Ореол смерти

покатились, слившись в объятии. Рорк стал по­спешно расстегивать ее джинсы, а она впилась зубами ему в плечо. Он почувствовал шелк ее кожи, ее тепло, а потом словно пелена упала – и не было уже ничего, кроме безграничного жела­ния.

Нежность, ласки – все это отступило на вто­рой план. В них обоих была сейчас только неудер­жимая страсть.

Ева проснулась в его кровати. Сквозь жалюзи пробивался утренний свет. Не открывая глаз, она протянула руку и поняла, что рядом с ней уже никого нет.

– Как, черт подери, я здесь оказалась? – спросила она вслух.

– Я тебя принес.

Она распахнула глаза и увидела Рорка. Он стоял у кровати и смотрел на нее.

– Принес?!

– Ты заснула на полу. – Он наклонился к ней, провел пальцем по ее щеке. – Нельзя рабо­тать до изнеможения, Ева.

– Ты меня принес… – повторила она, спро­сонья не в силах понять, стоит смущаться или нет. – Кажется, мне жаль, что я этого не видела.

– У нас будет достаточно времени, чтобы ра­зыграть это представление еще много-много раз. Но ты меня серьезно беспокоишь.

– Со мной все в порядке. Только… – Взгляд ее упал на часы около кровати. – Боже мой! Уже десять! Десять утра!

Она стала поспешно вылезать из кровати, но Рорк остановил ее.

– Сегодня воскресенье.

– Воскресенье? – Ева недоуменно потерла глаза. – Кажется, я потеряла счет временя. Да, на службу идти не надо, но тем не менее…

– Тебе нужно было выспаться. А теперь сле­дует подкрепиться. Нельзя жить на одном ко­ феине.

Он взял с ночного столика стакан и протянул ей. Ева с сомнением посмотрела на светло-розовую жидкость.

– Что это?

– Выпей, это полезно. – Рорк поднес стакан к ее губам. Можно было дать ей эту энергетичес­кую смесь и в таблетке, но она терпеть не могла все, что походило на лекарство. – Эту штуку разработали в одной из моих лабораторий. Меся­цев через шесть она поступит в продажу.

– Это эксперимент? – спросила она недо­верчиво.

– Вполне безопасный. Во всяком случае, пока еще никто не умер.

– Очень смешно! – нахмурилась Ева, но все-таки покорно осушила стакан. И сразу почув­ствовала себя посвежевшей и полной сил. – А те­перь мне надо в участок – поработать с делами.

– Прежде всего тебе надо отдохнуть. – Рорк поднял руку, отметая все возможные возраже­ния. – Хотя бы денек. Даже полдня. Было бы лучше всего, если бы ты провела это время со мной, но, если хочешь, можешь и одна.

– Так и быть. Наверное, пару часиков я могу выкроить. – Она потянулась к нему и обняла его за шею. – А что ты придумал?

Он усмехнулся и повалил ее на кровать.

Ева позвонила в участок и нисколько не уди­вилась груде сообщений, дожидавшихся ее. Вос­ кресенье давно перестало быть для нее выходным днем. Сообщения оставили Надин Ферст, наглец Морс, родители Ивонны Меткальф и Мирина Анжелини.

– Их горе ты не можешь на себя взять, – заметил Рорк, стоявший у нее за спиной.

– Что?

– Это я о Меткальфах. Я же вижу, как ты реагируешь.

– Пойми, я – их единственная надежда. Они хотят быть уверенными в том, что кто-то найдет убийцу их дочери.

– Я хочу кое-что тебе сказать, Ева…

Ева закатила глаза, приготовившись к тому, что сейчас он начнет читать ей нотацию о том, как следует держать дистанцию с потерпевшими.

– Давай короче, мне надо работать.

Я повидал на своем веку немало полицей­ских. Скрывался от них, давал им взятки, обводил вокруг пальца…

Она хитро взглянула на него.

– Не думаю, что тебе следовало рассказывать об этом: ведь у тебя на удивление чистое досье.

– Естественно. – Он чмокнул ее в нос. – Я немало за это заплатил. Так вот, я повидал до­статочно полицейских, но ты – лучше всех.

Ева изумленно уставилась на него.

– С чего это вдруг?

– Ты мстишь за убитых и утешаешь горюю­щих! Я восхищаюсь тобой.

– Ох, Рорк, перестань, – сказала она сму­щенно.

– Я не шучу. Помни о моих словах, когда бу­дешь разговаривать с этим мерзавцем Морсом.

– Я не буду с ним разговаривать.

Рорк рассмеялся и обнял ее.

– Мне нравится твой стиль.

Ева не удержалась, погладила его по голове, но потом отстранилась.

– Любуйся со стороны. Пожалуйста, не ме­шай. Я хочу знать, что от меня нужно Мирине Анжелини.

На звонок ответила сама Мирина. Голос у нее был измученный.

– О, лейтенант Даллас! Спасибо, что так бы­стро откликнулись. Я боялась, что вы перезвони­те только завтра.

– Чем я могу вам помочь, мисс Анжелини?

– Мне нужно поговорить с вами как можно скорее. Мне не хотелось действовать через майо­ра Уитни: он и так много сделал для меня и моей семьи.

– Это имеет отношение к расследованию?

– Да. По крайней мере мне так кажется.

Ева дала знак Рорку, чтобы он вышел, но Рорк стоял, прислонясь к стене, и никуда выхолить не собирался. Ева хмуро на него посмотрела и про­должила разговор.

– Буду рада встретиться с вами, когда вам удобно.

– Спасибо, лейтенант, но дело в том, что док­тора не разрешают мне сейчас путешествовать. Поэтому приехать придется вам.

– Вы хотите, чтобы я летела в Рим? Мисс Анжелини, даже если полиция оплатит мою поезд­ку, мне надо знать, зачем я буду тратить время и средства.

– Я тебя отвезу, – сказал Рорк.

– Помолчи.

– С кем вы говорите? Вы не одна? – завол­новалась Мирина.

– Со мной Рорк, – пришлось признаться Еве. – Мисс Анжелини…

– О, прекрасно! Я как раз пыталась с ним связаться. А не могли бы вы прилететь вместе? Я понимаю, лейтенант, что навязываю вам свою волю, но, поверьте, другого выхода у меня нет. Если понадобится, я свяжусь с майором Уитни, и он даст разрешение.

– Обязательно даст, – вздохнула Ева. – И тогда я сразу прилечу. Буду держать с вами связь, – сказала она и отключилась. – Как же меня раздражают богатые капризные барышни!

– Горе и тревога посещают людей независи­мо от состояния их кошелька, – философически заметил Рорк.

– Слушай, заткнись! – Ева раздраженно хлопнула ладонью по столу.