убита, что Бренор убит, а Дзирта какая-нибудь злобная жрица располосовала на части на своем алтаре. Я отказался от надежды, потому что мне было больше не на что надеяться.
— Но ты же видишь, что это не так, — убеждала его Кэтти-бри. — Надежда всегда есть, она должна оставаться. Только Эррту и его прихвостни лгут, что ее нет. Все вокруг них ложь, и сами они — ложь. Они крадут надежду, потому что без нее не остается сил. Без надежды нет свободы. Самое большое удовольствие для демона — поработить чужую душу.
Вульфгар глубоко и тяжело вздохнул, раздумывая над ее словами и противопоставляя доводы разума неотступным болезненным воспоминаниям. Ведь ускользнул же он из лап Эррту — значит, она права.
Кэтти-бри тоже сидела молча, перебирая в памяти то, как Вульфгар вел себя в последние дни. Теперь она понимала, что его сковывали не только боль и страх. Мужчину может так сильно искалечить только одно чувство. Видимо, снова и снова мысленно переживая эти ужасы, Вульфгар вспоминал, что сдался, уступил Эррту или его дьявольским помощникам, вспоминал, что утратил смелость и решимость. Кэтти-бри, пристально следившей за варваром, теперь стало яснее ясного, что горше всех чудовищ Вульфгара терзало чувство вины.
Конечно, она готова была простить Вульфгару все, что он сказал или сделал ради того, чтобы выжить в этом аду. Все на свете. Но он думал иначе, это было видно по его лицу.
Вульфгар зажмурился и сжал зубы. Она права, убеждал он себя. Ужасы прошлого остались позади. Теперь они снова, живые и здоровые, вместе идут навстречу новым приключениям. Он уже понял свои прежние ошибки и мог смотреть на Кэтти-бри с новой надеждой и новыми желаниями.
Когда он открыл глаза и посмотрел на нее, девушка увидела, что он немного успокоился. А потом варвар подался к ней и легонько поцеловал — просто коснулся губами ее губ, как бы прося позволения.
Кэтти-бри огляделась и убедилась в том, что они действительно одни. Те их спутники, кто не спал, были настолько увлечены игрой, что ничего не замечали, хоть и были неподалеку.
Вульфгар снова поцеловал ее, уже настойчивей, и она вдруг задумалась о том, какие чувства испытывает к нему. Любит ли его? Как друга — разумеется, да, но готова ли она к большему?
Кэтти-бри откровенно призналась себе, что не знает. Когда-то она решила подарить Вульфгару всю свою любовь, выйти за него замуж, родить ему детей, прожить с ним всю жизнь. Но прошло уже столько лет, то время кончилось, все было иначе. Теперь у нее появились другие чувства, но она еще не задумывалась, насколько они глубоки, как не раздумывала и о чувствах к Вульфгару.
Однако сейчас задумываться было некогда, Вульфгар исступленно целовал ее. Она не ответила ему с тем же пылом, и он откинулся назад, держа ее за плечи, и вопросительно взглянул ей в глаза.
Поняв, что для него сейчас решается все, что он оказался между прошлым и будущим, на грани срыва, Кэтти-бри решила, что должна уступить. Притянув варвара к себе, она сама поцеловала его. Они сплелись в объятии, и Вульфгар, осторожно положив ее наземь, целовал и ласкал девушку, путаясь в ее одеждах.
Она не сопротивлялась, уступив прорвавшейся в нем страсти, и принимала его ласки и поцелуи даже с некоторым облегчением, надеясь, что свидание этой ночи поможет Вульфгару вернуться в мир живых.
Вульфгар и сам это ощущал. Он обнажил перед ней сердце и душу, он сломал свои защитные стены, он купался в ее тепле, наслаждался прикосновениями к теплой коже, вдыхал ее дурманящий запах.
Он свободен! Впервые он почувствовал себя свободным, и это было великолепно, прекрасно и так по-настоящему.
