесь меня учить?! Я ведь тоже имею некоторое понятие о наблюдении и
