— Вы это обо мне, милая леди? — поинтересовался Ролон.
— О вас, о вас. Я не доверяю наемникам.
— Напрасно. Наемники, в основном, люди верные… если им вовремя платят…
— И если им кто-то не заплатит больше.
— Фу. Так поступают только последние негодяи. У наемников тоже есть свои правила. Кто будет нас нанимать, если другая сторона может дать больше и перекупить? Да мы же быстро потерям работу, если будем шарахаться из стороны в сторону, в зависимости от того, кто больше даст.
— Почему же ты шарахаешься? Ведь если не ошибаюсь, тебе сначала заплатила одна сторона, а потом другая дала больше и вы перешли к нам.
— Вы ошибаетесь, Далила. Первая сторона сама разорвала со мной контракт. Да еще и незаслуженно оскорбили. Они должны были предупредить меня, что я буду иметь дело не с простым рыцарем, а с рыцарем Ордена. Чему ж они удивлялись, что мои покушения были неудачны?
— Откуда вы знаете?! — хрипло спросил я. — Вы не могли слышать мой рассказ.
— Какой рассказ, милорд? Нет, я ничего не слышал. Но у меня же ведь есть глаза. Я же постоянно шел за вами. В том числе и в Тевтонии. Помните? Был я и свидетелем вашей схватки в лесу. Не держите же меня за дурачка, милорд. К тому же я специалист в оружие. То, что на вас надето стоит трона.
Пирр ошарашено переводил взгляд с меня на Ролона.
— Но последний рыцарь Ордена погиб около трехсот пятидесяти лет назад. Он не может быть им.
Ролон пожал плечами.
— Я говорю то, что вижу.
— Я установил защиту, милорд, — вмешался Леонор.
— Спасибо. — Я встал и прошелся к камину. — Не будем спорить. Я все равно сейчас собираюсь все рассказать.
Я без подробностей рассказал все. Как попал в этот мир. Как были образованы два мира. О своем обучении и цели путешествия.
Пирр молча смотрел на меня. В комнате повисла напряженная тишина. Наконец хозяин дома прокашлялся.
— Все это интересно. Теперь для меня многое становится понятным, но, — в его голосе отчетливо зазвучал гнев, — понимал ли этот старый дурак, во что меня втравливает? Я просто хороший предсказатель и я всю жизнь старался держаться подальше от политики, а сейчас мне предлагают выступить против самого величайшего мага планеты! Не просто мага, а правителя новой империи! Зачем мне это надо? Чего мне не хватает, чтобы ввязаться в эту авантюру?
— Но вы уже ввязались, — робко возразил я. Такой реакции я никак не ожидал.
— Верно, благодаря вам, милорд. Все неприятности оттого, что любопытные мальчишки суют нос не в свои дела. За каким… простите… зачем вам понадобился тот старый ключ и почему вы не продали его? Насколько я понял, вам предлагал немалые для вас деньги за него.
— Не все можно купить за деньги, — влез Рон, за что немедленно схлопотал от эльфа.
— Меня эта мораль не привлекает. От нее сыт не будешь. В гроб ее тоже не положишь.
— Хочу заметить, что помочь нам для вас очень выгодно, — насмешливо заметил Ролон, беря дело в свои руки.
— Это еще почему?
— Потому что хоть мораль в гроб не положишь, но и деньги вы с собой не заберете.
— Я пока не собираюсь умирать.
— Да?! Скажите это людям Сверкающего, которые непременно захотят узнать о чем мы тут с вами беседовали. А потом, узнав, что вы единственный человек, который может помочь победить Сверкающего… как вы думаете., что они тогда сделают?
— Это шантаж, — побледнел Пирр. — В любом случае я в проигрыше. Если я помогу вам, то мне отомстят.
— Извините, но для Сверкающего вы слишком мелкая сошка, чтобы вам мстить. У него будет другая задача, поважнее мести вам. И, к тому же, неужели вы хотите, что бы то, что видел Винер сбылось? Кому нужна будет ваша репутация, если оба мира погибнут в результате того, что вы отказались нам помочь.
— Не берите на себя слишком много. Тоже мне, спасители двух миров, — огрызнулся Пирр. — Я еще не уверен, что Винер все понял правильно.
— Он был настолько в этом уверен, что пожертвовал жизнью, чтобы мы добрались до вас. — Тихо заметил я. — В любом случае вы можете проверить.
— Так и сделаю. Подойдите милорд.
— Вы не верите слову рыцаря, — опять вмешался Рон, но никто не поддержал его заступничество. Все понимали, что дело слишком серьезно, чтобы спорить об этом.
Пирр взял мою руку и закрыл глаза. Так неподвижно он просидел минуты три, потом его лицо перекосилось от ужаса, и он с силой оттолкнул мою руку. Некоторое время он сидел молча, приходя в себя.
— Нет!!! Проклятье! Вы были правы. Только Винер все-таки ошибся. Это видение хоть и связано как-то со Сверкающим, но основная угроза идет не от него. Мне показалось, что Сверкающий сам сильно заблуждается и действует из ложных посылок. Тем не менее, его действия ведут к катастрофе. Не понимаю. Как это может быть связано с вами?
— То есть? — не понял я.
— Каким образом я мог понять что-то, что связано с другим человеком по вашей руке? Нельзя предсказать будущего одного человека с помощью другого. Есть только одно объяснения. Твоя судьба и судьба Сверкающего очень тесно связаны друг с другом. Любое изменение судьбы одного из вас ведет к изменению судьбы другого. Поразительно, такого я еще не видел. Ты уверен, что попал в наш мир случайно?
— Но… как же еще? — я совсем растерялся. — Я же рассказывал.
— Да, ты не врал. Но поразительное совпадение. Если бы мне сказали, никогда не поверил.
— Но что здесь такого? — удивился Муромец. — Он попал в наш мир…
— …И его судьба оказалась связана с судьбой Сверкающего. Вероятность примерно та же, как у костей пятьдесят раз подряд выпасть шестерке. Если только кости обычные, без сюрпризов. — Дальше он объяснять начал уже для всех. — Понимаете, будущее постоянно меняется. У каждого человека есть своя Дорога жизни, судьба подбрасывает на этой Дороге разветвления, где человек должен принимать решения куда пойти. Мы предсказатели видим эти пути, но кроме них мы видим наиболее вероятный путь, который изберет тот или иной человек. Так вот, у вашего друга таких путей очень много, но к такому переплетению судеб двух людей вело пути два-три. Чтобы встать на них он должен был в те моменты, когда судьба подбрасывала ему выбор принимать строго определенные решения. Причем повлиять на него никто в этот момент не мог, поскольку любое влияние изменило бы все пути. Это было бы заметно. Решения явно принимал он сам. Но решения эти были настолько нестандартны, что никто не мог предсказать их заранее.
— Никто, кроме тех, кто прекрасно знал мой мир и знал людей моего мира. — Прошептал я чуть слышно.
—
