– Вот как. – Мойра задумчиво уставилась в потолок и потом сказала: – Ты ведь знаешь, что мы все по отдельности сексуальные создания и в целом…
– Прекрати читать мне лекцию! – Иногда Мойра превращалась в настоящего педанта.
– Прости, – вздохнула она.
– Все в порядке.
Мойра хитро улыбнулась.
– Он хоть симпатичный?
– Перестань! – После паузы, я добавила: – Он красив. Мне жаль, что мы растоптали его куст томата.
– Так отнеси ему другой.
– Думаешь?
– Заодно выясни, кто он такой. Матушка Редд должна знать. И позвони Баскинам.
Мне хотелось обнять ее, но я ограничилась одной волной.
Раньше Матушка Редд занималась медициной, но когда одна из ее стайки умерла, она предпочла другую область деятельности, вместо того чтобы оставаться частью того терапевта, каким когда-то была. Она – всего когда-то существовало четыре клонированных женских особи, поэтому Матушка действительно была «она», с какой стороны ни взгляни, – переехала на ферму, а на лето брала ребят из университета на полный пансион. Это была добрая, сообразительная, даже мудрая женщина, но, стоило мне на нее взглянуть, я каждый раз невольно думала, насколько бы она была умнее, если бы состояла из четверки, а не жалкой троицы.
Я нашла Матушку Редд в теплице, где она поливала растения, собирала плоды и рассматривала гибрид огурца.
– В чем дело, милая? Почему ты одна? – поинтересовалась та, что изучала огурец под переносным микроскопом.
Я пожала плечами, мне не хотелось объяснять, почему я избегаю своей стайки, поэтому я сказала:
– Сегодня на озере Баскинов мы видели одиночку. Кто он такой?
Я уловила острый запах мыслей Матушки Редд. Хотя это был маловразумительный символический хаос, которым она всегда пользовалась, я поняла, что в мыслях у нее больше того, что можно сообщить, дав простой ответ. Наконец она произнесла:
– Малькольм Лито. Он один из Общины.
– Вот это да! Они же все… переселились. – Я воспользовалась не тем словом. Квонт – вот кто знает точное название того, что случилось с двумя третями человечества. Люди создали Кольцо, потом огромный кибернетический организм Общины. Они экспоненциально развивали человеческие знания в физике, медицине и инженерии, пока в один прекрасный день не исчезли как единое целое, оставив пустыми и Кольцо и Землю, если не считать горстки людей, которые в свое время не присоединились к Общине и сумели выжить в хаосе Земных Генных войн.
– Этот человек не смог участвовать в Исходе, – сказала Матушка Редд. Именно это слово сразу бы пришло на ум Квонт. – С ним произошел какой-то несчастный случай, его тело поместили в замедленную реанимацию, с тем чтобы впоследствии оживить.
– Значит, он последний член Общины?
– Практически да.
– Спасибо. – Я отправилась на поиски остальной команды. Они оказались перед компьютером, играли виртуальную партию в шахматы с одним из наших одноклассников, Джоном Мишелем Грейди. Я вспомнила, что по четвергам мы посвящаем вечер хобби Квонт. Она увлекалась стратегическими играми.
Я коснулась руки Строма и погрузилась в сеть их мыслей. Оказалось, что мы проигрываем, хотя, с другой стороны, Грейди – сильный игрок, а пока я разгуливала в одиночестве, наша численность сократилась до четырех. Что это – неужели намек на недовольство членов стайки? Я не обратила на него внимания, а выложила все, что узнала от Матушки Редд об одиночке.
Все сразу позабыли о шахматной партии, сосредоточив свои мысли на мне.
Он побывал в космосе. В невесомости. На Кольце.
– У нас в теплице найдется несколько растений, – сказал Стром. – Я могу пересадить одно из них в горшок в качестве подарка. – Хобби Строма – садоводство.
– Завтра? – спросила я.
Решение было мгновенным и единогласным. «
На этот раз мы постучали, а не прятались за деревьями. Куст томата, который мы затоптали в прошлый раз, обрел былую форму, укрепленный подпоркой. На наш стук никто не ответил.
– Аэромобиль все еще здесь.
Домик не был таким большим, чтобы хозяин не мог нас услышать.
– Наверное, ушел погулять, – сказала я.
Мы снова были без Мойры. Ей уже стало лучше, но она все еще не покидала комнаты.
– Вот здесь, я думаю, – сказал Стром, указывая на местечко в конце ряда с кустами томатов. Он захватил с собой небольшую лопату и теперь начал рыть ямку.
Я достала из рюкзака лист бумаги и принялась сочинять записку, чтобы прикрепить ее к двери Малькольма Лито. Пять раз начинала: напишу несколько строк, потом скомкаю бумагу и засуну обратно в рюкзак. Наконец я успокоилась, сочинив следующее: «Простите, что наступили на куст. Мы принесли взамен новый».
Раздался выстрел. Я как раз сидела на корточках и обернулась на шум, выронив бумагу и ручку. Воздух наполнили феромоны, означавшие «беги-или-сражайся».
