— Потом отправимся за Карлом.
Глава 16
СОВЕТ БАРОНОВ
Я согласен, что природная аристократия существует — и порождают ее добродетель и Божий дар.
— Дамы и господа, садитесь.
«Я должен сделать это сам», — сказал себе Карл Куллинан, стоя на темном пятне посреди красного ковра, покрывающего пол главного зала Бимстренского замка. Такого рода вещи он не мог переложить ни на чьи плечи.
Единственная проблема — как добиться от баронов поддержки. Он не мог сказать им, что собирается делать, поскольку сам еще этого не знал.
Силой действовать нельзя. Ковер был кроваво-алым, темное пятно на нем — следом давно засохшей крови. В первый раз, когда он созвал всех своих нобилей, холтунский барон Дерахан бросил ему открытый вызов — дуэль, один на один.
Храбрый поступок, ничего не скажешь; но бросив вызов лично, поставив принесение клятвы верности в зависимость от победы Карла, барон сделал бой неизбежным: он заставил Карла
Тэннети попробовала помешать этому: она стояла над бароном, одной рукой держа его за волосы, а другой — прижав к его горлу кинжал, готовая нанести ему быстрый — и милосердный — удар и отшвырнуть тело в сторону.
Разумеется, подобное было не в обычае: князьям вызовов не бросали. Князь Холтуна Ульдрен, как и бимский Пирондэль, был толстяком, едва способным носить собственную тушу. Двенадцатилетний мальчишка мог играючи заколоть любого из них — булавкой.
Но Карл велел ей отпустить барона, потом кивнул ему. Тэннети освободила Дерахана — и тогда Карл вытащил его на середину зала, оттолкнул, швырнул ему меч, а потом выбил клинок из баронской руки и отсек Дерахану голову.
Карл кивнул Терумелю, новому барону Дераханскому, сидящему рядом с военным губернатором своего баронства. Терумель спокойно встретил его взгляд — а ведь Карл стоял в точности там, где некогда убил Терумелева отца.
Карл стоял против стола, вкруг которого сидели бароны: бимские с советниками или мажордомами, холтунские — с военными губернаторами. За одним исключением. Вильмар, барон Нерахан, сидел в одиночестве; кресло справа от него вызывающе пустовало.
У холта был острый нос и щетинистые усы — он напоминал Карлу ласку, хотя это впечатление и было обманчиво: похожий на проныру, маленький барон был человеком большой внутренней дисциплины, глубоко порядочным, всегда — и прежде всего — думающим о благе собственного баронства. Он стремился получить от Объединения как можно больше выгод своей земле и не поминал старых обид.
Эллегон, сканировавший барона куда более тщательно, чем обычно, был поражен его умом и решительностью.
Карлу очень хотелось казнить мерзавца за то, что он творил в ходе Холтун-Бимской войны, но это свело бы на нет амнистию.
Он милостиво улыбнулся Нерахану.
Нерахан, однако, вел себя весьма осторожно даже в годы войны — а теперь и вовсе не давал Карлу ни малейшего повода снимать с себя голову. И не даст: барон не только хорошо понимал, чем может обернуться для него выступление против Карла, но и все происходящее убеждало его в том, что новый путь — лучший. Он был человек твердый, но гибкий.
Позади Нерахана спокойно стоял генерал Кевалун, больше похожий на одного из Нерахановых приближенных, чем на военного губернатора баронства. И на довольно юного приближенного: короткие светлые волосы генерала отросли, а лицо было юношески гладким. На самом деле дочери Кевалуна было шестнадцать лет.
— Для начала, — сказал Карл, заняв свой трон во главе стола (слева от него сидел генерал Гаравар, справа — на почетном месте — Томен Фурнаэль), — я хочу сделать объявление, для многих, полагаю, очевидное: отныне и впредь военный губернатор баронства Нерахан освобождается от своих обязанностей и переводится в Дворцовую гвардию. — Карл кивнул Кевалуну. — Генерал, я благодарю тебя за службу на благо всего Холтунбима. Ты хорошо потрудился.
Вокруг стола закивали — в основном другие военные губернаторы и кое-кто из бимских баронов. Единственным кивнувшим холтом был Нерахан.
— Если, — проговорил он, поднимая палец и тем как бы подчеркивая свои слова, —
По крайней мере прилюдно Кевалун принял это как должное.
— Благодарю, барон, — ответствовал он и поклонился тому — впервые.
Карл улыбнулся.
— Ты свободен, Кевалун, — сказал он. — Позже подойди к Гаравару за назначением. — Он старательно отводил глаза от дальнего конца стола, где сидели барон и баронесса Керанахан, а меж ними — их военный губернатор.
Следующим назначением Кевалуна станет баронство Ирулахан, где генерал Кенль разрывается между почти прусской жесткостью и слабостью плана Маршалла. Карл не возражал, когда вешали бунтовщиков, но не видел смысла линчевать бандитов, грабящих сборщиков налогов, и оправдывать при этом дающих им убежище дворян. Благородные шеи хрустят куда более эффектно.
И все же унижать Кенля перед всеми он не хотел. Он даст ему возможность уйти достойно. Если, конечно, может уйти достойно человек, уволенный с должности за служебное несоответствие.
Кевалун еще сильней выпрямился, взгляд ушел в бесконечность.
— Слушаюсь, мой император.
Он резко развернулся на пятках и зашагал из зала, чуть заметно припадая на больную ногу.
— Я, конечно, не знаю, Карл, — заметила Ранэлла со своего места рядом с толстым лордом Харвеном из баронства Адахан, — но, по-моему, Адахану вполне уже можно дать самостоятельность — если ты позволишь барону заниматься своим делом, а не получать образование в Приюте. — Мастер-инженер склонила голову набок. — Или назначь Харвена регентом. Он вполне способен с этим справиться, Карл.
Для Ранэллы он был и будет Карлом. Для Ранэллы куда более важно то, что они с Карлом оба — приютские инженеры, причем она — мастер, а он — старший подмастерье, чем то, что он — император, а она — губернатор баронства.
Во всяком случае, она всячески это подчеркивает. Возможно, ей просто нравится называть императора по имени.
Сидящая у дальнего конца стола Энди-Энди покачала головой.
— Мне кажется, это не то, что надо обсуждать на Совете, — проговорила она. — Если император пожелает узнать чье-то мнение — он попросит его высказать.
