отправлялся к Дагне и другим, говоря что принес указания от Бруенора.
Когда он впервые узнал об этом, Бруенору опять захотелось придушить халфлинга, но Регис — более чем искренне — сказал что он с удовольствием отступит в сторону, если Бруенор сам займется делом.
Хотелось бы Бруенору, чтобы он мог это сделать, чтобы он вновь обрел свою энергию, но всякая мысль о войне неизбежно направляла его к воспоминаниям о прошедших битвах, и в большинстве из них рядом были Дриззт, Кэтти-бри и Вульфгар. Парализованый этой болью, Бруенор отпустил Региса позволив ему делать, что вздумается.
Дагна был совсем неплохим стратегом, но познания его ограничивались в основном дварфами и тупыми гоблинами. А Регис, один из ближайших друзей Дриззта, сотни раз сидел и слушал истории дроу о его подземной родине и народе. Регис был также близким другом Вульфгара, и понимал варваров, в союзе с которыми нуждались дварфы, если и впрямь начнется война.
Но то, что Дагна, никогда не испытывавший теплых чувств к не-дварфам, столь благосклонно принимает совет халфлинга — да еще и не слишком известного своей храбростью — вот это немало удивляло Бруенора.
И заставляло его испытывать стыд. Бруенор знал темных эльфов и варваров по крайней мере не хуже Региса, а тактику дварфов лучше любого. Это он должен был быть за этим столом, указывая на участки карты. Он — и Регис рядом с ним — должен был встречаться с Берктгаром Храбрым.
Бруенор опустил взгляд на пол, потер ладонью по уродливому шраму. Он чувствовал боль в пустой глазнице. Так же пустой, как и его сердце, опустошенное потерей Вульфгара, разбивавшееся на части при мысли, что Дриззт и Кэтти-бри отправились навстречу опасности.
Происходившее с ним выходило за рамки его обязанностей как короля Митрилового Зала. Первейшая верность Бруенора принадлежала его детям — один мертв, другая исчезла, — и его друзьям. Но судьбы их теперь были вне его влияния, он мог только надеяться, что они справятся, выживут и вернутся к нему. Бруенор не мог добраться до Кэтти-бри и Дриззта.
И никогда не сможет увидеть Вулфгара.
Король дварфов вздохнул и повернулся, направляясь к своей пустой комнате, не обращая внимания даже на то, что совещание окончилось.
Регис тихо смотрел на Бруенора из дверей, думая, что если бы у него был магический кулон, он мог хотя бы попытаться вновь разжечь пепел души старого дварфа.
* * * * *
Кэтти-бри окинула подозрительным взглядом широкий коридор, пытаясь выделить знакомые фигуры затаившиеся среди сталагмитовых столбов. На этом участке каменный пол был перемешан с грязью, и следы были хорошо заметны — гоблинские следы, и совсем свежие.
Место впереди представляло идеальную позицию для засады. Кэтти-бри достала стрелу из колчана на бедре, и приготовила свой магический лук, Таулмарил. Статуэтку пантеры она держала под рукой, и думала, стоит ли ей вызывать Гвенвивар с Астрального Плана. Доказательств того, что гоблины рядом у нее не было — все столбы выглядели вполне естественно и невинно — но интуитивно она чувствовала угрозу.
Она решила пока подождать с вызовом, логика победила ее инстинкт. Прижавшись к левой стене, она медленно двинулась вперед, морщась каждый раз когда грязь плюхала под ее поднимающейся ногой.
Когда она, все так же держась около стены, прошла с дюжину сталагмитов, девушка приостановилась и прислушалась. Все вокруг казалось спокойным, но она не могла избавиться от ощущения, что за каждым ее шагом наблюдают, что какой-то монстр притаился поблизости, только и ожидая момента выпрыгнуть и наброситься на нее. Она размышляла, будет ли так по всему пути в Подземье? Выдуманные опасности могут свести ее с ума. Или, еще хуже, состояние постоянной ложной тревоги оставит ее неподготовленной к реальной угрозе.
