Лицо Дел было перепачкано кровью. В косу вплелись красные ленты.
— Сначала я сомневалась, когда увидела, что ты не дышишь, но потом я ударила тебя кулаком в грудь и ты снова начал дышать.
Я задумчиво потер больное место. Оно было как раз там, где сердце.
— А зачем ты меня ударила?
— Я же сказала, ты не дышал. Ты не должен был все это делать, и я разозлилась, — она пожала плечами. — А это оказывается стоящий прием, удар в грудь.
Я изучил мою покрытую кровью грудь, которая, как выяснилось, болела не в одном месте. В дополнение к ноющим царапинам на ней обнаружились следы зубов и когтей.
— А почему я не дышал?
— Потому что ты вел себя как глупый, тупой, глухой, немой и слепой дурак… человек, который так занят собой, что у него нет времени на окружающих, и он не утруждается обратить внимание на других, когда те пытаются спасти его жизнь, хотя он вроде бы делает все, чтобы лишиться ее. И тебе это почти удалось. Тигр, ты дурак! Чего ты добивался? Бессмысленно жертвовать собой или своим здравым рассудком. Понимаешь? Бессмысленно. А обо мне ты не подумал? Думаешь, я хочу твоей смерти, даже если по твоему мнению этим ты расплатишься за попытку убить меня?
Я смотрел на нее с пола снизу вверх. От ее гнева мурашки бегали по телу.
— Что я сделал? — спросил я.
— Что ты сделал? Что ты сделал?
Я кивнул.
— Да. Что я сделал?
Дел показала.
— Вот.
Трудно было увидеть что-то с пола, поэтому я очень медленно и очень осторожно приподнялся и оперся на локоть, рассматривая то, на что она показала.
Кто-то — или что-то — мертвое. Остатки, разбросанные по полу.
— Я сделал ЭТО?
Дел опустила руку.
— Ты даже не представляешь, что произошло, правильно? Ты действительно не понимаешь, что сделал?
— Я определенно кого-то убил. Или что-то. А что это такое?
— Чоса Деи, — ответила Дел и зловеще добавила: — Вернее его тело. А его дух переселился в другое место.
— Аиды, надеюсь только, что он не здесь. Я бы с ним еще век не встречался, — я наконец-то сел, осмотрел пещеру. — Вижу ты расправилась с гончими.
— Я расправилась. И ты тоже. Какая разница кто, важно лишь, что они мертвы. Думаю, ни одной не осталось, — она пожала плечами. — Но теперь это неважно, потому что… Чоса Деи нет.
Я медленно повел плечами, чувствуя как приятно расслабляются мышцы спины.
— Кажется ради этого мы сюда и пришли. Теперь Ясаа-Ден в безопасности и все яватмы тоже.
— Неужели? — переспросила Дел. — А ты в этом уверен?
— Он мертв, разве не так? Разве это не Чоса Деи?
— Это его тело, — повторила она. — А его душа в твоем мече.
Я снова перестал дышать.
— Где его душа?
— В твоем мече, — отрезала Дел. — А что, по-твоему, ты сделал?
— Убил Чоса Деи, — я помолчал. — Или нет? Я ему разрубил ребра. Теоретически это должно было убить его.
— Речь не об этом. Я говорю о твоей песне.
Холодок пробежал по спине.
— Что?
Глаза Дел сузились.
— Ты пел. Не помнишь? Ты обрушился с потолка в пещеру, в самую середину стаи гончих, и все время ты пел. Без перерыва, — она пожала плечами. — Приятным твое пение не назовешь — у тебя действительно жуткий голос — но дело не в этом. Важно лишь то, что делал ты это намеренно и это сработало. Ты переделал Чоса Деи, но при этом и изменил свой меч.
— Как?
— Ты повторно напоил его, Тигр, — выкрикнула Дел, — как когда-то Терон.
Терон. Мысленно я перенесся на насколько месяцев в прошлое и вспомнил Северного танцора меча, который пришел на Юг, выслеживая Дел. У него тоже была яватма, созданная по всем правилам и по всем правилам напившаяся крови, но Терону этого не хватило и он напоил Северный клинок в теле Южного мага. Этим он изменил стиль своего танца и едва не победил Дел. Едва не победил меня.
— Ну, — в конце концов выдавил я, — я это сделал не нарочно.
Дел развернулась и отошла. Думаю, она все еще злилась, хотя на самом-то деле не понимал почему. Я только что спас ей жизнь. Я только что спас мир.
От этих мыслей я криво улыбнулся, потом заставил себя подняться на ноги и подошел к телу.
Вернее к тому, что осталось от тела. Оно было обуглено, сморщилось, покрылось коркой и сильно уменьшилось по сравнению с первоначальным вариантом. Оно было меньше чем Дел, наверное в половину меня.
Неужели душа занимает так много места?
Странно было смотреть на остатки человека, которого я никогда не видел, но убил. Черты его лица уже нельзя было рассмотреть. Ничто не напоминало человека — на камнях лежала бесформенная масса, и после осмотра у меня на языке остался плохой привкус.
Над клубком спутанной одежды и обожженной плоти поднималась рукоять моей яватмы, дважды напившейся крови. Новой тюрьмы Чоса Деи.
— Я сломаю его, — сказал я. — Я его расплавлю, — я покосился на тигель. — Я расплавлю его в шлак, а себе достану Южный меч.
Дел резко повернулась ко мне.
— Ты не можешь!
— Почему? Я не хочу таскать с собой меч с НИМ внутри.
Лицо Дел побелело.
— Тебе придется таскать его с собой. Ты будешь все время носить его с собой, пока мы не найдем способ очистить меч. Неужели ты ничего не понимаешь? Чоса Деи в нем. Если ты разрушишь меч, ты разрушишь тюрьму. Теперь ты стражник, личный стражник Чоса Деи. Только ты можешь удержать его в тюрьме.
Я чуть не рассмеялся.
— Дел, это смешно. Ты действительно надеешься меня убедить, что Чоса Деи в моем мече и что если я лично не буду охранять его, он вырвется на свободу?
Кровавые пятна выделялись на совершенно белом лице.
— Всегда, — сказала она, — всегда… Всегда ты должен сомневаться…
— Ну ты сама должна признать, что звучит это натянуто, — я пожал плечами. — Ведь ты сама говорила мне, что Чоса Деи просто легенда, существо из сказок.
— Я была неправа, — охотно объявила она.
Я уставился на нее. Вот вам, пожалуйста. Последние две недели я пытался объяснить ей это относительно ее поведения в Стаал-Уста и заставить ее это признать, но у меня ничего не получилось. А теперь, когда дело коснулось Чоса Деи — или не знаю, кто он там — она с готовностью произносит эти заветные слова.
Кожа зудела от пота и засохшей вонючей крови. Я задумчиво почесал через бороду ноющий подбородок.
