– Три? Сесть? – таинственно пробормотал Ли и сунул камеру в один из многочисленных карманов своей жуткой куртки. Потом потряс мини-компьютер. – Тисла спутались. Но давай попробуем ессе.
– Ты говорил, что будет всего три попытки. Мы уже их сделали. К тому же мы ведь впутались в будущее и все испортили.
– Тисла спутались, – повторил Ли. – Нет формула. – Он показал на мигающий курсор на экране своего маленького компьютера. – Поехали.
– С меня довольно, – сказал Коул, но Ли схватил его за руку и усадил рядом с собой на сиденье. Может быть, Коулу надо было проявить физическую силу. Может быть, любопытство перевесило. Возможно, ему надо было уйти. Но и Хелен и другие, включая его собственную бабушку, всегда говорили, что ему не хватает решимости. А Время, подобно отливу, уносило их все дальше от берегов Настоящего, затаскивало в пучину Всего Того, Что Еще Должно Случиться.
1+
Вот они снова, мыши; и часы на стене опять исчезли.
А потом и сама стена.
Коул посмотрел на мини-компьютер Ли, но и его не смог найти. Все вокруг мигало. Нельзя сказать, чтобы все было не так, но как-то не совсем так. Сначала он почувствовал холодный ветер, а потом опять этот знакомый, но никак не поддающийся определению запах, и боль в левом колене. Мигание прекратилось, просто исчезло, и все, и Коул успел подумать: «Хорошо! Наверное, произошла ошибка, и мы никуда не попали», – ведь сверху раздавалась все та же навязчивая музыка рэп. Нет! Что-то не так. В воздухе кружит снег. Они вновь на улице, на каком-то невысоком холме, а перед ними расстилается длинная серая долина, и этот навязчивый звук… Барабан.
Траурный, ритмичный звук барабана подобен биению сердца.
Бум-бум-бум.
Подвальное помещение исчезло, он снова видел Силл – базальтовый холм темным силуэтом вырисовывался сзади на фоне желто-серого неба. Воздух был холодным и каким-то сладким. И вдруг Коул узнал этот запах. Это был запах гниющих остатков; запах моря во время отлива, запах смерти.
Маленькой смерти.
– Где мы теперь? – Коул крепко сжал руку Ли. Ли не противился.
– Нет понятия, – ответил он и уставился на экран своего компьютера. – Ну и прызек. Тифры просто бесеные!
– Я слышу звук барабана.
Ли показал рукой в сторону, даже не поднимая глаз от экрана. Коул вгляделся получше и рассмотрел цепочку всадников (сначала он принял их за некую изгородь или ряд деревьев). Всадники стояли на фоне желто-серого неба и заслоняли собой весь горизонт.
У камеры был объектив с переменным фокусным расстоянием, и сейчас он воспользовался им как подзорной трубой. Он разглядел, что каждого всадника сопровождают двое пеших, но не смог понять, что это за люди и во что они одеты. В руках они держали длинные шесты с черными флажками и черные знамена. В небе кружили черные птицы.
Коул щелкнул камерой и передал ее Ли.
– Какая-то траурная процессия, – сказал он.
– Темные века, – ответил Ли, взглянув в объектив. – Мир посел обратно. Грязь не водица.
Коул подумал было, что Ли вспомнил какую-то техасскую поговорку, но потом сообразил, что перед ними пролив Лонг-Айленд. Вместо воды в нем была грязь.
– Это значит, что на севере льды? А как же насчет глобального потепления?
– Нет понятия, – мрачно ответил Ли, протянул Коулу камеру и снова уставился на экран своего компьютера.
Планер остановился, но до земли Коул дотянуться не смог. Вблизи он вообще ничего не видел, только вдали, где на горизонте вырисовывались всадники. С севера надвигался туман.
Бум-бум-бум.
Холодный ветер. Коулу хотелось облегчиться, но выйти было некуда. Несомненно, они попали в будущее. Увиденное сначала забавляло его, потом вызвало презрение и скепсис, но в конце концов он поверил в его реальность, не переставая удивляться. Каков бы ни был алгоритм у Ли, но он работал. Все было более чем реально. И будущее оказалось именно таким, каким его со страхом представлял себе Коул.
Никогда еще он так не расстраивался оттого, что был прав; ученому подобное чувство незнакомо. Словно девятилетний ребенок случайно нашел под кроватью своего сумасшедшего дяди смертельное оружие и расстрелял из него всех своих родственников и знакомых, думая, что, как в телешоу, они сейчас встанут, отряхнутся и будут смеяться.
Но шоу закончилось, а никто на ноги не поднялся.
Коулу хотелось плакать. Он посмотрел на Ли, тот покачал головой, словно понимал, что творится в голове у Коула.
– Слиском поздно, – сказал Ли.
Именно все эти ужасы и должен был предотвратить план «Дорогое Аббатство».
Коул посмотрел вверх и заметил три дымных следа, тающих в воздухе. Этот неожиданный знак сохранившейся технической цивилизации расстроил его еще больше; он содрогнулся, вспомнив времена, когда по небу летали редкие гражданские самолеты. По крайней мере, в большей части света.
Он сделал снимок столбов дыма. Больше фотографировать было нечего. Сплошная грязь и люди в трауре. Кругом опустошение.
– Поехали, – сказал Коул. – Для нас тут ничего интересного нет. – Он попытался раскачать планер, но тот остался на месте. Он казался тяжелым, как автомобиль.
– Придерзи лосадей, – заметил Ли, глядя на экран компьютера. – Курсор отстал.
Коул ждал. Два всадника выехали вперед. Неужели они заметили их? Но даже с помощью объектива Коул не смог разглядеть их лица, одни лишь силуэты. Зато он точно знал, что всадники едут прямо на них, сначала медленно, потом все быстрее…
– Ли…
И тут, как кавалерийский спасательный отряд, опять явилась с писком армия мышей. Планер сдвинулся с места, небо замигало, а потом исчезло, превратилось в какое-то белое пятно.
Коул с облегчением вздохнул, возвращаясь «домой», в свое печальное и жалкое время.
Так он, по крайней мере, думал.
+500
Что-то было не так. Колено у Коула снова ныло; вокруг стоял сладковатый запах маленькой смерти, запах моря. Планер замедлил ход, мыши еще пищали, потом планер остановился, но…
Но они все еще были под открытым небом.
Их окружал туман. Холодный, редкий туман. Под ними был склон, поросший короткой, хотя и нестриженой травой. Коул почувствовал запах соли, услышал шум волн. Планер окончательно замер. Коул дрожал.
Никакого здания студенческого союза не было и в помине.
– Куда, черт побери, мы попали?
– Доктор Ли? Мистер Коул?
Коул обернулся и увидел вдалеке Силл; совсем рядом высились обвалившиеся стены разрушенного здания. Приминая пучки серо-зеленой травы, к ним быстро шли два человека. Один улыбался, другой
