одной комнате, лежа на одной постели, они не смотрели друг на друга с греховными желаниями. Словно два бхикшу или два брахмана, жили они вместе.
Чрез некоторое время родители Бодхисаттвы умерли. Тогда, совершив погребальные обряды, он сказал Саммиллабхасини: «Милая, у меня есть восемьдесят коти и у тебя—столько же. Возьми себе все эти деньги и займись хозяйством, а я уйду в отшельники». — «Почтенный, — отвечала Саммиллабхасини, — если ты уйдешь в отшельники, я тоже стану отшельницей. Не могу я тебя покинуть».
«Пусть будет так»,— сказал Бодхисаттва. Они раздали все имущество, оставили, как сор, свое благополучие и ушли в Гималаи. Там они сделались отшельниками и стали жить, питаясь кореньями и плодами.
Однажды, спустившись с Гималаев за солью и уксусом, пришли они в Варанаси и поселились в царском саду. Когда они жили там, хрупкая отшельница съела разной непосоленной пищи и заболела кровавым поносом. А оттого, что у них не было лекарств, она совсем ослабела.
Направляясь в соседнюю деревню за подаяниями, Бодхнсаттва довел Саммиллабхасини до городских ворот и оставил ее в одном доме на лавке. Когда он ушел, Саммиллабхасини умерла. Люди обступили тело красивой отшельницы и стали плакать и причитать.
Собрав милостыню, Бодхисаттва вернулся в этот дом и, узнав, что отшельница умерла, сказал: «Закон разрушения разрушает, таковы все смертные существа». И он сел на лавку рядом с лежащей отшельницей, поел и омыл себе рот. Люди обступили его и стали спрашивать: «Скажи, милый, кто тебе эта отшельница?»— «Когда я был мирянином.— отвечал Бодхисаттва,— она была мне женой».— «Милый, мы и то не можем сдержать себя, плачем и причитаем, почему же ты не плачешь?» — «Пока она была жива,— сказал Бодхисаттва,— она для меня что-то значила, а теперь, принятая в другой мир, она для меня ничто. Ведь она перешла в другое рожденье, о ком же я буду горевать?» И, объясняя людям дхарму, Бодхисаттва произнес четыре гатхи:
1 Она уже среди мертвых, но какое до них мне дело,
Поэтому я не печалюсь о милой Саммпллабхасини.
2 Зачем о ней горевать, ведь ее уж нет в этом мире.
О своей печалься душе, с каждым часом все ближе смерть.
3 Стоишь ты, или сидишь, или по миру странствуешь,
Не успеешь глазом моргнуть, смерти пора пришла.
4 В исполнении долга жизнь, в пресеченье сомнений жизнь.
Все живое надо жалеть, о погибшем напрасна скорбь.
Так Великое Существо четырьмя гатхами показало закон непостоянства. Люди совершили погребальные обряды над юной отшельницей. А Бодхисаттва, отправившись в Гималаи, прошел все ступени на пути к Высшему Существу735 и был удостоен мира Брахмы.
Приведя этот рассказ для раъяснения дхармы и показав Благородные Истины, Учитель отождествил перерождения (после этого мирянин, обрел плод Первого Пути): «Тогда мать Рахулы736 была Саммиллабхасини, а отшельником был я».
Джатака о верном изречении (№ 73)
«Правду, думаю я...» Эту историю Учитель, находясь в Велуване, рассказал о попытке убийства. Однажды вся община бхикшу, собравшись в зале дхармы, обсуждала пороки Девадатты: «Братья, Девадатта не признает добродетелей Учителя, пытается даже совершить убийство». В это время вошел Учитель и спросил: 'Что вы тут обсуждаете, бхикшу?' Когда те объяснили, Учитель сказал: 'Не только теперь, о бхикшу, Девадатта предпринимает попытки меня убить, он пытался это сделать и раньше'. И он рассказал историю о прошлом.
Давным-давно царствовал в Варанаси Брахмадатта. Его сын Дуттхакумара был груб и жесток, подобно нападающей змее. Без брани и побоев он ни с кем не говорил. И своим домашним, и чужим он был неприятен и отвратителен, словно песок, попавший в глаза, словно пишача737, пришедший на трапезу.
