принимало весьма серьезный оборот. Мне казалось, что меня неумолимо засасывают зыбучие пески американской правоохранительной системы, и это меня пугало. Чем это может грозить одинокому иностранцу? Я попытался припомнить все, что мне известно об американской юриспруденции. Надо ли говорить, что все мои познания были почерпнуты из телевизора и кино? Если верить этим источникам, то суд по делу об убийстве является процессом длительным и достаточно изнурительным. И все участники судилища — полиция, судьи, присяжные и прежде всего пресса — будут видеть во мне заносчивого иностранца, явившегося в их страну для того, чтобы убить одного из них.
Каким бы ни был окончательный вердикт, предстоящий год может оказаться для меня сущим адом.
Адвокатская контора Гарднера Филлипса располагалась в одном из модерновых строений неподалеку от здания суда, и по пути на работу мне пришлось сделать лишь небольшой крюк.
Филлипс был примерно лет на десять моложе Джила. У адвоката была аккуратная бородка, а сам он источал такую уверенность, что мне сразу стало как-то спокойнее. Он внимательно слушал мой рассказ, все время делая какие-то заметки. Я поведал ему всё, не забыв, естественно, сказать о том, как Лайза нашла револьвер и как его выбросила. Он задал мне несколько уточняющих вопросов, но так и не поинтересовался, убил ли я Фрэнка или нет, и не сам ли я припрятал револьвер в шкафу. Отсутствие интереса к столь животрепещущей теме меня, надо признаться, несколько смутило.
Когда я закончил, он изучил свои записи и лишь после этого вынес свой вердикт.
— У меня нет сомнения в том, что они намерены возбудить против вас дело. Но для этого им предстоит еще очень много сделать. Во-первых, им надо найти оружие или свидетеля. Или что-то иное, напрямую вас уличающее.
— Не могу поверить в то, что никто меня не видел на берегу. Ну, если не меня, то хотя бы мою машину.
— Если потребуется, мы проведем собственное расследование. Однако мистер Кук мог быть убит в любое время вплоть до десяти часов вечера. То, что он не отвечал на телефонные звонки, вовсе не означает, что он был мертв. Он мог отправиться на прогулку, в магазин, мог лежать в ванне и так далее… Махони просто пытается взять вас на испуг.
— И надо сказать, что он в этом вполне преуспел, — пробормотал я.
— Теперь самое важное. Отныне вы будете встречаться с ним только в моем присутствии, и во время встреч не пророните ни слова.
— Даже в том случае, если смогу что-то прояснить?
— Молчите. Я им все проясню, если они того заслужат. Через некоторое время я свяжусь с сержантом Махони и сообщу ему, что отныне вы не ответите ни на один из его вопросов. Не беспокойтесь, он не удивится. И будем надеяться, что новых успехов в расследовании они не добьются.
Весь дальнейший путь до работы я размышлял о том, что услышал от Филлипса. Должен признаться, что беседа с адвокатом меня вовсе не успокоила.
Суббота и воскресенье оказались для меня чрезвычайно тяжкими. Большую часть уик-энда я провел в четырех стенах, убивая время уборкой дома и водворением в шкафы разбросанных по всей квартире вещей Лайзы. Я вынул увядшие ирисы из стоявшей на её столе высокой вазы и выбросил их в уличный бак для мусора. Но когда наше жилище приняло благообразный вид, я вдруг ощутил, что мне не хватает того беспорядка, который так любила учинять моя супруга. Поэтому я вновь извлек из шкафа кое-какие вещицы (пальто, книгу, которую она недавно читала, и несколько старых экземпляров журнала «Атлантик мансли». Я наполнил вазу водой, извлек из мусора увядшие ирисы и вернул их на место. Лишь после этого я заставил себя прекратить эти нелепые действия.