Кэтти-бри тряхнула головой чтобы прогнать эти мысли, и прищурилась, вглядываясь в волшебное звездное сияние. Еще одним преимуществом дара ЛедиАлустриэль было то, что глаза Кэтти-бри не отсвечивали слишком заметным красным цветом инфравидения. Впрочем, девушка, не слишком опытная в подобных вещах, не подозревала об этом; зато видела она, что фигуры перед ней кажутся весьма зловещими. Пол и стены не были здесь так четко разделены как в большинстве тоннелей, вода и грязевые потоки текли в нескольких участках. Многие сталагмиты, казалось, имеют выступы — возможно, гоблинские лапы, держащие страшное оружие.
В очередной раз отогнав неприятные мысли, Кэтти-бри двинулась было вперед, но тут же застыла. Ей послышался звук, легкое царапанье, как будто оружие коснулось камня. Она ждала долго, но ничего больше не услышала, и снова приказала себе не позволять разыгрываться воображению.
Но разве и гоблинские следы были частью игры воображения? — спросила она себя делая еще шаг вперед.
Кэтти-бри бросила статуэтку и натянула лук. Из-за ближайшего сталагмита выскочил гоблин, уродливое плоское лицо казалось еще шире от широкой усмешки, с которой он занес над головой проржавевший иззубренный меч.
Кэтти-бри выстрелила в упор, отблескивавшая серебром стрела только вылетела из лука, как голова гоблина взорвалась дождем многоцветных искр. Стрела прошла насквозь, еще раз брызнув искрами из отколотого куска сталагмита.
«Гвенвивар!» позвала Кэтти-бри, вновь готовя лук. Она знала, что должна двигаться, искры вокруг сделали ее слишком хорошей мишенью. Поглядев на серый туман, клубящийся вокруг, и решив что вызов уже произошел, она подхватила статуэтку и отбежала от стены. Перепрыгнув мертвого гоблина она повернула за ближний сталагмит, пробежала между двумя другими. Уголком глаза заметила еще одну четырехфутовую фигуру. Стрела проследовала прямо в цель, разогнав тьму серебристым следом, но Кэтти- бри не улыбнулась, поскольку вспышка эта показала еще с десяток уродливых гуманоидов, крадущихся вдоль сталагмитовых столбов.
Они закричали и рванулись к ней.
У стены серый туман сгустился, выпуская могучую пантеру. Гвенвивар чувствовала неотложность причины, по которой ее вызвали, и сразу же приготовилась к бою, уши прижались к голове, сияющие зеленые глаза мгновенно оценили ситуацию. Тихая как ночь, пантера скользнула вперед.
Кэтти-бри продолжала отходить от стены, двигаясь по дуге чтобы обогнуть приближающуюся группу. Каждый раз добираясь до очередного столба она спускала тетиву, поражая камень не реже чем гоблинов. Она понимала, что ее союзник здесь — беспорядок, и ей необходимо не дать врагам организоваться и окружить ее.
В свете очередной стрелы Кэтти-бри увидела цель вблизи, гоблин притаился прямо за столбом, к которому она направлялась. Она стала обходить столб с одной стороны, затем остановилась и повернула назад, отчаянно пристраивая стрелу на тетиве.
Гоблин выскочил из-за столба, размахивая мечом. Кэтти-бри отбила удар луком, с трудом отбросив оружие. Услышав хлюпанье и свистящий звук сзади она инстинктивно упала на колени.
Гоблин перескочил ее и врезался в своего удивленного союзника. Но поднялись они быстро, так же быстро, как и Кэтти-бри. Девушка выставила лук, пытаясь удержать их на расстоянии, одновременно лихорадочно шаря свободной рукой на поясе в поисках кинжала.
Видя свое преимущество, гоблины атаковали — и отлетели прочь, под тяжестью шести сотен футов прыгнувшей пантеры.
«Гвен», тихо поблагодарила ее Кэтти-бри, и развернулась, доставая новую стрелу. Как она и ожидала, гоблины пытались подобраться к ней сзади.
Трижды тренькнула тетива Таулмарила, оставляя прорехи в их рядах. Кэтти-бри использовала смертоносные всполохи как прикрытие, и побежала — не назад, что могли ожидать гоблины, а прямо вперед, возвращаясь по своим следам.
Ей удалось одурачить их, укрывшись за очередным столбом, она чуть не захихикала когда гоблин выскочил перед ней, потирая светящиеся глаза и усердно глядя совсем в другую сторону.
Она выстрелила с пяти футов, стрела вонзилась гоблину в бок, ударилась о кость и отбросила его
