выходить из подземелья, а не то совсем в червей превратимся. И никакая медицина не поможет!..
Едва они вошли в хижину, обрадованная мать с плачем утащила Мэдж за занавеску, сплетенную из каких-то прутьев.
— Пусть поворкуют, — добродушно проворчал Рыжий. — Ну, а как тут наша спасительница?
Иван подошел к Наташке. Лицо ее по-прежнему походило на маску. На лбу лежал пучок мокрой травы, а рядом стояла деревянная миска с водой.
— Я поставила ей компресс, — сказала из-за занавески Мэри.
Что же мне делать, подумал Иван. И идти надо, и оставлять ее здесь не хочется…
— А я проголодался, — сказал вдруг Мозли, ходивший из угла в угол. — Уже вечереет… Мать! — заорал он. — Есть хочется! Ты кормить нас думаешь?
— Сейчас, — отозвалась жена.
Женщины вышли из-за занавески, взялись за посуду.
— Да готовить-то на улицу идите, — сказал Рыжий. — Нечего тут дымить!
Лицо его смягчилось, он широко улыбнулся, подошел к Мэри и с размаху хлопнул ее ниже спины.
— Не трусь, старушка! — сказал он. — Все самое страшное уже позади.
Женщины ушли, вскоре с улицы потянуло дымом. Мозли сел за стол.
— Эх, грехи наши тяжкие! — проговорил он. — Что делать-то будем? Как думаешь?
Иван сел напротив.
— Когда она придет в сознание, — он кивнул на Наташку, — вам ничего не будет грозить.
— Это я уже понял, — сказал Мозли.
— А потом вам надо будет уходить отсюда, — сказал Иван. — Теперь это не опасно. Все дороги открыты…
— Нет, — оборвал его Рыжий. — Уходить отсюда ни к чему. У меня дела и здесь найдутся!
Бедный драный мундир, подумал Иван. Придется тебе в скором времени менять хозяина.
— Я вот о чем думаю, — сказал Мозли. — Почему бы тебе у нас не остаться? Ты бы здорово помог.
И в самом деле, почему бы, подумал Иван.
Вошла Мэдж, поставила на стол котелок с горячей похлебкой и вышла, стрельнув в сторону Ивана черными глазками.
— Чем не жена тебе? — спросил Мозли.
И в самом деле, чем не жена, подумал Иван. И краса, и стать, и за генофонд беспокоиться не надо.
— А мне еще рано жениться! — сказал он.
— Жениться никогда не рано, — сказал Рыжий. — Особенно на такой девушке. Было бы можно, сам бы на ней женился. — Он рассмеялся. — Или ты уже женат? — Он кивнул в сторону Наташки. — Так это не страшно. Почему бы не быть двум женам?
— Ревностью друг друга замучают, — сказал Иван. — Впрочем, она мне не жена.
— Ну что же. — Мозли облегченно вздохнул. — Найдем и ей парня. У нас есть отличные ребята, женятся за милую душу… Она, правда, худенькая, но ничего: мы ее подкормим.
И до чего же упорный мужчина, подумал Иван. Ишь всех нахваливает… Только не хочется мне, Рыжий, у тебя оставаться. Ведь то, чего ты вчера от меня хотел, вчера же и получил. И потому есть у меня, Рыжий, подозрение, что сегодня я нужен тебе далеко уже не как отец твоих внуков… А оружием я ни в чьих руках быть не собираюсь! И в твоих тоже. Я не лайтинг!
Снова вошла Мэдж с какой-то посудиной в руках, наклонилась над столом. Звериная шкура, в которую она была одета, оттопырилась, и Иван увидел под ней тяжелые круглые груди. Мэдж, перехватив его взгляд, резко выпрямилась и, густо покраснев, исчезла за дверью.
Ивана бросило в жар.
Вот так штука, подумал он. Кажется, совсем не дочку Рыжего целовал я сегодня ночью… Или то был сон?.. Ничего себе шуточки: говорят об одной, приводят другую!
— Что ты говоришь? — спросил он, сообразив вдруг, что Мозли уже несколько раз произнес одну и ту же фразу.
— Я спрашиваю: что это с тобой? — сказал Рыжий. — Словно ты Мэдж в первый раз увидел!
— В первый раз? — пробормотал Иван. — В первый раз…
Он встал, подошел к Наташке, снял с ее лба теплый компресс, намочил в миске и снова накрыл им пылающий Наташкин лоб. Взгляд его упал на мерно вздымающуюся грудь девушки, и он закрыл глаза.
Она, понял он. Сумасшедшая… Как она решилась?.. И что теперь будет?
— Почему ты еще здесь? — спросила вдруг Наташка по-русски.
Иван вздрогнул. Лицо Наташки было абсолютно неподвижно, глаза закрыты, и только губы шевелились, чуть-чуть, едва заметно.
— А где же мне еще быть? — спросил Иван.
— Тебя ведь ждут в Приюте!
— Откуда ты знаешь?
— Знаю!.. А за меня не беспокойся: все будет в порядке. И ребенок будет здоровый…
Ивана тронули за плечо. Он обернулся. Сзади стоял Мозли и изумленно смотрел на него.
— Ты чего это, парень, сам с собой разговариваешь? — спросил он. — Да еще на тарабарском языке…
Иван мотнул головой.
— Идти мне надо, — прошептал он. — Ждут меня.
— Куда ты пойдешь на ночь глядя? — сказал Мозли.
— Идти мне надо, — повторил Иван.
Мозли выразительно постучал пальцем по лбу.
— Ненормальный! — сказал он.
Наваждение прошло. Иван снова взглянул на Наташку. Она лежала спокойно. Жена и дочь Мозли оживленно говорили о чем-то на улице. Наверное, обсуждали достоинства Ивана как мужа и зятя. Сам Рыжий смотрел на него, и в глазах его плескался страх. Как днем, у Огненного Столба.
— Ну уж нет! — сказал Иван, улыбнулся Мозли и сел обратно за стол.
— Черт вас знает, что вы за люди, — пробормотал Рыжий.
— Хорошо, — сказал Иван, глядя на Наташку. — Я остаюсь до утра. Идти на ночь глядя, действительно, глупо… Только я тебя попрошу. Положи нас с Мэдж где-нибудь… э-э… отдельно от всех остальных. У тебя есть еще какое-нибудь помещение?
— Найдется, — сказал Мозли обрадованно.
— Да, — сказал Иван. — Вот так!.. А утром я уйду. Так вот.
— А как же все остальное? — спросил Рыжий.
— А с остальным, — сказал Иван, продолжая смотреть на Наташку, — мы разберемся потом. Когда я вернусь…
— А ты вернешься? — недоверчиво спросил Мозли.
Иван коротко взглянул на него, и Рыжий опустил глаза.
14. ДЕНЬ СЕГОДНЯШНИЙ
Конечно же, Приют ничуть не изменился. Все так же колобродили в узких коридорах малыши, заглушая своим писком вечный гул вентиляции. Все так же спешили к местам аварий ремонтные бригады. Все так же пялились с зеленых стен слепые глаза телекамер. Как позавчера. Как в прошлый понедельник. Как сто лет назад. Словно по-прежнему проносится над Землей всевидящий Черный Крест, грозя неосторожным мгновенной смертью в лазерном костре… Креста не было, но ведь Слепые этого пока еще не знали, и потому их можно было простить. И Иван их простил. Как нашаливших детей.
