гигантской волны. Поля, леса и небо слились в одно зелено-голубое пятно. Миля за милей оставались позади. Это напомнило Гэри его путешествия в «реальном» мире — когда он возвращался с работы домой по Второй трассе. Мощный «мустанг», бывало, с такой же легкостью преодолевал милю за милей. Но ощущения, испытываемые Гэри в «мустанге», не шли ни в какое сравнение с нынешним восторгом. Теперь его нес быстрый, как ветер, конь. Гордое животное можно было просить, уговаривать, но никак не управлять им.
Через некоторое время в поле зрения ездоков показались силуэты Дилнамарры. На холмистой равнине тут и там были разбросаны деревянные дома, мастерские и лавки. Надо всем возвышалась каменная башня, служившая барону Пвиллу в качестве сторожевой. Повинуясь приказу Кэлси, магические колокольчики умолкли. Эльф поехал медленнее, вслед за ним на более спокойный шаг перешли и все остальные.
К утопающему в грязи центральному перекрестку со всех улочек и переулков стекались люди. Собралась уже порядочная толпа. Все норовили протиснуться поближе к виселице, куда в этот момент волоком тащили дрожащего и рыдающего во весь голос Пвилла.
Вслед за Кэлси друзья спустились к подножию низкого холма. Там они оставили лошадей, а сами вскарабкались наверх. Теперь от центра деревни их отделяло футов сто по северной дороге. Сквозь прорехи в живой изгороди все было видно как на ладони — прямо перед ними стояла виселица, а через дорогу, на одной линии с виселицей, — приземистая башня.
— Нельзя сказать, чтобы мы пришли слишком рано, — заметил Микки. — Но как нам попасть туда? И самое главное — как потом благополучно убраться восвояси?
— Если бы мы пошли пешком, то уже не о чем было бы беспокоиться, — пробормотал Джено, чем навлек на себя разгневанные взгляды Кэлси и Микки.
— Так много солдат, — заметил Гэри.
— Да, — согласился Микки, — и большинство из них одеты в цвета Коннахта. — Он легонько похлопал Гэри по руке, которой тот крепко сжимал магическое копье. — Сейчас нам надо действовать хитростью, а не оружием, — закончил он. Гэри в ответ кивнул и немного расслабил руку.
— О какой такой хитрости ты тут рассуждаешь, лепрекон? — бесцеремонно вмешался Джено. — Да мы и до десяти не успеем сосчитать, как этот жирный будет болтаться на веревке.
Судя по всему, дварф был недалек от истины. Пока они, притаившись за изгородью, пытались разработать план спасения, дела на площади шли полным ходом: принц Гелдион развернул свиток пергамента и принялся читать. Тем временем его люди пинками и толчками загоняли упирающегося Пвилла на подмостки. На каждой ступеньке он мертвой хваткой вцеплялся в поручни, стражники отдирали его и толкали дальше.
— А люди помогут нам? — На Гэри накатила волна энтузиазма. Его воображение живо нарисовало картину: освобождение Пвилла открыло шлюзы извечной тяги народа к свободе и положило начало революции — с ним, Гэри, во главе. Он верхом на белом коне и одет как Кедрик Донигартен — народный герой Волшебноземья.
— Вряд ли. — Микки и не заметил, как повергнул в прах выстроенные Гэри воздушные замки. — Они простолюдины. Откуда им набраться духу, чтобы пойти против Коннахта? Ведь доспехи древнего героя на тебе, не на них.
— Ты должен подкрасться поближе к барону, — внезапно обратился Кэлси к Джено. Говоря, он туже натягивал тетиву лука. — Мне прежде доводилось стрелами перерезать веревки.
Джено в ответ лишь разразился хохотом.
Кэлси и глазом не моргнул.
— Гелдион и его подручные будут уверены, что Пвилла повесили, — закончил Кэлси, по-прежнему обращаясь к дварфу. Затем вопросительно посмотрел на Микки. Лепрекон сразу понял, какую роль эльф предназначил ему.