Я безумно тосковал по Лайзе. Но не только. Я очень за неё тревожился, так как не мог не почувствовать, что напряжение двух последних недель оказалось гораздо более сильным, чем она была способна выдержать. Лайза нуждалась в помощи, и мне отчаянно хотелось ей помочь. Много раз я пытался звонить, но Келли оказалась превосходной дуэньей, и поговорить с Лайзой мне так и не удалось. Дело дошло до того, что они вообще перестали снимать трубку. Я даже раздумывал, не взять ли мне штурмом жилище Келли в Кембридже и силой заставить Лайзу поговорить со мной. Однако, осознав, что подобные действия только ухудшат положение, я отмел эту идею. Возможно, как-нибудь позже, мне еще придется к ней вернутся. Но это произойдет лишь после того, как я обнаружу новые факты, проливающие новый свет на смерть Фрэнка.
Я чувствовал, что в этом деле мне удалось добиться некоторого — хотя и очень небольшого — прогресса. Ранее я абсолютно ничего не знал о предстоящей отставке Джила, и вопрос, кто унаследует его место в фирме оказался более актуальным, чем я мог предполагать. Однако мне еще очень многое предстояло выяснить. Я вновь пожалел о том, что полиция не захотела поделиться со мной информацией.
Из Лондона позвонила сестра, и мы с ней на пару погрустили о Фрэнке. Кроме того, она выразила мне сочувствие в связи с уходом Лайзы. О сержанте Махони я ей рассказывать не стал, а она в свою очередь не упомянула о деньгах для продолжения процесса. Несмотря на весь её такт, я по-прежнему чувствовал себя виноватым за то, что не сумел обеспечить нужной суммы. Судя по тому, как развиваются события дела, на наследство Фрэнка мне рассчитывать не стоило.
Да, это был не самый лучший уик-энд.
15
Утреннее совещание в понедельник прошло в спокойной, деловой обстановке, несмотря на сообщение Арта о том, что «Био один» уже входит в «Бостонские пептиды» и что там в настоящее время раздают «всем сестрам по серьгам». «Кого-то гладят по головке, а кому-то дают пинка в зад», изящно уточнил он. Как только совещание закончилось, Дайна и я отправились в аэропорт.
Фирма «Тетраком» располагалась в северном Кентукки на берегу реки Огайо в нескольких милях к югу от Цинциннати. Компания купила и приспособила под свои нужды старое кирпичное здание какой-то фабрики. Штаб-квартира фирмы внешне ничем не напоминала сверкающие хромом предприятия высоких технологий, облюбовавших себе место рядом с Бостоном вдоль 128-ой скоростной дороги. Дайна представила меня команде управляющих, и мы проследовали в довольно обшарпанный офис. Дайна успела подробно ознакомится с производством в свой прошлый приезд, и эта встреча была целиком посвящена ответам на возникшие у обеих сторон вопросы.
Дайна задавала сложные и весьма детальные вопросы. Проблемы возможной конкуренции интересовали её гораздо больше, чем Фрэнка и меня в то время, когда мы приступали к совместному проекту с «Нет Коп». Руководство фирмы оказалось на высоте. У меня создалось впечатление, что Председатель совета директоров Боб Хехт знает о своем продукте и о ситуации на рынке все — от А до Я. Ему несколько не хватало энергии и харизмы Крэга — Боб Хехт, скорее, был не лидером, а «продуктом корпорации», — но его компетентность не вызывала никаких сомнений.
Вернувшись в Цинциннати, мы поужинали в компании Хехта и его коллег в ресторане гостиницы. Один из принципов нашего бизнеса требует, чтобы венчурная фирма, прежде чем решиться на инвестиции, как можно лучше узнала тех людей, с которыми ей придется иметь дело. Мы, в отличие от многих других, не опускались до того, чтобы допрашивать супругов, но все же весьма тщательно знакомились с характером будущих партнеров.
Хехт собрал отличную команду. Все её члены свято верили в свой продукт — улучшенный вариант микроволнового фильтра для сотовых систем, и не сомневались, что заставят его работать. Спрос на подобные фильтры непрерывно возрастал по мере расползания сотовой связи по земному шару. Фильтры, которые могла предложить «Тетраком», были на данный момент наиболее надежными и самыми дешевыми. Кроме того — и это очень важно — их технология уже была запатентована.
