Лоркисты хотели, чтобы он принял участие в следующих Национальных играх, когда умрет нынешний каудильо и надо будет выбирать нового. Предполагалось, что он займет пост каудильо и приступит к обновлению общества. Они собрали деньги и заплатили за обучение Хозе в лучшей на планете школе матадорско-го искусства. Novillero[19], да еще из бедной семьи - не так-то просто достичь сияющих вершин.
Ожидание растянулось на годы, а Хозе тем временем поднимался все выше в 'табели о рангах' и стал, наконец, по мнению большинства aficionados, Numero tres, то есть третьим матадором планеты. Впереди него были лишь двое - аристократы, увенчанные лаврами Fiesta brava, Праздника отважных, национального празднества Фаланги, оба старше Ойоса лет на десять.
Короче говоря, теперь оставалось только ждать смерти нынешнего каудильо. А тот, естественно, с этим не торопился.
Бартоломе Гуэрро оглядел агентов Отдела G.
- Ваш товарищ, Фил Бердмен, твердил нам, что ждать естественной смерти каудильо некогда, что надо его устранить.
- Другими словами, он настаивал на убийстве? - с неудовольствием заметила Марта.
- Ну почему же? Убить каудильо практически невозможно: его окружает тройной кордон охраны. Бердмен пытался найти другой способ подстегнуть развитие событий.
Лорану удалось разжечь камин, и пламя бросало блики на лица собеседников. Хорстен покачал головой.
- Любого можно убить. Для этого нужны только определенные люди и определенные средства.
Молодой Ойос, до того не проронивший ни слова, вмешался в разговор:
- Но не каудильо. Полиция так и вьется вокруг него.
Хорстен фыркнул.
- Разумеется, я не защищаю убийство как средство политической борьбы, но послушайте одну историю. Дело происходило на Земле несколько столетий назад. Группа крайних радикалов решила, что им необходимо убить титулованного иностранца, к торжественной встрече которого готовился их город. Они знали, что полиции и солдат на улицах будет пруд пруди. И вот двадцать пять человек из их числа стали тянуть соломинки. Пятерым, вытянувшим самые короткие, вручили бомбы и пистолеты: они должны были расположиться вдоль трассы движения кортежа. Далее тянуть соломинки продолжали уже двадцать человек. Следующей пятерке вручили только пистолеты: их место было в толпе, за спинами, так сказать, основных убийц. Если кто-либо из первых пяти не сможет выполнить приказ, дело члена второй группы - застрелить его. Оставшиеся пятнадцать продолжали тянуть жребий. Еще пятеро, которые вытянули самые короткие соломинки, тоже получили пистолеты и приказ встать за спинами у вторых. Если первый не выстрелит и если второй не убьет, то дело третьего - застрелить второго. И снова та же процедура. Очередная пятерка получила свои пистолеты: если первый не выстрелит, и если второй его не убьет, и если третий не застрелит второго, то дело четвертого - покончить с третьим. Последние соломинок уже не тянули. Они просто разобрали оружие; их место было за спинами четвертых.
Доктор обвел глазами слушателей.
- На следующий день все шло, как было предусмотрено. Кортеж тронулся точно в назначенный час. Первый убийца попытался бросить бомбу в автомобиль, где сидел тот иностранец со своей женой, но был схвачен. Полиция засекла и второго экстремиста: тот пытался отстреливаться, но был растоптан толпой. Они засекли и третьего - и на этом все кончилось.
Хорстен сделал паузу.
- Радикалы расправились с намеченной жертвой, но они представления не имели,
Бартоломе Гуэрро задумался. Наконец он спросил:
- Зачем вы нам все это рассказали?
Ученый пожал плечами.
- Чтобы доказать, что нужно только правильно подобрать людей. У вас здесь, правда, проблема совсем в другом.
- Да, - фалангиец заерзал в своем кресле. - Нам пора. Мы должны восстановить прежние контакты, выйти на связь с ячейками нашей организации в Нуэво-Мадриде. Ведь когда нас с Хозе арестовали, это нарушило все планы.
- Минуточку, - сказал Хорстен. - Наша штаб-квартира считает, что правительство каудильо - помеха на пути к прогрессу, но не видит смысла в уничтожении существующей социально-экономической системы, если только на смену ей не придет более передовая. Каковы ваши взгляды на правительство, сеньор Гуэрро?
Фалангиец снова задумался.
- Правительство, разумеется, должно быть элитарным. Кому хочется, чтобы им управляли те, кто способен только плестись в хвосте? Но элита у каждого поколения своя. Управление - не исключительная привилегия сынков прежних руководителей или титулованных аристократов и богачей.
Хорстен и Лоран согласно кивнули. Доктор поинтересовался:
- А как вы собираетесь выбирать эту самую элиту?
Гуэрро пристально поглядел на него и ответил, четко выговаривая слова:
- Это наше личное дело. Мы сами решим - с учетом местных условий и обычаев, одним словом, того, что выделяет Фалангу из всех других миров. И здесь нам не нужна помощь друзей с иных планет, которым не понять до конца наших традиций. Мы благодарны вам за предложение помочь в свержении режима кау-дильо, но будущее свое мы должны строить сами.
- Хорошо сказано, - заметила Хелен.
- А теперь нам пора, - сказал Гуэрро.
- Вы уверены в своей безопасности? - встревоженно спросила Марта. - Мы хотели, чтобы вы некоторое время отсиделись у нас.
Гуэрро и Ойос встали.
- Не беспокойтесь, - сказал Гуэрро. - Вы будете здесь?
- Да, - ответил Хорстен. - Прикрытие у нас надежное. Когда изберете план действий, дайте нам знать. Мы тоже не будем сидеть сложа руки.
Хозе Ойос давно уже исподтишка поглядывал на Хелен. Извиняющимся тоном он произнес:
- Сколько же вам лет на самом деле?
- Воспитанный человек никогда не задаст женщине такого вопроса! - отрубила Хелен.
Он еще раз взглянул на ее детское платьице, усеянное цветочками, на перехваченные лентой светлые волосы и покачал головой.
- Может, поборемся? - предложила Хелен.
- Извините? - смутился юноша.
- Оставь его, Хелен, - сказала Марта.
- Оставь его, тоже мне, - передразнила Хелен вполголоса. - Как мне надоел Отдел G! Сколько можно - я ведь все-таки женщина, а не ребенок!
Хорстен выглянул в коридор, осмотрелся и махнул фалангийцам: дескать, можно.
- Что не говорите, - заявила Хелен, - а красавчик он хоть куда! Но вы бы видели его физиономию, когда я протиснулась к нему в камеру сквозь прутья решетки!
Старший инспектор полковник Сегура постарался придать своему голосу некое подобие мягкости. Он сидел за тяжелым, кастильского стиля столом, заваленным всякого рода служебными бумагами. На стопке докладов справа лежал массивный армейский револьвер.
Кабинет полковника был удручающе официален.
- Лояльным гражданам не следует опасаться правительственных чиновников. Они должны говорить правду и тогда смогут рассчитывать на признательность верных слуг каудильо, - вещал Сегура.
Стоявший у стола человек вздрогнул. В свое время он сталкивался с этими 'верными слугами'. Так,