Микки, словно сомневаясь в своих возможностях, посмотрел на виселицу, где солдат уже накидывал на шею Пвилла петлю. Будь с ним сейчас горшок с золотом — источник его магической силы, — и Микки не замедлил бы создать зрительную иллюзию, на которую зеваки пялились бы не меньше недели. Смотреть бы им тогда разинув рот и ни о чем бы не догадываться. Но драгоценного горшка нет. А без него лепрекон не был уверен, что сможет создать иллюзию достаточно детальную, чтобы ввести в заблуждение хотя бы половину из толпящихся вокруг виселицы людей. Однако другого пути он не видел и потому отбросил сомнения прочь. Затем потер пухлые ручки одна об другую и забормотал слова заклинания.
Джено по-прежнему скептически ухмылялся и качал головой.
— Если ты опасаешься, то могу пойти я, — вызвался Гэри и осекся — таким угрожающим взором наградил его дварф.
У Джено явно не укладывалось в голове, что у кого-то достало наглости делать подобные предположения. Издав утробный, напоминающий львиное рычание звук, Джено встал и ринулся на амбразуру. После нескольких коротких перебежек от куста к кусту он залег за сточной канавой, всего в нескольких футах от заднего кольца зевак. Там Джено поплевал на руки и принялся переступать с ноги на ногу, подобно коту, терпеливо подстерегающему в засаде легкомысленную птичку и готовому прыгнуть на нее в самый подходящий для этого момент.
Гэри заговорщицки подмигнул Микки.
— Надо же было как-то подзадорить его, — объяснил он.
— А все-таки славно, что ты вернулся, парень, — со смехом отвечал лепрекон.
Следующим после Джено из пристанища за изгородью выскользнул Гэри. Он полз, таща за собой копье. Оказавшись неподалеку от толпы, он занял позицию, которая позволяла ему следить за ходом событий и в случае необходимости действовать. Он услышал тихий свист Кэлси и оглянулся: лошади навострили уши и потрусили за эльфом и Микки. После этого Гэри полностью сконцентрировался на развернувшейся перед ним сцене, осторожно, чтобы не привлекать к себе внимание, дюйм за дюймом приближаясь к взбудораженной толпе. Оценив толщину веревки, он засомневался в выполнимости плана Кэлси. Никакая стрела, как бы метко пущена она ни была, не сможет до конца рассечь пеньковый канат. Гэри услышал, как Гелдион провозглашает проклятие, называя Пвилла предателем и вором.
— А предателей мы вешаем! — выкрикнул напоследок принц, к сведению всех присутствующих. — Палач!
Жирные губы Пвилла исказила судорога. Палач взялся за прилаженный сбоку от платформы рычаг.
Все последующие события происходили одновременно. Джено прыжком преодолел канаву и, широкими плечами протаранивая себе дорогу и оставляя позади полосу пустого пространства, ввинтился в толпу; рассекая воздух, полетела пущенная Кэлси стрела; крышка люка на подставке, на которой стоял Пвилл, резко откинулась; сам Гэри, повинуясь не столько разуму, сколько инстинкту, метнул могучее копье вслед за стрелой.
Стрела Кэлси вонзилась в веревку, подрезав ее. Но прочная пенька выдержала, и с каждой секундой все туже затягивающаяся петля неминуемо сломала бы Пвиллу шею, если бы работу не довершило пущенное Гэри копье. Его широкий наконечник с легкостью рассек веревку пополам.
Толпа заволновалась, издав единодушный рев.
Барон Пвилл, ощутив внезапный резкий толчок, решил, что его шея вот-вот хрустнет, — и затем упал, опрокинувшись навзничь. И вот он уже лежит на спине и видит самого себя болтающимся на виселице!
— Я умер! — воскликнул он, с удивлением обнаружив, что слышит собственный голос. Не выдержав этого зрелища, он приподнялся и всем телом грянулся оземь, чтобы тут же очнуться вновь и ошалело уставиться на свой труп. Ему начала казаться, что на самом деле это он сам болтается в воздухе.
— Там тебе самое место, — ворчливо отозвался, словно отвечая его мыслям, Джено. Сгибаясь в три погибели под невообразимо тяжелым телом барона и кляня его на чем свет стоит, он поволок Пвилла прочь.
Бедный потерявший голову барон не знал, на каком он свете. Чувства говорили ему одно, а ум (отталкиваясь от сотворенной Микки зрительной иллюзии) — другое.
Находящийся на отшибе, у дальнего края толпы, Гэри напряженно щурился. Он не был свидетелем
