— Но вы же там были?
— Конечно. Скопа ничего такого не делал. Пожрал да и завалился спать на сеновале.
— И все? — продолжал допытываться вожак.
— Ну, в общем-то нет. Странный, говорят, мужик, — хмыкнул Бальдр. — Они как раз хряка резали, так он целую печень купил. Зачем, мол, ему?..
Разбойники заржали.
— Известно зачем, — вздохнул Хед. — Приличный упырь попался, повезло. Ну а вы там себя в рамках держали?
Вервольфы почему-то смутились.
— Да как же с ними с толком-то? — проворчал Гуннар. — Говорят, какое, мол, ваше дело. Ежели законники, так значки покажите. Ну, я ему и показал.
— Что ты ему показал, Гуннар?
— Приложил мордой к столу маленько… Он даже не вырубился.
Рагнар представил себе эту картину. Матрона ревет, прячет за спиной дочку, сыновья мрачно поглядывают на вилы в углу… Но клинок Бальдра ближе. А Гуннар тем временем лупит по морде крестьянина.
— Молодцы, — проворчал Хед. — Только этого нам и не хватало.
— Да ладно, герцог нам теперь что угодно простит, — усмехнулся Гуннар.
— Мы им монет дали, — угрюмо сказал Бальдр. — В качестве компенсации.
— А, хрен с вами, — махнул рукой Хед. — Горбатого могила исправит.
Разбойники еще поворчали немного и разошлись по углам.
Рагнар подошел и сел рядом с седым вожаком.
— Тебе еще чего?
— Да так, хотел спросить…
— Валяй.
Рагнар вдохнул воздуха поглубже и выдал:
— На мокрое дело идем, Хед. Никогда такого не было.
— Опять ты со своими сюсюканьями… Запомни, все приходится делать впервые. Да и не мокрота это вовсе. Так, небольшая чистка местности от кровососущих элементов.
— Да не сосет он вовсе… Во всяком случае, мы этого не видели, — поправился Рагнар. — Вон, даже печень купил…
— Сосет, — вздохнул Хед. — Еще как сосет. Все они такие. Свинячья печень это так, червячка заморить. Перед людской же кровушкой никто из их брата не устоит. Кроме того, не забывай, что он обладатель профессии, опасной для общества. А мы — официально привлеченные для его ликвидации исполнительные органы. Кто знает, сколько он вообще народу положил?
Рагнар покачал головой, но ничего не сказал.
Наконец наступил знаменательный день. Признаться, жителей Сторхейльма порядком раздражала эта снобистская манера Скопы передвигаться исключительно пешком. Предвкушение превратилось в невыносимую жажду. Однако герцогу все это было только на руку. В нее так и сыпались барыши, полученные от всякого рода увеселительных заведений, торговли сувенирами и прочим, прочим…
Однако не обошлось и без неизбежных неприятностей. Действовал на нервы Докирр, наотрез отказавшийся выпускать продолжение знаменитой игры «Кровавая ломка». Вернее, ее другую версию, где вампирами занимались бы волки и одноглазые разбойники. У герцога же сорвался грандиозный контракт с соседними городами, желающими купить право на трансляцию боя по Паутине. В свою очередь, наместник Сторхейльма заявил, что и букмекерские услуги должны предоставлять его работники. На том и разошлись.
День двигался к вечеру. Огромная площадь перед герцогским дворцом была запружена городским людом. Деревянных скамеек, установить которые распорядился предусмотрительный правитель, на всех не хватало. Места для знати походили на турнирные ложи, с балдахинами и мягкой мебелью внутри. Те же, кто не мог позволить себе ни жесткие скамьи, ни балдахины, расселись прямо на брусчатке, разложив принесенные из дома коврики.
В центре площади располагался фонтан, вокруг которого и происходила вся эта деятельность. Придворный маг заблаговременно уведомил всех, что волшебная картина грандиозного сражения будет демонстрироваться непосредственно над композицией. Фонтан представлял собой фигуру основателя города, самого первого герцога, на одной руке удерживающего над головой Сторхейльм с изрядным куском почвы под стенами. Вода, временно приостановившая циркуляцию, обычно изливалась из распахнутых ворот города. Это обстоятельство породило множество шуток, а также вполне серьезных предсказаний о судьбе проклятого Сторхейльма.
Пришли все, кто мог передвигаться и кого хоть сколь-нибудь интересовало сегодняшнее событие. Если тащиться в лес, чтобы поглядеть на дракона, многие сочли несерьезным, то на площадь явились в обязательном порядке. Стражи неусыпно патрулировали дорожки, оставленные между рассевшимися на мостовой горожанами. Представители разных лагерей болельщиков старались держаться подальше, чтобы ненароком не вцепиться в горло друг дружке. Особенно актуальной такая предосторожность была для поклонников Скопы, многие из которых явились с накладными клыками во рту. Сторонники Чертовой дюжины — почему-то с повязками на левом глазу, хотя ни один из бандитов не был в этом плане увечным. Любители волков — в масках Повелителя или волосатых шапках с острыми ушами вервольфов. Все три лагеря косились друг на друга и пренебрежительно фыркали.
И в качестве связующего звена выступали букмекеры, исписанные мелом щиты и неизменные торговцы сластями.
Наконец явился сам герцог. В сопровождении охраны и седобородого волшебника он поднялся на свое почетное место, огромный трон под балдахином с кисточками. Все чувствовали, что потеха вот-вот начнется…
Действительно, придворный маг приблизился к фонтану и начал что-то бормотать, шевеля в воздухе костлявыми руками. Те, кому довелось наблюдать битву с драконом, с видом знатоков кивали и что-то поясняли другим. Те же, кому не довелось, в пояснениях не нуждались — раскрыв рты и затаив дыхание, они следили за нарождающейся магией.
Вновь фейерверк, фиолетовые молнии и огненный шар. Герцог уже порядком устал от этих дешевых спецэффектов. Штучки Докирра не отличались особым разнообразием, особенно когда старикан работал на публику.
Главное же следовало в последнюю очередь и после бесшумных раскатов магического грома не производило особого впечатления. Хотя именно за этим пришли сюда потенциальные жертвы герцогского тотализатора. Над головой герцога-основателя возникла объемная картина, настолько огромная, что зрители в дальнем конце площади могли видеть все до мельчайших подробностей. Те, кто наблюдал чудо впервые, изумленно охнули.
С нетерпением правитель поерзал на троне. Все это казалось смутно знакомым. Ох боги…
Вознеся короткую молитву, которую он как-то выучил на досуге, герцог принялся следить за происходящим над головой его далекого предка. Иллюзия была настоящим шедевром. Намного лучше, чем предыдущая с драконом. Докирр расстарался, молодец. Герцог потрепал мага по плечу.
По дороге, уходящей в сторону раскинувшейся на горизонте громады Сторхейльма, шел человек. Один-одинешенек. Вокруг не наблюдалось ни одной живой души. Но на то была причина — конные разъезды городской стражи заблаговременно оцепили местность и перекрыли все дороги. Кроме одной, ведущей к самому городу. Фактически герцог вложил заботу о своей безопасности в руки бандитов. При этой мысли его пробрала дрожь.
Скопа шел в Сторхейльм. Где же ликантропы?
— Идет, сучий потрох, — послышался громогласный голос.
Герцогу чудом не заложило уши. Чертыхаясь, Докирр вскочил с кресла и убавил громкость.
— По-моему, они уже подключились, — сказал кто-то другой значительно тише. Но все равно голос этот мог принадлежать гиганту.
— Вот как? Мы на связи? Что ж…
