занимаются розничной продажей, поэтому должны искать кого-нибудь…
— Как я понимаю, — перебил я ее, — они хотели бы доказательств, как и твой старый друг Куртни.
— Правильно, — сказала она, — и самое смешное, что они заинтересовались динозаврами. Они прямо опешили, когда я спросила, могут ли они получить клиентов для охоты на динозавров. Не на мастодонтов, не на мамонтов, не на саблезубых тигров, не на пещерных медведей и даже не на тираннотериев, а на динозавров, больших и злобных зверей. Я спросила их, какое ружье годится на большого динозавра, и они ответили, что не знают, но, пожалуй, больше, чем любое, которое когда-либо было сделано. Я спросила их, есть ли у них такие ружья, и они сказали, что да, парочка есть, и они еще никогда не использовались. Они не были уверены, изготавливают ли еще такие ружья. Это слоновые ружья, но теперь, с появлением скорострельных ружей, их стали делать гораздо меньшего калибра. И, кроме того, в наши дни отстреливается не так уж много слонов. Итак, сказала я, во имя господа, я хочу купить эти два ружья, и после некоторых колебаний они согласились продать их мне. Не сомневаюсь, они подумали, что я не в своем уме. Они запросили с меня по тысяче за штуку и при этом клялись, что теряют на этом деньги, отдавая в придачу патроны бесплатно, чтобы подсластить сделку. Возможно, они и в самом деле потеряли на этом, но все равно это был мертвый товар, который никто другой не взял бы. Эти ружья чудовищны. Весят они, должно быть, фунтов по двадцать, или около того. И патроны размером с банан.
— Постой, — сказал я, — ты, должно быть, думаешь, что я отправлюсь туда и подстрелю пару карнозавров только ради доказательств. Но лучше бы тебе подумать еще разок. Мне пришлось помаршировать с двадцати двух, но тут дело иное. Чтобы стрелять из этих древних слоновых ружей, нужен более крупный мужчина.
— Ты достаточно крупный, — возразила она, — и тебе, возможно, не придется стрелять. Твоя роль — защита, и больше ничего. Ружья — именно на случай, если появятся карнозавры, когда я буду снимать на кинопленку. Я купила и кинокамеру — цветная пленка, звук, телескопическое изображение, все, что нужно.
— А зачем два ружья? Человек больше одного не унесет. Ты же будешь связана кинокамерой.
— Я взяла два ружья, — ответила она, — потому что думаю, что ты не должен идти один. Мы не знаем, на что это похоже. Я рассчитывала, что ты уговоришь кого-нибудь из своих старых друзей…
— Райла, мы же договорились хранить это пока в секрете. Уже начинают просачиваться слухи. Бен Пейдж что-то вызнал у Хайрама и полон подозрений, потому что Хайрам важничает.
— Мы должны сохранить это в тайне, — возразила она, — но нам нужно вернуться домой живым, иначе все доказательства мира будут ни к чему.
Мне это не нравилось, но в том, что она говорила, была логика.
— Может быть, Бен пошел бы с нами, — сказал я. — Он может стать неплохим напарником. Он воображает себя великим охотником и, несомненно, охотник он неплохой. Каждую осень он отправляется на север в олений сезон, охотится в Канаде и на Аляске на лосей, горных баранов, гризли. Несколько лет назад он добыл кадьяка. И карибу. О карибу он рассказывает до сих пор. Многие годы он хотел отправиться в Африку, но не сделал этого, а теперь охота закрыта…
— А он пойдет с нами? И сохранит ли молчание о том, что видел, хотя бы на время?
— Думаю, да. Я ему немного рассказал о возможности того, что в колодце — космический корабль, и взял с него клятву не болтать. Он пока будет помалкивать, потому что хочет сам снять сливки.
— Нам нужен второй мужчина, — повторила она. — Не могу себе представить, на что похожа страна динозавров, но…
— Я тоже, — заметил я. — Там может быть просто ужасно. Там может быть вполне безопасно. И должна быть масса травоядных, все они мирные, как мне представляется. Но должны быть и хищники. Я не имею никаких соображений ни как они велики, ни как опасны.
