— Да, — тихо ответил Чэйсули. — Это дар древних богов. Мы умеем исцелять.
Аликс потерла запястье:
— Что ты такое говоришь, оборотень?
— Чэйсули — поправил он. — Я могу призвать себе на помощь магию земли.
— Колдовство! — воскликнул Кэриллон в священном ужасе.
Финн пожал плечами:
— Да, но вместе с тем и дар. И используется он только во благо.
— Я даже прикосновения твоего не потреплю!
Финн подошел к Кэриллону и перехватил его больную руку. Принц дернулся, намереваясь оказать сопротивление — или возразить, по крайней мере — но так ничего и не сказал, на его лице появилось выражение изумления.
— Кэриллон? — прошептала Аликс.
— Боль… — странным потрясенным голосом выговорил он.
— Магия земли облегчает боль, — деловито пояснил Финн, опускаясь на колени рядом с побледневшим принцем. — Но она может и больше.
Аликс даже рот приоткрыла, наблюдая за Чэйсули. Желтые глаза Финна, казалось, пронизывали насквозь, при этом сохраняя отстраненное, девушка осознала, что перед ней открылся путь к свободе. Чэйсули, казалось, ушел куда-то в неведомую даль.
Девушка сделала легкое движение, собираясь подняться на ноги — и остановилась, заметив выражение лица Кэриллона: изумление, замешательство, отвращение, сопротивление… Но она также поняла, что слова Финна были правдой, прежде, чем она успела задать вопрос, испуганная чародейством Чэйсули, Финн отпустил запястье Кэриллона.
— Дело сделано, малыш. Рана заживет быстро, легко, болеть не будет, но отметины останутся. Будет тебе памятка о собственной глупости.
— О глупости?! — воскликнул Кэриллон. Финн мрачновато улыбнулся:
— Глупость — угрожать воину Чэйсули при его лиир, — он кивнул на серебряного волка, неподвижно лежавшего у палатки. — Сторр никому не позволит причинить мне зло, даже если это будет стоить ему жизни…
Он внезапно нахмурился, взгляд его стал угрюмым:
— … хотя за это тоже надо платить.
— Тогда однажды я убью вас обоих, — отчетливо проговорил Кэриллон.
Аликс внезапно ощутила всей кожей опасное и непонятное напряжение, возникшее между принцем и Чэйсули. И когда губы Финна искривила ироническая усмешка, по ее спине пробежал холодок.
— Можешь попытаться, малыш, но не думаю, чтобы тебе это удалось. Мы предназначены вовсе не для того, чтобы перерезать друг другу глотки.
— Что ты такое говоришь? — растерянно спросила Аликс.
Финн перевел взгляд на нее:
— Ты не знаешь Предсказания Перворожденного, мэйха. Когда узнаешь, получишь ответы на все вопросы, — он поднялся мягким скользящим движением, напомнив ей горную кошку. — Только тогда вопросов станет еще больше.
— Какое предсказание?
— То, что дает всем Чэйсули цель, — он поднял правую руку ладонью вверх, пальцы веером. — Ты поймешь это — позже. Сейчас я должен видеть моего рухолли.
Вы можете спать здесь или в моей палатке, Сторр побудет с вами, пока меня нет.
Он отвернулся и тихо пошел прочь, почти мгновенно растворившись в темноте.
Аликс вздрогнула, когда волк подошел к ним ближе. Он улегся возле синего одеяла, расстеленного на земле. Янтарные глаза зверя внимательно и понимающе следили за ними.
Девушка вспомнила странные слова Финна, его непонятную реакцию на мягкий голос, который она услышала внутри себя.
Волк, ты говоришь?..
Ничто не отозвалось в ней в ответ на безмолвный вопрос. Волк, которого называли лиир, вовсе не выглядел сейчас грозным: он положил голову на лапы, высунув розовый язык. Но в его глазах — звериных, нечеловеческих, — светились разум и мысль.
Лиир? снова позвала Аликс.
Меня зовут Сторр, коротко ответил он.
Аликс смотрела на зверя в ужасе, но тот не пошевелился. В его глазах вспыхнули искорки смеха.
Не бойся меня. Не нужно. Тебе не нужно.
— Боги… — пролепетала она. Кэриллон поднял на нее глаза:
— Аликс?..
Девушка не могла отвести взгляда от волка. Только что она сделала чудовищное, безумное открытие, заставлявшее ее содрогаться от страха. Нет, этого просто не могло быть.
— Аликс, — снова позвал Кэриллон. Наконец, она сумела посмотреть на него.
Взгляд его голубых глаз был усталым, на бледном лице читалось удивление. Но, будь он даже в нормальном своем состоянии, она не сумела бы сказать ему, что она слышала речь волка. Принц никогда не поверил бы ей, да она и сама себе не верила.
— У меня просто путаются мысли, — мягко сказала она скорее себе самой, чем ему, и повторила, — просто путаются мысли.
Кэриллон положил поудобнее свою руку, поглаживая оставшиеся на ней следы зубов. Но даже Аликс видела, что рана выглядит много лучше, чем прежде.
— Ты должна уйти, — сказал он.
Она уставилась на него в растерянности:
— Ты все же хочешь, чтобы я ушла — даже после того, что сказал тебе этот оборотень? Кэриллон улыбнулся:
— Он просто хотел напугать тебя.
— Волк…
— Оборотень не оставит его с нами навсегда. И как только у тебя будет такая возможность — беги.
Она следила за тем, как Кэриллон устраивается на одеяле — вытягивает ноги в высоких, до бедер, сапогах, обматывает плащом руку…
— Кэриллон…
— Да, Аликс? — устало вздохнул он. Она закусила губу, вдруг устыдившись своих сомнений и малодушия:
— Я пойду. Как только будет возможность.
Он слабо улыбнулся и, откинувшись назад, почти мгновенно забылся тяжелой дремотой. Аликс печально взглянула на него.
Что есть такого в раненом или больном мужчине, что превращает женщин в самозабвенных дурочек? Почему я сейчас готова сделать для него все, что….. угодно?..
Она вздохнула, машинально разглаживая складку на платье. Но, будь он здоров, он пошел бы сам, а потому я сделаю для него то, что он просит. Она с любопытством посмотрела на волка, задумавшись, может ли он слышать ее мысли. Но зверь только лениво наблюдал за ней — словно бы просто от нечего делать.
Должно быть, не слышал, решила она, и, подтянув ноги, замерла, глядя в огонь.
Глава 3
