— Ну что вы, ну что вы, — кокетливо произнес Лазарь, — какие церемонии, право! За счастие почту ваше присутствие!
Они вошли в белую гостиную — белые стены, белый рояль, белые шторы, белая мебель. Кузя- Лазарь поспешил вперед — прикрыть дверь в соседнюю комнату, где на необъятной фиолетовой постели просматривались два мужских силуэта.
— Что стряслось, зайка моя? — Кузя уселся, закинув голую волосатую ногу на ногу. Бордовый шелк его халата элегантно приземлился на белую кожу кресла. — Что привело тебя ко мне посреди ночи?
Майя принялась сбивчиво рассказывать события последних дней. Кузя слушал молча, один раз только встал, чтобы прикрикнуть на своих дружков, слишком шумно резвившихся в соседней комнате.
— Так, все понял, — сообщил он, когда Майя умолкла. Он скрутил сигарету из «травки» и затянулся, выпустив вонючий дым горящего сена. — И чего ты хочешь от меня, дорогая? Что я могу для тебя сделать? Проси! — он выкинул вперед руку с куцей самокруткой между пальцами жестом римского императора.
— Лазорик, ты можешь узнать, кто меня заказал? — Майя сложила молитвенно руки. — Для меня единственное спасение — найти тех, кто убил Марка и теперь охотится за мной!
— Девочка! — громогласно возопил Лазарь и, вскочив с кресла, крупно зашагал по комнате, картинно воздев руки. — Де-воч-ка! Скажи, почему ты пришла ко мне? — Драматически повысил он голос, заполнив комнату модуляциями сочного баритона.
Кис порадовался, что не смотрел фильм с его участием.
Майя молчала, не понимая, к чему клонит двоюродный брат.
— Алексис! — воскликнул Лазарь, — Что вам сказало это дитя? — Он крутанулся, всполошив шелк халата, в сторону Майи, чтобы направить на нее указующий перст, — Что оно пролепетало, перед тем, как привезти вас ко мне?
— Что вы общаетесь со многими влиятельными людьми и сможете разузнать интересующую нас информацию, — Кис едва сдерживал улыбку.
— Вот именно, Алексис, вот именно! С влиятельными, с влиятельнейшими людьми! — Он воздел указательный палец к потолку. — И что из этого следует? Какое умозаключение вы как детектив делаете?
— Простите?
— Да-да, какой логический вывод, я вас спрашиваю? Ну как же, вы же детектив, у вас же должна быть дедукция-индукция… Ну?
— Не пойму, что вы хотите услышать. Вы знакомы с людьми, которые, как я понял, располагают информацией. А нам эта информация нужна. Вот и вся дедукция.
— Ошибаетесь, милейший Алексис, ошибаетесь, роднуля! Я не знаком, — я дружу! Разницу чувствуете? Я дружу с сильными мира сего!
— Рад за вас. Что из этого следует?
— Не крути, Кузя! Ты можешь мне помочь, да или нет? — прошептала Майя. В глазах у нее стояли слезы.
— Девочка, не плачь! Я не могу тебе помочь, — я тебе помогу прямо сейчас! — провозгласил кузен. — А что этот твой детектив, какой-то сомнительный, право! — неожиданно сменил он тон. — Ничего не сечет! — В голосе актера слышалась обида.
Должно быть, Алексею следовало вывести какой-нибудь комплимент Лазарю при помощи «дедукции», но последняя детектива явно подводила.
— Кузя! Ради бога, ты же не на сцене!
— Ну смотрите же, дети мои, это так просто! — смилостивился Лазарь. — Я дружу, — я бы даже сказал, состою в близких, местами интимных, отношениях с очень серьезными людьми…
Он выдержал паузу, выглядывая в лицах своих слушателей реакцию. Кис изобразил на лице внимание — это все, на что он был способен, — Майя устремила на него взгляд, полный надежды. Лазарь счел, что реакция удовлетворительна, и продолжил:
— И эти люди ценят и любят меня… Они мной дорожат, понимаете? — он рухнул в кресло и снова выставил голые волосатые ноги, зорко, меж тем, вглядываясь в лица своей «публики» в виде кузины и детектива. «Публика» изобразила почтение, у нее не было иного выхода, свите вменялось в обязанность играть короля.
— Alors [12], поймите, дети мои, что никто, никто… — Лазарь опять воздел руки к потолку, — НИКТО НЕ МОГ ЗАКАЗАТЬ мою любимейшую кузинку, не спросив меня!
Напрасно потраченное время. Самовлюбленный дебил, несет ахинею. Можно уходить.
— Вы знаете, что значит для меня это дитя? — простонал Лазарь, прикрыв глаза и указав на Майю слабым жестом умирающего. — Mon enfant, ma seur! [13] Это моя царица! Это мой идеал! Это в ней я черпаю свое творческое вдохновение!
«Когда он переодевается в „драг-куин“, — прошептала Майя, — он копирует мои манеры. Во всяком случае, он так считает.»
— И это всем известно! — Лазарь воскрес и снова вскочил с кресла. — Но меня, — с нажимом произнес он, — меня никто не спросил! Что из этого следует, господин частный сыщик? Ну не молчите же, Алексис, это же так просто! Из этого следует, что ты, девочка, — и вы, Алексис, — вы напрасно теряете время, в поисках заказчиков! ПОТОМУ ЧТО ИХ НЕТ! — Он громко щелкнул пальцами, чтобы звуком подтвердить тщетность их хлопот. — Никто не мог «заказать» — фи, слово-то какое вульгарное, — мою сестричку, не спросив меня!
Зазвонил телефон, и Лазарь жестом фокусника вытащил из складок халата крошечный серебряный мобильник. При первых же звуках голоса своего собеседника, он вдруг посерьезнел и направился в соседнюю комнату, прикрыв за собой дверь.
Майя неслышно подошла к двери и прислушалась. Алексей остался сидеть, жалея о потраченном времени и пытаясь обдумать, какие еще ходы у них есть в запасе.
За секунду до того, как дверь снова распахнулась, Майя влетела на диван, словно и не двигалась с него.
— Вот что, детки. Мне надо отлучиться, дела… Я все сказал? Да, я сказал самое главное: Майя, сестренка, кому ты нужна, зайка моя? Да кто же тебя, деточка, всерьез воспринимает? Неужто ты и впрямь предположила, что твое заявление на телевидении могло всполошить важных людей? Да у родимой милиции на них всех досье давно покруче твоего заведены! Но только где она, милиция? Сидит, миленькая, пузыри пускает! Куда им с такими людьми тягаться, кишка у них, у ментов, тонка! А ты вот, глупенькая, решила, что эти славные, солидные, достойные люди тебя испугались? Не знаю, радость моя, кто там вокруг тебя чистит и зачем, но это какая-то шелупонь, несерьезные ребята. I am sorry [14]. Ищите, Алексис, ищите ailleurs [15]. А сейчас, mes chers amis [16], я вынужден откланяться.