— Мне хотелось бы получить несколько более свирепых экземпляров. Это бы устроило людей из Сафари Инкорпорейтид. Не знаю, сколько мы можем выжать из них, но догадываюсь, что немало. Кроме того, как много реальных, с горячей кровью, спортсменов, пропадающих в лесах, пожелали бы заплатить за то, чтобы быть первым человеком, застрелившим хищного, кровожадного динозавра!
Мы добрались до эскалатора, спускающегося на багажную площадку.
— Давай квитанции, я все это вытащу.
Она открыла кошелек и вытащила конверт с билетом.
— Лучше бы взять носильщика, — сказала она, протягивая мне конверт. — Там больше, чем мы можем унести.
— Два ружья.
— Два ружья. Патроны. Оборудование для киносъемки.
— Я возьму носильщика.
— Вся беда, — объяснила она, — в том, что я не могла ничего сказать им ни о какой машине. Если бы я сказала им, что мы изобрели машину времени, возможно, они бы мне и поверили. Мы во всем так доверяем машинам, они околдовали нас. Пусть бы я описала какую-нибудь теорию, выплеснула на них бессмысленные уравнения, это бы произвело впечатление. Но мне нечего было сказать. Если бы я рассказала им про Кошарика, вышло бы только хуже. Я просто сказала им, что мы разработали технику путешествий во времени, в надежде, что при упоминании о технике они будут предполагать машину. Но это, кажется, не возымело должного эффекта. Они все спрашивали о машине, и их смутило, когда я сказала, что машины нет.
— Без машины, — сказал я, — они должны принимать все на веру.
— Эйса, когда мы отправимся в прошлое снимать фильм, куда мы пойдем?
— Надо подумать. Еще не знаю. В поздний юр, может быть, или в ранний мел. В один из этих периодов, если ты хочешь найти великое разнообразие форм, хотя и в этом мы не уверены. Ископаемая летопись указывает на два периода, но ведь мы не имеем ничего, кроме окаменелых остатков. Вероятно, очень многое утрачено. Мы считаем эту летопись надежной, как будто знаем больше того, что знаем. На самом же деле мы находим только кусочки и отрывки и не имеем ясной картины. Но если бы мы отправились в ранний мел, то, пожалуй, не встретили бы того самого динозавра, которым наши охотники интересуются больше всего — старину тираннозаврус рекс.
— О нем они тоже упоминали, — сказала Райла.
— Рекс появился позднее, по крайней мере, мы так думаем. Там могли быть и более крупные, и более злобные динозавры, чем он, но их окаменелые остатки нам не посчастливилось найти. В любом случае, нет ничего ужаснее, чем столкнуться с ним. Восемнадцать футов высотой, пятьдесят футов общей длины, восемь или более тонн веса и бессмысленный охотничий инстинкт. Мы не знаем, много ли их было. Скорее всего, не очень. Чтобы охотиться на него, пришлось бы побегать. Такой крупный хищник, как он, видимо, только для поддержания жизни нуждался в территории, измеряемой многими квадратными милями.
— Обсудим это позже, — сказала Райла.
15
После обеда я позвонил Бену.
— Не хочешь ли приступить к закладке своего мотеля?
— Так вы получили доказательства?!
— Мы весьма близки к этому, — заверил я его, — уже стоим на пути. Мы с Райлой хотели бы с тобой поговорить. Может, заглянешь? Разговор без свидетелей.
— На сегодня я уже все закончил. Скоро буду.
Я повесил трубку и сказал Райле:
— Мне все это не нравится. Бен, вероятно, будет молчать: кроме всего прочего, он хочет первым рвануться к пирогу, я имею в виду его мотель, а может быть и другие замыслы. Но у меня тошнотворное чувство. Еще рано оказывать кому бы то ни было наше доверие.
