скрещены.
Дело в том, что сначала у нас был только один эмбрион. А теперь их двое.
Думаю, это было бы дикостью, если бы один из плодов был Нильсона и Джоао. А я бы просто вынашивал его, как суррогатная мать!
Ох, парень, с днем рождения тебя.
С днем рождения, луна. С днем рождения, звуки телевизора, шлепанье чьих-то сандалий, лай собак на соседней улице и жужжание насекомых. С днем рождения, ночь, – теплая и нежная, как парное молоко.
Завтра я уезжаю в Эдем, давать начало новой жизни.
46 лет. В такой день потерять ребенка.
Они должны были привезти меня обратно на вертолете. Было сильное кровотечение, и Джоао сказал, что он видел плаценту. Шеф дал добро на отправку вертолета. Джоао был все еще в своем консульском облачении. Он выглядел таким худеньким и беззащитным: презерватив на конце, перо попугая в носу и небольшое желтенькое брюшко – от испуга он весь пожелтел с головы до ног. Мы оторвались от земли, и я почувствовал будто тону в болоте, в жирной коричневой жиже. Я заглянул в иллюминатор и увидел Нильсона с детьми. Вид у него был потерянный. Он стоял и прощально махал нам рукой. Я ощутил ужасную ломоту в животе.
Я чертовски благодарен этой клинике. Индейские земли чудесны, когда ты в порядке, здоров и можешь снести и жалкую хибарку, и грязь, и москитов, и змей на обед. Но чтобы в Эдеме случился выкидыш! Это уже катастрофа. Выкидыш из прямой кишки в десять раз серьезнее, чем из матки. Разрыв ткани в сантиметр или два, и вся кровь вытекает из человека за две минуты.
Я исключительно счастливый парень.
Доктором была подруга Джоао – Надя. Она была необыкновенно участлива. Она разъяснила мне, что не в порядке с моим ребенком.
– Лучше вам избавиться от него, – сказала она. – Он все равно не выживет.
Я рассказал ей правду. Я знал, что плод с самого начала развивался ненормально.
Вот, что я получил, пытаясь в 45 лет родить еще одного ребенка. Это все от жадности.
–
–
Потом у нас был серьезный разговор, и я не уверен, что все понял из ее беглого португальского. Но суть я ухватил.
Когда мы с Джоао впервые встретились, мир раскрылся перед нами как распустившийся цветок. Бывало, мы лежали в объятиях друг друга, и он, выросший в огромной семье, спрашивал:
– Сколько детей у нас будет?
– Шесть, – отвечал я, думая, что это много.
– Нет, нет. Десять. Десять детей. Десять детей будет достаточно.
Конечно, это были только грезы, отголоски тех переживаний, которые мы испытывали в нашем чарующем единении.
У нас сейчас пятнадцать детей.
Людей обычно изумляет превосходство репродуктивной функции гомосексуалистов.
Представьте себе, что вы плывете по океану в лодках из тюленьей кожи с командой в двадцать парней и терпите кораблекрушение. Попадаете на необитаемый остров. Ни одной женщины. По статистике, один из 20 должен быть гомосексуальной ориентации, поэтому он станет носителем сперм разных людей до тех пор, пока, как в случае Нильсона и Джоао, две спермы не проникнут друг в друга. Может, и больше. Носитель, возможно, умрет, но оставит потомство, и оно будет иметь те же гены.
Гомосексуализм – это запасная система размножения.
Сразу, как только мы узнали об этом, историки бросились на поиски мифа о мужской беременности. Адам, дающий жизнь Еве, Вишну на змее Аната, дарующий жизнь Брахме. А были еще и непорочные зачатия, вообще не требующие людского участия.
И все это возможно без всяких кораблекрушений! А теперь суть того, что сказала Надя:
–
– Chega, – повторила она, но это уже не было шуткой. – Конечно, лесбиянки делают сегодня то же самое. Десять лет назад все думали, что гомосексуализм мертв и что вы, ребята, вымирающий вид. Но, знаешь, любое репродуктивное превосходство со временем ведет к вымиранию соперников. – Надя улыбнулась. – Я думаю, что это мы сегодня вымирающий вид.
Джон К. Райт.
Неспящий в ночи
Причудливый викторианский шедевр Уильяма Хоупа Ходжсона «Ночная Земля» (“The Night Land”) – несомненно самый странный из написанных когда-либо романов, оказал большое, хотя редко отмечавшееся влияние на фэнтези и научную фантастику, созданную после преждевременной смерти Ходжсона. По видимому, “The Night Land” может считаться литературным предшественником “Zotique” Кларка Эштона Смита, «Умирающей Земли» (“The Dying Earth”) Джека Вэнса и «Книги Новою солнца» (“The Book of the New Sun”) Джина Вулфа. В новом веке под редакцией Энди В. Робертсона был создан интернет- сайт, посвященный “The Night Lands” (http://home.dara.net/andywrobertson/nightmap.html), а также выпущена антология “William Hope Hodgson’s Night Lands, Volume 1: Eternal Love”, в состав которой вошли произведения различных авторов, что явилось своеобразной данью Ходжсону.
Не все включенное в эти проекты достойно причудливого, неземного, полного мрачной лирики и поэзии творения Ходжсона, однако Джон К. Райт, ваш проводник по Ночным Землям в нижеследующей яркой и захватывающей повести, справился с материалом, словно для того и родился, и создал историю конфликта любви, долга и дружбы, преодолевающих границы, установленные самой смертью.
Джон С. Райт впервые был отмечен после публикации рассказов в “Asimov’s Science Fiction” (один из этих рассказов, “Guest Law”, входил в антологию Дэвида Хартвелла “Year’s Best SF”). Однако только публикация трилогии “The Golden Age” (“The Golden Age”, “The Golden Transcedence” и “The Phoenix Exultant”) в первые годы нового столетия вызвала бурю отзывов, в которых его признали крупнейшим из новых дарований в области научной фантастики. Новый роман Райта – эпическая фэнтези “The Last Guardian of Everness”. Писатель живет с семьей в Сентервилле, Виргиния.
