— Не знаю, — призналась Дел. — Никто не может сказать, каким будет цвет пока яватма его не покажет.
— Значит ты думаешь, что это ее истинный цвет.
Дел слабо вздохнула.
— Наверное. Цвет проявляется сразу после того, как меч напоили и призвали.
— Мне не нравится ни черный, ни серый, я предпочитаю что-нибудь поярче. Что-нибудь поближе к пустынному.
Дел изумленно уставилась на меня.
Защищаясь, я пожал плечами.
— У каждого есть свои слабости. Я не люблю черный и серый.
— Может это из-за того, что яватма второй раз напилась крови?
Я стоял глядя вниз, на серый клинок, руки на бедрах, пожевывая окровавленную губу. Потом, нетерпеливо пожав плечами, я наклонился и поднял его.
Ничего. Совсем ничего. Меч казался холодным и мертвым.
Я нахмурился.
— А что, он…
— Тигр!
В этот момент я уже приземлялся задницей на каменный пол. Приподнявшись, я изумленно уставился на меч, лежавший в трех футах от меня.
По-прежнему серый с черным концом. Но чернота поднялась выше.
Дел прикрывала рот ладонью. После минуты молчания она выдавила сквозь пальцы:
— С тобой все в порядке?
— А тебе пришлось снова бить меня в грудь?
— Нет.
— Ну тогда, надо думать, в порядке, — на этот раз вставать было еще больнее, но я умудрился сделать это с минимумом жалоб. Я постоял секунду или две, пока пещера не перестала кружиться, и мрачно посмотрел на меч.
— Он злой.
— Кто?
— Самиэль. Чоса Деи возмутился. Он не понял, что уже мертв… или как там называется это состояние.
Дел сделала шаг к мечу.
— А он знает?
— Что знает?
— Где Шака Обре?
— В аиды… — я свирепо покосился на нее. — Я сказал, что сам разберусь, баска… без помощи Шака Обре.
— Я просто думала, что это хороший шанс, — заметила Дел.
Я подошел к мечу.
— Ладно, давай выбираться отсюда.
— Как? — спросила Дел. — Ты не помнишь, что случилось, когда мы пытались прорваться сквозь охрану?
Я помнил это очень хорошо. Нелегко забыть, как ты бродил по тоннелям в горе, похожей на дракона.
— Но теперь Чоса Деи мертв, а значит охрана без работы. Кроме того, я думаю, что если бы мы воспользовались Северной магией, о которой ты все время говоришь, мы могли бы выяснить как отсюда выбраться.
— Да, если только ты выяснишь, как поднять твой меч.
Вообще-то все оказалось проще, чем я думал. Пришлось только показать Чоса кто из нас хозяин.
Мы с Дел подошли к занавесу. Тщательно осмотрев его, мы не обнаружили ничего нового. Это была охрана, поставленная Шака Обре, чтобы удержать в тюрьме Чоса Деи. Она выпускала дым, впускала людей и не позволяла Чоса выйти.
Не позволяла выйти нам.
Пот сбегал по моим вискам.
— Давай попробуем, — предложил я, сжимая рукоять обеими руками.
Дел нахмурилась.
— Ты не…
Клинок дернулся. Я тоже.
— Давай. Хватит тянуть.
Дел повернулась, подняла меч, посмотрела на меня. Я тоже прицелился кончиком меча в занавес и вместе мы прошли через него, словно это был обычный шелк.
За нашими спинами охрана рассеялась дымом. Тюрьма была разрушена. Через шестьсот сорок два года Чоса Деи вырвался на свободу. И пока мы не найдем Шака Обре, я не смогу освободиться от него.
17
Мы сидели в доме Главы Ясаа-Ден, отдыхая физически и морально. Из уважения к нам все обитатели дома ушли. Помогая друг другу, мы смыли кровь и грязь и переоделись в чистую одежду, которую дали нам Халвар и его жена. Я сидел на мохнатой шкуре, крепко зажмурив глаза, скрестив ноги, и скрипел зубами, а Дел занималась моими ранами, оставленными когтями и камнями, смазывая их травяной пастой.
— Сиди спокойно, — приказала она, когда мои глаза открылись.
— Больно.
— Знаю что больно. Но будет еще больнее если укусы воспалятся. Особенно вот этот.
Она сделала это нарочно. Я дернулся и выругался, а потом выругался еще сильнее — это Дел любезно улыбнулась и добавила мази на укус в самом низу живота. Дел расстегнула пояс моих штанов, обнажив исцарапанную и искусанную кожу, и теперь натирала ее мазью, наслаждаясь моими страданиями.
— Я и сам могу это сделать, — сказал я. — И кстати, этим могла бы заняться и жена Халвара, она предлагала.
— Все в Ясаа-Ден предлагали, Тигр. Ты теперь герой. Эти люди дадут тебе все, что ты попросишь, если смогут достать, — Дел сидела на полу и разглагольствовала. — Ну что, будешь требовать с них те две монеты?
Дел сменила грязные белые одежды на голубые. Нежный голубой оттенял цвет ее глаз. Светлые ресницы, светлые волосы, бледная кожа. Она была изранена и измучена не меньше, чем я, но почему-то взглянув на нее, я бы в это не поверил.
— Нет, — вспыльчиво ответил я. — Я хочу только избавиться от этого меча, чтобы жить спокойно. А в данный момент мне нужна теплая постель и фляга акиви. Поскольку мы на Севере, сойдет и амнит.
— Ты получишь свой амнит, тебе даже предоставят постель. А что касается тепла, то это зависит оттого, сколько женщин ты в эту постель положишь.
Я хмыкнул. На мне было столько ран, царапин и укусов, что я сомневался, смогу ли получить удовольствие от общения с кем-то в постели. Мне бы только прилечь и уснуть.
— Сначала ужин, — напомнила Дел, когда мои глаза начали закрываться.
— Это празднование.
— А они не могут отпраздновать без меня?
