работать.
Пожав плечами, девушка прижала маску к лицу.
Ничего не произошло.
Удерживая ее плотно прижатой, она подумала о Дриззте, представив себя с темной кожей и тонкими чертами дроу.
Покалывание магии разлилось по всему ее телу. Она убрала руки от лица, но маска держалась сама. Кэтти-бри несколько раз моргнула, видя в магическом звездном свете свою черную ладонь, пальцы ее были тоньше и изящнее чем она помнила их.
Дело оказалось совсем простым!
Кэтти-бри пожалела что у нее нет зеркала, так что она не сможет проверить маскировку, хотя она и так была уверена, что все сработало отлично. Она вспомнила, как идеально имитировал Региса Энтрери, вплоть до вещей халфлинга. Подумав об этом, девушка осмотрела собственную, довольно ободранную, одежду. Она вспоминала истории Дриззта, его рассказы о роскошных и злобных жрицах Лолт.
Ободранный походный плащ Кэтти-бри превратился в богатое облачение, отблескивающее пурпурным и черным. Башмаки также почернели, а кончики их загнулись вверх. Оружие, впрочем, осталось как и было, но, как подумала Кэтти-бри, в этом наряде украшенный кинжал Энтрери выглядел как раз на месте.
Опять ее мысли вернулись к этому клинку. Часть ее хотела запрятать его глубоко в грязи, чтобы никто никогда не нашел его. Эта мысль зашла так далеко, что пальцы ее сомкнулись на рукояти.
Но она тут же оставила кинжал в покое, собрала свою решимость и разгладила свое одеяние дроу. Клинок спас ее; без него она бы осталась израненной, а то и мертвой. Это всего лишь оружие, как и ее лук, и хотя подобная тактика оскорбляла ее чувства, Кэтти-бри вынуждена была на время примириться с ней. С течением дней она все более спокойно несла кинжал, а дни растягивались в неделю, затем в две...
Это было Подземье, место где выживал самый жестокий.
Часть III
Тени
В Подземье нет теней.
Только с годами, проведенными на поверхности, ко мне пришло понимание значимости этого факта, такого незаметного, только сейчас я понял насколько важен контраст между светом и темнотой. В Подземье нет теней, нет той тайны, которая может разбудить воображение.
Что за чудесная вещь — тень! Я наблюдал, как мой собственный силуэт следует за мной в лучах восходящего солнца; видел как суслик вырастает до размеров медведя, отбрасывая зловещее покрывало по земле. Я путешествовал по лесам на закате, взгляд мой перемещался от одного освещенного участка к другому, ловя последние отблески дня, наблюдая как зелень листвы превращается в серый цвет, и как растут области темноты, куда может проникнуть только воображение. Может, там затаилась опасность? Орк или гоблин? А быть может, в этом укрывающем сумраке прячется сокровище — великолепный волшебный клинок или просто лисья нора?
На закате, в лесу, мое воображение идет рядом со мной, обостряет мои чувства, открывает мой разум для любых возможностей. Но в Подземье нет теней, и нет места для игры воображения. Все вокруг спрятано в постоянной, угрожающей, хищной тишине и очень-очень реальной, постоянно существующей опасности.
Вообразить спрятавшегося врага или скрытое сокровище — это наслаждение жизнью, состояние собранности, ощущение собственного существования. Но когда враг этот слишком легко может оказаться реальным, а не придуманным, когда любая неровность камня, любое возможное укрытие, становится источником тревоги, игра становится совсем не такой веселой.
Нельзя позволять воображению путешествовать с тобой в коридорах Подземья. Вообразить врага за одним камнем — значит, с немалой вероятностью, пропустить другую, реальную угрозу. Мечтать — значит потерять сосредоточенное состояние готовности, а в Подземье неготовность означает смерть.
К этому мне оказалось труднее всего приспособиться, когда я вернулся в эти лишеные света тоннели. Снова стать первобытным охотником, каждое мгновение бороться за выживание, поддерживать инстинктивную напряженность, уровень нервной энергии, который позволял бы мне постоянно быть готовым к действию. Важно только происходящее в данный момент, каждый шаг — поиск возможных укрытий вероятных врагов. Нельзя было позволить себе придумывать этих врагов. Только ждать их, наблюдать, реагировать на любое движение.
В Подземье нет теней. Нет простора воображению. Это место постоянного напряжения — но не жизни, место не оставляющее возможностей надеятся и мечтать.
— Дриззт До'Урден
Глава 13
Голод Богини
Член Совета Блингденстона Фирбл обычно с удовольствием выбирался из города гномов, но это путешествие было другим. Маленький гном стоял в небольшой пещере, которая, тем не менее, казалась ему огромной, потому что чувствовал он себя весьма уязвимым. Он стучал башмаками по камню на довольно гладком полу, вертел спрятанными за спиной короткими пальцами частенько проводил ладонью по своей почти лысой голове, отряхивая пот.
С дюжину тоннелей вели в эту пещеру, и некоторым облегчение Фирблу доставляла мысль о том, что два десятка воинов свирфнебли находятся поблизости, готовые кинуться на помощь, а с ними и несколько шаманов, с волшебными камнями, готовые в случае опасности вызвать каменных защитников с плана земли. Но, поскольку он понимал дроу живущих в Мензоберранзане, который находился в сорока пяти милях к востоку от них, лучше других представителей своего народа, даже этот вооруженный эскорт не позволял ему расслабиться. Он отлично понимал, что пожелай темные эльфы устроить засаду, то всех воинов и всей магии Блингденстона может оказаться недостаточно.
Из тоннеля послышался знакомый звук шагов, и в пещеру вступил Джарлаксл , знаменитый наемник-дроу; его широкополая шляпа была украшена пером диатримы, низкий вырез его жилета открывал перекатывающиеся мышцы на груди. Остановившись перед гномом, он несколькими взглядами оценил всю картину, и склонился в низком поклоне, почти подметя пол шляпой в вытянутой руке.
«Приветствую!» весело сказал Джарлаксл , выпрямляясь и сгибая руку, так что шляпа оказалась напротив его локтя. Легкое движение руки — и шляпа, с изящным поворотом, оказалась у него на голове.
«Ты сегодня в чудесном расположении духа», заметил Фирбл.
«Почему бы нет?» спросил дроу. «Еще один прекрасный день Подземья. Надо наслаждаться жизнью».
Фирбл не был убежден в этом, но, как и обычно, он был изумлен тем, как дроу владел языком Свирфнебли. Джарлаксл разговаривал так же легко и свободно, как и любой гном Блингденстона, хотя и использовал при этом структуру построения фраз характерную для языка дроу, а не обратную форму, которую предпочитали большинство гномов.
«Многие группы наших рудокопов подвергались нападению», сказал почти обвиняющим тоном Фирбл. «Те, что работали на запад от Блингденстона».
Джарлаксл скромно улыбнулся и всплеснул руками. «Чед Насад?» невинно спросил он, имея в виду следующий по близости город дроу.
