Алекс уже распаковывал чемоданы, когда Эллиот вошел в маленькую гостиную, разделявшую их каюты. Два чемодана стояли открытыми. Уолтер сновал взад-вперед с перекинутой через руку одеждой.
– Ну что ж, очень мило, – сказал Эллиот, оглядывая маленький диванчик, кресла и крошечный портал. У него не было времени собраться как следует, но с этим прекрасно справилась Эдит.
– Ты выглядишь усталым, отец. Я велю принести тебе чаю.
Граф устроился в маленьком кресле с позолотой. Было бы неплохо выпить чаю. Откуда этот аромат? Разве в каюте есть цветы? Не видно. Только шампанское в ведерке со льдом да бокалы на серебряном подносе.
И тут он вспомнил. Цветок, который он утром засунул в карман, все еще источал стойкий аромат.
– Да, выпить чаю было бы чудесно, Алекс, но спешить некуда, – пробормотал Эллиот. Он сунул руку в карман, вытащил маленький помятый цветок и поднес его к носу.
На самом деле очень приятный запах. Эллиот вспомнил оранжерею, в которой буйно разрослись листья и цветы. Граф вновь посмотрел на утренний цветок. Прямо на глазах он распрямился, исчезли надломы на восковых лепестках, он полностью раскрылся и за считанные секунды опять стал упругим и свежим.
Алекс говорил что-то, но Эллиот не слышал его. Он тупо смотрел на цветок. Потом сломал его и сжал в ладони.
Медленно подняв глаза, Эллиот увидел, как Алекс опускает телефонную трубку.
– Чай будет через пятнадцать минут, – сообщил Алекс. – Что случилось, отец? Ты белый, как…
– Ничего. Все в порядке. Мне хочется отдохнуть. Позови меня, когда принесут чай.
Эллиот встал, сжимая цветок в кулаке.
Закрыв дверь своей каюты, он прислонился к дверному косяку. По спине струился пот. Эллиот раскрыл ладонь: искалеченный цветок снова обрел свою совершенную форму, сине-белые лепестки распрямились.
Он долго смотрел на цветок. У основания бутона медленно вырастал крошечный зеленый листочек. Граф перевел взгляд на свое отражение в зеркале. Седоволосый, с мелкими морщинами на лице, в свои пятьдесят пять Эллиот все еще был привлекателен, несмотря на то что каждый шаг причинял ему невыносимую боль. Он уронил трость на пол и левой рукой провел по своим седым волосам.
Алекс позвал его – принесли чай. Эллиот достал бумажник, смял цветок и положил в одно из кожаных отделений. Потом медленно наклонился и поднял с пола трость.
Как в тумане, он смотрел на сына, разливающего чай.
– Знаешь, отец, – сказал Алекс, – я начинаю думать, что все не так уж плохо. Я присмотрелся к Рамсею. Конечно, он довольно симпатичный парень, но все-таки староват для нее. А ты как думаешь?
Какая все-таки отличная штука этот гигантский плавающий железный дворец с маленькими лавчонками, с огромным банкетным залом и танцевальной площадкой, где позже будут играть музыканты!
А его каюта? С ума сойти – у него, у царя, никогда не было такой изумительной каюты на морском корабле. Когда стюарды закончили распаковывать последний чемодан с одеждой Лоуренса, Рамзес засмеялся от радости, как ребенок.
Когда они ушли, Самир закрыл дверь и вынул из внутреннего кармана пальто стопку банкнотов.
– Это обеспечит вас надолго, сир, только не стоит никому показывать всю сумму.
– Да, мой верный друг. Этой премудрости меня учили еще тогда, когда я мальчишкой сбегал из дворца. – Рамзес вновь счастливо рассмеялся. Он просто не мог остановиться. На корабле были даже библиотека и кинозал. Да еще эти технические чудеса в трюме! А вежливые аккуратные члены экипажа – все как один с аристократическими манерами – сказали ему, что он может ходить везде, где ему вздумается.
– Ваша монета стоила гораздо больше, сир, просто у меня не было времени торговаться.
– Как говорят твои современники, Самир, не бери в голову. А насчет графа Рутерфорда ты абсолютно прав. Он верит. Точнее говоря, он знает.
– Но опасность представляет не он, а Генри Стратфорд. Может, падение с палубы в шторм будет справедливым решением?
– Но не самым мудрым. Это лишит покоя Джулию. Чем больше я узнаю ваше время, тем больше понимаю его сложное и высокоразвитое понимание правосудия. Оно идет от Рима, но тут есть что-то еще. Мы не будем спускать глаз с мистера Генри Стратфорда. Если его присутствие станет невыносимой пыткой для его кузины, тогда, возможно, смерть будет меньшим из двух зол. В любом случае тебе не стоит беспокоиться. Я сделаю все сам.
– Да, сир. Но если по какой-либо причине эта задача будет вам не по душе, я буду счастлив убить этого человека своими руками.
Рамзес рассмеялся. Как ему нравится этот парень: он так искренен, так честен, так терпелив и умен!
– Может быть, мы убьем его вместе, Самир, – сказал он. – А пока мне страшно хочется есть. Когда мы совершим совместную трапезу на розовых скатертях среди этих пальм в комнатных горшках?
– Очень скоро, сир, но, пожалуйста, будьте осторожны.
– Не беспокойся. – Рамзес взял Самира за руку. – Я уже получил инструкции от царицы Джулии. Мне можно съесть что-нибудь мясное, немного рыбы, немного дичи и не есть все одновременно.
Теперь засмеялся и Самир.
– Ты все еще грустишь? – спросил Рамзес.
– Нет, сир. И не обращайте внимания на мой мрачный вид. Я многое повидал на своем веку, но о том, что происходит со мной сейчас, даже не мечтал. Когда Генри Стратфорд умрет, мне больше нечего будет желать.
Рамзес кивнул. Этот человек никогда не выдаст его тайны, он знал, хотя не мог понять до конца подобной мудрости и преданности. Не понимал, когда был смертным. Не понимал и сейчас.
11
Это была роскошная столовая первого класса, уже заполненная господами в белых галстуках и фраках и дамами в декольтированных платьях. Когда Джулия вошла и взялась за спинку стула, Алекс вскочил, чтобы помочь ей. Генри и Эллиот, сидевшие напротив, тоже поднялись. Джулия кивнула Эллиоту, но на кузена даже не взглянула.
Она повернулась к Алексу и накрыла ладонью его руку. К сожалению, она не могла заткнуть уши: Генри продолжал злобно шипеть Эллиоту на ухо. Что-то об Алексе: мол, каким надо быть идиотом, чтобы позволить Джулии пуститься в это путешествие.
Алекс с потерянным видом уставился в свою тарелку. Сказать ему правду? Не время и не место. Она знала, что, будь она честной с ним с самого начала, Алексу не было бы сейчас так тяжело. Так что теперь она должна относиться к нему повнимательней.
– Алекс, – тихо произнесла Джулия. – Может быть, я останусь в Египте. Я не знаю, что будет дальше… Милый, иногда мне кажется, что тебе нужен кто-то более достойный тебя.
Алекса не удивили эти слова. Помолчав с минуту, он ответил:
– Разве есть на свете кто-нибудь лучше тебя? Если тебе вздумается жить в джунглях Судана, я последую за тобой.
– Ты сам не знаешь, что говоришь.
