— В чем дело? — спросила Мэгги, опередив Торри.
— Да глупости. Оставим это.
Ивар дель Хивал сердито подергал свой пояс с мечом и повел молодых людей к ближайшему столу. На белой льняной скатерти стояли семь круглых блюд, расположенных в шахматном порядке. На них лежали небольшие бутербродики. Торри понял, что на первом блюде хлеб с сыром, на третьем — с паштетом, но больше ничего не опознал.
Вряд ли пища отравлена, а после трапезы, которую трое слуг-вестри сервировали у него в комнате, прошло слишком много времени, чтобы Торри привередничал. Он взял кусочек хлеба с чем-то темным и маслянистым, сначала осторожно откусил, затем с жадностью доел остальное. Это была какая-то пряная копченость, вроде хорошо провяленного мяса, но нежная, как рыба, и с легким маслянистым привкусом, который показался бы неприятным, окажись он хоть чуточку отчетливее.
Мэгги откусила кусочек такого же бутерброда, кивнула:
— Я могу положиться на твой выбор по части еды.
Окружающие украдкой разглядывал их с Торри, однако подходить никто не спешил.
— Так вы собирались объяснить, что это за глупости, — обратилась Мэгги к Ивару дель Хивалу.
— Только если вы будете настаивать, — ответил тот, прожевав. Посмотрел на девушку, и его свирепый взгляд уступил место улыбке. — А я вижу, что будете.
— Она всегда такая, — сказал Торри и отступил, чтобы локоть Мэгги миновал его ребра.
— Очень хорошо. Его Пылкость, — начал Ивар дель Хивал, слегка понизив голос, — ведет игру. Он… делает вид, что собирается бросить вызов Дому Ветра из-за некоего поместья, которое не только со всей определенностью принадлежит Ветру, но и вообще никакого отношения к Дому Пламени не имеет. Если бы все шло, как заведено, ему стоило бы немалых трудов найти поединщика даже для дуэли до первой крови — разве что в Доме Стали, за непомерно высокую цену. Однако Ториан дал согласие служить герцогу без всяких условий, и Его Пылкость намекает на смертельный поединок. — Ивар дель Хивал покачал головой. — На мой взгляд, не слишком умный ход, но Его Пылкость не интересовался моим мнением.
Торри нахмурился. У него возникло ощущение, что он может полагаться на своего собеседника, пока это не затрагивает лояльности Дому Пламени.
— И что все это значит?
— А то, что твоему отцу придется драться в смертельном поединке. И либо погибнуть, либо победить, защищая неправое дело, тем самым потеряв в достоинстве. И вряд ли в последний раз. — Ивар дель Хивал широко улыбнулся, однако улыбка выглядела натянутой. — Совсем не то, что быть юристом в вашем мире, не так ли?
Торри вздрогнул.
— Откуда вы знаете?
Губы Ивара дель Хивала сжались в тонкую линию в его окладистой бороде.
— Длинный вышел бы рассказ, не так ли?
— Вы объясняли, почему немудро было со стороны герцога принять это решение, — вмешалась Мэгги.
Толстяк, хмыкнув, взял руку Мэгги и поднес ее к губам.
— Клянусь яйцами Бальдра, Мэгги, вы просто находка: женщина, которая не считает, что разбирается в политике, или по крайней мере притворяется! Не выйдете ли вы замуж за старого вдовца? Нет-нет, не давайте ответа прямо сейчас: просто скажите, что подумаете, и я останусь доволен.
Голос Ивара дель Хивала звучал легко, но Торри уловил в его словах некий подтекст. Хоть Мэгги и пила чай с местными блюстительницами налогообложения, толстяк наверняка лучше понимал, каков ее статус, а именно — сомнительный. Карин — жена Ториана дель Ториана, что давало ей относительную безопасность; а вот отношения Мэгги и Торри были лишены подобной определенности. Торри не обладал репутацией или статусом своего отца, и тот единственный человек, который бросил ему вызов, тем самым признав, что Торри приходится ему ровней, был мертв. Отсюда можно сделать вывод, что с девушкой Торри не стоит заигрывать или что скоро она останется одна — если Торри будет всякий раз драться насмерть. Но раз Ивар дель Хивал сделал ей предложение, пусть даже отчасти в шутку, то теперь Мэгги находится и под его защитой.