Однажды царевич захотел порезвиться в воде и отправился с большой свитой на берег реки. Вдруг появилась большая туча. И сразу стало темно. Тогда царевич сказал слугам: «Эй, вынесите-ка меня на середину реки, искупайте там и несите домой». Входя в воду, слуги стали рассуждать: «Что будет нам от царя, если мы утопим здесь этого злодея?» — «Ну-ка, иди сюда, черноухий»738,— сказали они царевичу, бросили его в воду, а сами выскочили на берег.
Когда во дворце их спросили, где царевич, слуги сказали: «Мы не знаем; когда появилась большая туча, царевич стал купаться и, наверное, ушел прежде нас». Потом слуг призвали к царю. «Где мой сын?» — спросил царь. «Не знаем, Божественный,— отвечали они, — туча появилась, и он, наверное, ушел раньше нас, думая, что мы уже дома». Тогда царь приказал открыть ворота, сам вышел на берег реки и велел повсюду искать царевича. Но никто не мог его найти.
А когда совсем стемнело и начался ливень, царевич, увлекаемый потоком, заметил плывущее бревно, забрался на него и в смертельном страхе, рыдая, плыл по течению.
В это время один купец, живший прежде в Варанаси и закопавший на берегу реки клад в сорок коти, из-за жадности к деньгам возродился после смерти в образе змеи и жил над тем пестом, где были зарыты деньги. Другой купец закопал в той местности тридцать коти и из-за жадности к деньгам возродился в образе крысы. И змея и крыса, смытые водой, поплыли наперерез течению и достигли бревна, на котором сидел царевич. Змея забралась на один конец бревна, а крыса — на другой.
На берегу реки росло дерево симбали739, а на нем жил молодой попугай. Когда вода размыла корни этого дерева, оно упало в реку. Попугай поднялся в воздух, но из-за сильного ливня лететь не смог и сел на то же бревно, на котором плыл царевич. Так они все четверо неслись по течению.
В то время Бодхисаттва возродился в стране Каши в семье одного северного брахмана. Когда он вырос, ушел в отшельники и, построив себе хижину в тихом местечке на берегу реки, поселился там. Как- то-в полночь он вышел из хижины и вдруг услышал сильный вопль царевича. «Отшельник, проникшийся любовью и состраданием ко всему живому,— подумал он,— не может равнодушно смотреть на гибель этого человека, надо вытащить его из воды и спасти ему жизнь». «Не бойся, не бойся!» — крикнул он человеку, а сам, войдя в воду, поплыл наперерез течению. Сильный, как слон, он схватил бревно за один конец, потянул за собой и быстро дотащил до берега.
Царевича он на руках вынес на берег, а змею и других животных сразу отнес к себе в хижину.Потом развел огонь и, как более слабых, отогрел сначала животных, а потом — царевича. Когда все они согрелись, отшельник стал их кормить. Сначала накормил животных, а потом принес разных плодов царевичу. «Этот негодяй-отшельник,— подумал царевич,— не почитает мое царское достоинство, а отдает предпочтение диким животным». И он затаил зло на Бодхисаттву.
Через некоторое время все они окрепли, вода в реке спала, и змея, поклонившись отшельнику, говорит: «Любезный, ты мне большую услугу оказал. У меня в таком-то месте зарыто сорок коти золотых монет, а мне деньги не нужны. Если они тебе понадобятся, я отдам тебе весь этот клад. Ты только подойди к тому месту и позови: «Эй, длинная!» И змея уползла.
Крыса тоже поклонилась отшельнику и сказала: «Если надо будет, приходи в такое-то место и позови меня; «Эй, крыса!» И она исчезла.
Попугай, поклонившись отшельнику, сказал: «Любезный, денег у меня нет, но, если тебе понадобится красный рис, приходи к такому-то месту и крикни: «Эй, попугай!» Тогда я созову моих родственников, и они соберут для тебя сколько угодно возов красного риса». И попугай улетел.
А царевич, привыкший предавать своих друзей, подумал про себя: «Если он придет ко мне, я прикажу его убить». И он сказал: «Любезный, когда я стану царем, приходи ко мне, я позабочусь о четырех
