— Это она, — мрачно сказал он.
Южанка из кантины? Я обернулся. Нет. Дел.
Она наконец-то сменила Северную шерсть на Южные шелка. Ярко-синий бурнус струился за спиной, капюшон лежал на плечах. Солнце успело осветлить ее волосы, а кожа чуть порозовела. Еще несколько дней и кожа станет кремово-золотистой, а волосы совсем побелеют.
Дел мягко шла по песку, рукоять яватмы сияла за левым плечом. С начала занятий с Аббу Бенсиром она стала двигаться свободнее, словно этот шаг к достижению цели — к встрече с Аджани — придал ей сил. Я порадовался перемене, хотя причина ее меня беспокоила. Если бы Дел согласилась тренироваться со мной на деревянных клинках, как Набир, я бы так же занимался с ней. Аиды, я бы помог ей лучше, чем Аббу.
Дел остановилась около круга.
— Из всех моих знакомых танцоров Тигр единственный, кто практикует танец сидя на земле.
Глаза Набира расширились: как я мог такое терпеть?
— Неправда, — спокойно сказал я. — Набир может подтвердить, что я ему врезал по макушке больше раз, чем могу сосчитать. Я решил дать ему передышку.
Набир нахмурился: я соврал. Дел заметила, как изменилось ее лицо и криво улыбнулась, сразу сообразив, в чем дело. Но она ничего не сказала, критически разглядывая деревянный клинок в руках Южанина.
— А КОГДА-НИБУДЬ вы собираетесь перейти на сталь?
Набир открыл рот.
— Пока нам итак хорошо, — ответил я за него. — Ты знаешь не хуже меня, что основы лучше изучать с деревянным мечом.
— Ему не нужны основы… По крайней мере сталь тут не при чем. С деревянными мечами нет риска, а не рискуя, ничему не научишься.
Я кисло посмотрел на нее, а Набир повернул голову, чтобы взглянуть на меня.
— Я тебе уже все объяснил, — напомнил я. — А если уж говорить о риске, то как насчет риска, которому подвергнется этот мальчишка если я возьму свой меч?
— Ну и что? — спокойно ответила Дел. — Тебе нужно научиться контролировать его, а Набиру нужны занятия.
Набир прочистил горло.
— Мне бы хотелось заниматься со сталью.
— Тогда давай попробуем, — Дел легко выскользнула из бурнуса и шелковая ткань растеклась по песку. Под бурнусом Дел носила кремовую тунику из мягкой кожи и пояс, туника едва доходила до середины бедер. Когда я увидел Дел впервые, на ней было надето что-то похожее, и хотя в этой тунике не было ничего непристойного — она надежно скрывала все женские прелести — материала на нее ушло гораздо меньше, чем на ночную рубашку любой Южанки.
Набир, видевший Дел только в Северной тунике, штанах и ботинках, тут же уставился на нее. Руки и ноги у Дел длинные, и короткая туника выставляла напоказ Северную плоть. Очень много Северной плоти, покрывавшей изысканные Северные кости.
Я видел Дел в тунике, штанах и ботинках так долго, что и вспоминать не хотелось, и тоже не сводил с нее глаз. Правда при этом я не впал в шоковое состояние, как Набир. Да, впечатление она производила, но что толку.
Набир тяжело сглотнул.
— Я уже танцевал против тебя.
— И проиграл, — сказала она. — Посмотрим, чему Тигр научил тебя?
Она начала расстегивать перевязь, собираясь бросить ее на бурнус как только вынет меч. Я поднялся.
— Я против, Дел.
Она уже не улыбалась.
— Он может решать за себя.
— Да, это мое дело, — тут же влез Набир.
Я не обратил на него внимания. Разговор шел между мною и Дел.
— Ты делаешь это чтобы подтолкнуть меня? Ты пытаешься заставить меня взяться за яватму.
— Ты не можешь прожить всю жизнь в страхе перед своим мечом, — отрезала она. — Я не отрицаю, он опасен, но тебе нужно научиться им управлять. И лучше сделать это сейчас, чем в танце до смерти или в момент опасности, когда малейшее колебание тебя прикончит.
Набир нахмурился.
— Я не понимаю…
— А тебе и не надо, — рявкнул я. — К тебе это не имеет отношения.
— Тогда к чему…
— К этому, — я наклонился, поднял перевязь и вытащил меч. — Все дело в нем, Набир. В кровном клинке, в именном клинке, в яватме. И еще в Чоса Деи. Его душа в этом мече.
— И твоя тоже, — ровно добавила Дел. — Ты думаешь только Чоса Деи вошел в этот меч когда ты повторно напоил его? Ты запел в него и самого себя, Тигр, и Чоса Деи. И эта частичка тебя в мече, в союзе с твоей собственной решимостью и силой, справится со всеми попытками Чоса Деи вырваться из тюрьмы.
— Чоса Деи, — эхом повторил Набир.
Я резко повернулся к нему.
— Ты знаешь Чоса Деи?
— Конечно, — он пожал плечами. — Из рассказов как Юг стал Югом.
Пришла моя очередь нахмуриться.
— Каких рассказов?
Он снова пожал плечами.
— Когда я был маленьким, мне рассказывали, что Юг и Север были едины. Что не было пустыни, была только земля, покрытая травой. Но Чоса Деи завидовал своему брату — я забыл его имя — и попытался обокрасть его.
— Шака Обре, — пробормотал я.
Набир растерянно посмотрел на меня.
— Что?
— Так звали его брата, — я махнул рукой. — Продолжай.
— Чоса Деи завидовал. Он мечтал заполучить то, чем обладал его брат — Шака Обре? — а когда Шака Обре отказался подчиниться, Чоса все украл.
— Да что он украл?
Набир пожал плечами.
— Юг. Чоса принадлежал Север, но он хотел получить и Юг. Ему всегда нужно было то, чем обладал его брат. Он испробовал множество заклинаний, но безрезультатно, а потом он научился отбирать силу у предметов и переделывать их, — Набир нахмурился, вспоминая. — Вот тут Шака Обре забеспокоился и окружил свою землю охраной. Он был уверен, что Чоса Деи не осмелится уничтожить то, чего так желал. Но он ошибся. Чоса готов был рискнуть уничтожением страны. Он решил, что если сам не получит Юг, то пусть и брат его лишится.
— Но у него ничего не получилось, — задумчиво сказала Дел: она тоже что ли знала конец?
Я решил опередить их обоих.
— Дальше все понятно, — вмешался я. — Чоса попытался захватить Юг, в дело вступила охрана Шака Обре, и после этой битвы земля была опустошена и превратилась в бесплодную пустыню… по крайней мере большая его часть, — я не верил ни одному слову из этой сказки. — Но если все это правда, почему Шака Обре не вернул Югу прежний вид?
— Он хотел, — продолжил историю Набир, — но Чоса был так зол, что наложил заклятие на брата и запер его где-то.
— Это Чоса заперли, — объявил я, словно это доказывало лживость всей истории.