Торри уловил адресованную ему улыбку Ивара дель Хивала и незаметно кивнул ему. Тот, на мгновение поджав губы, ответил тем же.
Мэгги в замешательстве нахмурила лоб. Сбитая с толку, она частично уяснила себе происходящее, но кое-что ускользнуло от ее внимания. Торри бы стоило рассказать ей историю об Ингмарке и трех девственницах… нет, лучше пусть дядя Осия расскажет.
Если только они когда-нибудь увидят дядю Осию.
— Так вы еще ничего не объяснили, — упрямо сказала Мэгги.
Ивар дель Хивал нахмурился.
— Ладно, если я должен…
— Пожалуйста, — попросила Мэгги. — Это было бы так мило с вашей стороны.
— Если вы, — произнес Ивар дель Хивал, — пообещаете поразмыслить над моим предложением. И если вы, мой милый Ториан дель Ториан-младший, пообещаете не обижаться на то, что я имею дерзость делать предложение вашей даме.
Торри кивнул. Формально он мог отнестись к ухаживанию за Мэгги как к оскорблению, но он знал — и Ивар дель Хивал знал, что он знает: это дружеский поступок.
— Никаких обид.
— Хорошо, Ивар, — произнесла Мэгги, — я обещаю подумать над вашим предложением. Если…
— Понял: если я все объясню. — Он перестал улыбаться. — Ладно. Одно дело, когда мой старый приятель Ториан искрошит в капусту наемного рубаку — профессия у них всех такая: наемным поединщикам платят золотом и уважением за то, что они делают, и за риск, которому они подвергаются. Хотя наемники стараются сражаться за дело, которое почитают правым — ритуалы Дома Стали увеличивают вероятность того, что их запястья ослабеют, если поединщики будут защищать неправое, с их точки зрения, дело, — они довольно часто желают… ну, скажем, чуть-чуть подвинуть границу справедливости в пользу тех, кто их нанял.
Однако совсем другое дело скрестить оружие с уважаемым и благородным лордом вроде Сенсевера дель Сенсевера, человеком весьма почитаемым, и притом из древнего рода, в поединке, где вторая сторона осведомлена о своей неправоте. Это… унизительно. Едва ли не бесчестье. Определенно неудобное положение, обычно так не поступают.
Ивар дель Хивал вздохнул и покачал головой.
— В том, что у Его Пылкости появился верный поединщик, причем такой великолепный боец, как Ториан дель Ториан, все видят угрозу. Добра теперь не жди. Сейчас у Его Пылкости есть возможность отспорить себе все, что угодно, — и, как кажется, он не прочь воспользоваться этой возможностью… Итак, договорились: вы обдумаете мое предложение? — Его голос снова жизнерадостно загрохотал. — Ну да, да, идите же к нам! — И Ивар дель Хивал поманил кого-то, взмахнув рукой.
Некий молодец в небрежно заломленном кожаном головном уборе — голова его казалась маленькой по сравнению с телом, но, возможно, только потому, что головной убор был слишком велик, — подошел к ним троим и, представившись как Вернием дель Элерик, махнул рукой своему спутнику.
За спиной подошедшего Торри узнал виденную вчера Белиану. Ее сопровождал молодой человек лет около двадцати пяти, высокий и худой, его плечи отягощала слишком тяжелая и широкая, по сравнению с тощим телом, накидка. Белиана, кивнув, улыбнулась Мэгги лишенной смысла улыбкой, поймала взгляд двух своих подруг и сделала им и их спутникам знак, дернув головой. Торри стоило трудов припомнить их имена: Герин и Эмберли?.. Губы Верниема дель Элерика окаймляли усы.
— Ивар, — произнес он вкрадчивым голосом, — ты что, снова помолвился?
— В точности. — И Ивар дель Хивал медленно кивнул.
— Кто бы мог подумать! — продолжал его собеседник. — Старый козел все еще не прочь погоняться за козочками?