Он перекатился на спину, увлекая за собой Кэтти-бри. Чуть прикусив мочку ее уха, чувствуя приближение пика наслаждения, он откинул назад голову, чтобы взглянуть в ее глаза и увидеть в них отражение их общего счастья.
На него плотоядно глядела суккуб, омерзительная соблазнительница из Абисса.
Мысленно Вульфгар вернулся назад, через Долину Ледяного Ветра к Морю Плавучего Льда, в ту ледяную пещеру, где они сразились с Эррту, и дальше, туда, где клубился дым и царили ужасы. Он вдруг понял, что все это неправда. И битва, и побег, и встреча с друзьями. Все это Эррту внушил ему, чтобы воскресить в нем надежду и убить ее вновь. Все неправда, он по-прежнему в Абиссе и мечтает о Кэтти-бри, спариваясь с отвратительной женщиной-суккубом
Могучей рукой он ухватил тварь за шею и с силой отпихнул. Он ударил ее в лицо кулаком, поднял над головой и швырнул наземь. Потом с ревом вскочил, торопливо натягивая одежду. Бросился к костру, не замечая боли, схватил горящую ветку и повернулся, готовый схватиться с коварной тварью.
Перед ним снова была Кэтти-бри.
Полураздетая девушка привстала, опираясь на колени и ладони. Из носа у нее текла кровь. Она подняла на него глаза. На ее лице не было гнева, только замешательство. Плечи варвара тяжело опустились под грузом вины.
— Я не хотел… — бормотал он. — Я бы никогда…
Сдавленно вскрикнув, Вульфгар бросился прочь из лагеря, по ходу отшвырнув горящую ветку и подхватив свои вещи и боевой молот. Он скрылся в ночном мраке и во мраке своего истерзанного рассудка.
Глава 7. Сетка из водорослей
Вы не можете войти, — донесся из-за баррикады у двери тоненький голосок. — Прошу вас, господин, пожалуйста, уходите. Даже дрожь в голосе хафлинга не развеселила Энтрери, потому что он сразу понял, что означал этот «отказ от дома». Они с Двавел заключили выгодное им обоим — причем ей больше — соглашение, но теперь, похоже, маленькая женщина решила отказаться от данного ею слова. Ее привратник даже не пустил его на порог «Медного муравья». Энтрери некоторое время обдумывал, не прорваться ли внутрь силой, но передумал, вспомнив, что хафлинги — мастера по части всяких ловушек. Потом у него мелькнула мысль, не просунуть ли кинжал в щель между досками и не ткнуть ли несговорчивого привратника в руку или палец. Ведь в этом и заключалась вся прелесть бесценного оружия: Энтрери мог лишь слегка оцарапать свою жертву, но при этом высосать из нее всю жизненную силу.
Но и эту мысль он отмел — осмотрительный убийца никогда так не сделал бы. Не следует поддаваться раздражению.
— Тогда я пойду, — спокойно произнес он. — Но передай Двавел, что я делю весь мир на друзей и врагов. — Он развернулся и пошел прочь, оставив привратника в совершенном замешательстве.
— Бог мой, это звучит как угроза, — раздался еще один голос, не успел Энтрери и десяти шагов пройти.
Убийца остановился и обнаружил в стене заведения щелочку, которую вполне можно было использовать и как глазок, и как бойницу.
— Двавел, — произнес он с поклоном.
Удивительно, но щель увеличилась, и целая доска отодвинулась в сторону. В образовавшемся проеме показалась Двавел.
— Ты так быстро определяешь людей во враги, — покачивая головой, от чего ее темные кудряшки весело подпрыгивали, сказала женщина.
— Это не так, — ответил убийца. — Но меня разозлило, что ты, похоже, решила отказаться от нашего соглашения.
Лицо Двавел сразу посуровело, и она заговорила совсем другим тоном.
— Ты в сетке из водорослей, — пояснила она Это выражение было распространено среди рыбаков, а не уличного народа, но Энтрери слышал его раньше. На рыбачьих шхунах «сеткой из водорослей» назывались особые заграждения из прочных водяных растений, которыми опутывали больших крабов с
