Ивар дель Хивал положил руку на рукоять меча.
— Старый клинок все еще не прочь нарубить кого-нибудь мелкими кусками. Если есть желание проверить, это можно устроить.
— Нет-нет! — Вернием дель Элерик вскинул руки в притворном испуге. — Я не хотел никого задевать и сам не стану ударяться в амбиции. — Он повернулся к Торри. — Просто есть люди — весьма и весьма глупые, скажу я вам, — которые заявили бы, будто Ивар дель Хивал слишком стар, чтобы как следует держать меч. Я не из таких. Я скажу, что он просто морочит многих малодушными манерами — вот что я заявляю, и во всеуслышание.
— И в самом деле, во всеуслышание, — заметил Торри. — И с излишком аллитерации.
Торри не понравился насмешливый тон собеседника.
— Мне нравится, что во всеуслышание, — заворчал Ивар дель Хивал. — Пусть кричат об этом с крыш, на всех лестницах и площадях Города: я все еще опасен, даже в моем солидном возрасте. Это спасет мою одежду от лишних дыр, не говоря уже о моем нежном теле.
Вернием дель Элерик странно посмотрел на Торри.
— А вы, Ториан дель Ториан-младший? Что бы вы сказали?
Торри мгновение поразмыслил.
— Я бы сказал, что всякое случается.
— Как так?
— Может случиться, что Ивар дель Хивал застал врасплох Прекрасную Мэгги и женится еще до наступления утра; а может случиться, что кто-нибудь примет его дружелюбный нрав за слабость и, обливаясь кровью, рухнет на камень рядом со своим мечом. — Торри посмотрел Верниему дель Элерику прямо в глаза. — Вот почему я и сказал, что всякое случается, и лично я желал бы избежать повторения того, что произошло у нас с Данаром дель Региналом. — История — в версии Брандена дель Брандена — уже разошлась по Городу. — Для него это кончилось хуже, чем для меня, но и мне случившееся радости не доставило.
Торри закрыл глаза, вспоминая тот ужасный момент, когда его меч прошел сквозь защиту Данара дель Регинала и вонзился в тело. Жизнь покинула рухнувшего соперника, не оставив за собой ничего, кроме дурного запаха, быстро развеянного ветром, и груды мяса с костями, которую похоронят вестри.
Да, Дакар дель Регинал пытался убить его, и ему надо бы радоваться, что этот идиот мертв, но радости почему-то не было.
Вернием дель Элерик нарушил молчание, прочистив горло, и по-дружески сжал руку Торри.
— Да, всякое случается, — произнес он; развязность и бравада исчезли, уступив место спокойной искренности, — но следует избегать подобных инцидентов, особенно в такой прекрасный вечер, как сегодня.
Лед разбился; молодые аристократы и их дамы толпились вокруг, ожидая, чтобы их представили. Торри пытался запомнить имена, отдавая себе отчет в том, что многих все равно непременно забудет.
И вдруг перед ним возникло знакомое лицо, только чуть постарше…
— Регинал дель Регинал, — произнес мужчина, отвесив изысканный поклон, словно изо всех сил стараясь не обидеть собеседника, что само по себе было оскорблением. — Ординарий Дома Пламени, старший брат Данара дель Регинала, с которым вам выпало свести знакомство.
Лицо у него побагровело, речь слегка невнятная — не то чтобы набрался, но как следует выпивши. Спутники вцепились ему в руки, но Торри видел перед собой лишь красную потную физиономию из ночного кошмара. На шее у Регинала дель Регинала билась жилка.
Торри почувствовал, как подергивается кожа на голове, и на мгновение ему снова показалось, будто он смотрит на происходящее со стороны.
Не все в мире можно понять, однако тут все было ясно. Определенные силы в Фалиасе принуждали некоторых становиться в очередь, чтобы бросить отцу вызов на поединок до смерти. В конечном итоге кто-то может оказаться лучшим фехтовальщиком, чем отец, — или ему повезет больше, а такого допустить нельзя. Из сложившегося положения необходимо выбраться.
— Короче говоря, — сказал Торри, — ваш брат пытался убить меня, когда мы дрались на дуэли до первой крови, и сам напоролся на мой меч. Звучит глупо, но…
— В хлеву, где ты родился и вырос, подонок, принято поносить мертвецов?
— …но я думаю, вашего брата
Отец и Ивар дель Хивал, за которыми поспешала мать, протискивались к нему сквозь толпу, которая быстро собралась вокруг. Мэгги стояла с открытым ртом.
Вернием дель Элерик помрачнел лицом в точности как Бранден дель Бранден.
— Я ординарий Дома и принадлежу к древнему роду. И я объявляю себя старшим, если только никто не желает взять на себя эту обязанность.
Вся площадь смолкла, тишину нарушал лишь шелест листьев.
Вернием дель Элерик вздохнул.
— Быть по сему. Я постановляю, что оскорбление имело место. Ваши условия, Ториан дель Ториан?
— Здесь, сейчас же. До первой крови, — произнес Торри.
Услышав его слова, толпа отхлынула от противников. Ивар дель Хивал увлек Мэгги прочь, и едва ли не через мгновение Торри, Вернием дель Элерик и Регинал дель Регинал стояли посреди неровного круга метров пяти в диаметре.
— Секунданты? Судья? — спокойно спросил Вернием дель Элерик. — Кого вы хотите?
— Судьей будете вы, а секундантов нам не надо.
— Ты сказал, — произнес Регинал дель Регинал, отбрасывая в сторону накидку. — Так тому и быть.
Меч его уже покинул ножны. Приличия требовали, чтобы он обождал, пока противник изготовится к бою, но ловушка, в которую Торри поймал Регинала дель Регинала, привела здоровяка в ярость.
Чертов идиот.
Торри швырнул свою накидку по направлению к противнику, обнажая меч. К тому времени как Регинал дель Регинал опустился в выпад, который бы сделал честь и трезвому человеку, Торри уже ушел в сторону, вскинул свой клинок, чтобы парировать атаку на верхнем уровне, и обездвижил клинок противника, схватившись с ним в ближнем бою.
Быстрый поворот, толчок, и Торри резко повернул запястье и руку по широкой дуге.
Меч Регинала дель Регинала полетел на камень, и тут Торри оттолкнул противника и нанес удар.
— Стоп! — крикнул он. — Я нанес рану и одержал победу.
— Если хочешь — вперед! — воскликнул Регинал дель Регинал. — Раз ты, деревенщина, не дашь мне поднять оружие.
Он глумливо усмехнулся и широко развел руки, подставляя грудь.
— Ну же, коли, трусливая свинья!
Торри постарался, чтобы его голос звучал спокойно.
— Я сказал, что уже ранил вас. А не что только собираюсь это сделать. Посмотрите-ка на свою правую руку — вы ранены, и ваша кровь на острие моего меча, Регинал дель Регинал. — Торри достал из кармана носовой платок и протер им клинок, не спуская глаз с противника. — Я мог бы обагрить мой меч вашей кровью от рукояти до острия, но я не убиваю просто так. — Он фыркнул. — Радуйтесь, что вы бились со мной до первой крови, а не с моим отцом до смерти.
Торри вскинул свой меч и возвысил голос:
— Говорят, хвастливым глупцам не терпится подраться с моим отцом, который, по их мнению, сильно сдал. У меня есть основания думать, что они ошибаются, что запястье и глазомер у отца остались
